ВЛ / Статьи
Россия как остров нормальности в мире истерии
27-12-2020, 03:00...
1 433
Среди принятых недавно Государственной думой законов об усилении ответственности за те или иные правонарушения почти незамеченным остался момент, без преувеличения, тектонический. И даже, да будет позволено так сказать, самый главный!
То, что иностранные агенты и прочие неприятные люди теперь должны быть вдвойне осторожны в своих действиях, — это, безусловно, прекрасно, но вот это — это ИСТОРИЧЕСКОЕ СОБЫТИЕ: «За клевету, соединенную с обвинением лица в совершении преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности либо тяжкого или особо тяжкого преступления, — штраф в размере до 5 млн руб. либо лишение свободы на срок до пяти лет».
Законы о борьбе с иностранным влиянием на политические процессы в России — дело нужное, дело важное. Но это, так сказать, «деловая рутина» любого заботящегося о сохранении собственного суверенитета государства — а вот пункт о том, что находится в кардинальной «противофазе» с общим духом времени и его самыми пугающими векторами, сложно переоценить. Это, без преувеличения, цивилизационный подвиг — реально, вклад на благо всего человечества.
Законы о борьбе с иностранным влиянием на политические процессы в России — дело нужное, дело важное. Но это, так сказать, «деловая рутина» любого заботящегося о сохранении собственного суверенитета государства — а вот пункт о том, что находится в кардинальной «противофазе» с общим духом времени и его самыми пугающими векторами, сложно переоценить. Это, без преувеличения, цивилизационный подвиг — реально, вклад на благо всего человечества.
{banner_vnutri_news}
Три года на планете бушует всепожирающий пожар тотального #MeToo. В огне, как известно, брода нет, и пощады он не знает. Вал обвинений в харассменте двадцатилетней давности беспощадно разрушил бесчисленное количество карьер и биографий политиков, актёров, спортсменов и так далее. Феминистическое движение активно рубило лес мужского доминирования, и во все стороны летели щепки лжи, клеветы и искажения фактов.
И вот на пути у этого огненного вала провели антипожарную полосу — стоп, дальше хода нет. Здесь, у нас, такого не будет. Даже не пытайтесь!
Мы только сейчас, всё глубже погружаясь в пучины «новой морали», начинаем осознавать весь кошмарный масштаб произошедшей на наших глаза катастрофы, связанной с тотальным пересмотром всех принципов права, справедливости, взаимоотношения полов и представлений о любви. Эта катастрофа уже успела разрушить значительную часть того, что принято считать западной цивилизацией — и явно собирается закончить начатое.
Бог с ним, с похотливым сластолюбцем Харви Вайнштейном — пострадал не он, и не его жертвы (нужны ли кавычки вокруг этого слова — решайте сами). Пострадали сами основы разумного общества, где всё строится вокруг доказательного правосудия, презумпции невиновности, прений сторон, показаний свидетелей и так далее. И вот наступил век 21-й — и каждый мужчина может быть обвинён в том, что по мнению какой-то его подружки молодости, он вёл себя 26 лет назад неподобающим образом. Или если она теперь хочет отозвать согласие на секс, который давно случился, но теперь кажется ей каким-то неправильным. Или если однажды, после бурной пьянки, дама не помнит, давала ли она согласие на соитие своему партнёру. Или… или… или… Никаких доказательств, разумеется, не требуется: общий принцип — «Верьте женщинам», «Believe women». Жертвы врать не станут.
Каждый раз, когда в истории случались прецеденты построения правосудия исключительно на словах одного человека, — начиналось чёрт знает что. Кто может доказать, что средневековый сосед разлагал меня, честного католика, своими еретическими взглядами? Или что мне, бдительному пролетарию, коллега по заводу критиковал на перекуре политику партии и правительства? Или что мне, добропорядочному американцу, какой-то университетский комми начал рассказывать про военные преступления в Корее, совершённые нашими доблестными войсками? Никто не может это доказать, мы были наедине — но кого это смущало во времена охоты на ведьм, маккартизма или сталинских репрессий? Раз дело настолько серьёзное, то доказательства как бы и не очень нужны. Ну, а итоги всем известны. Неутешительные были итоги.
Однако мало того, что всё принципы правосудия пошли к чёрту — дальше не замедлили сказаться последствия: вместо сочувствия женщин стали избегать как зачумленных. «Топ-менеджеры прямо говорят: „Я боюсь нанимать женщин, особенно на позицию ассистента, это такая личная работа. Лучше найму мужчину"», — сказал глава американской профессиональной ассоциации кадровых специалистов Джонни Тейлор. А спустя всего год после начала митушной истерии больше половины американцев стали избегать своих коллег-женщин из страха спровоцировать обвинения.
Мы только сейчас, всё глубже погружаясь в пучины «новой морали», начинаем осознавать весь кошмарный масштаб произошедшей на наших глаза катастрофы, связанной с тотальным пересмотром всех принципов права, справедливости, взаимоотношения полов и представлений о любви. Эта катастрофа уже успела разрушить значительную часть того, что принято считать западной цивилизацией — и явно собирается закончить начатое.
Бог с ним, с похотливым сластолюбцем Харви Вайнштейном — пострадал не он, и не его жертвы (нужны ли кавычки вокруг этого слова — решайте сами). Пострадали сами основы разумного общества, где всё строится вокруг доказательного правосудия, презумпции невиновности, прений сторон, показаний свидетелей и так далее. И вот наступил век 21-й — и каждый мужчина может быть обвинён в том, что по мнению какой-то его подружки молодости, он вёл себя 26 лет назад неподобающим образом. Или если она теперь хочет отозвать согласие на секс, который давно случился, но теперь кажется ей каким-то неправильным. Или если однажды, после бурной пьянки, дама не помнит, давала ли она согласие на соитие своему партнёру. Или… или… или… Никаких доказательств, разумеется, не требуется: общий принцип — «Верьте женщинам», «Believe women». Жертвы врать не станут.
Каждый раз, когда в истории случались прецеденты построения правосудия исключительно на словах одного человека, — начиналось чёрт знает что. Кто может доказать, что средневековый сосед разлагал меня, честного католика, своими еретическими взглядами? Или что мне, бдительному пролетарию, коллега по заводу критиковал на перекуре политику партии и правительства? Или что мне, добропорядочному американцу, какой-то университетский комми начал рассказывать про военные преступления в Корее, совершённые нашими доблестными войсками? Никто не может это доказать, мы были наедине — но кого это смущало во времена охоты на ведьм, маккартизма или сталинских репрессий? Раз дело настолько серьёзное, то доказательства как бы и не очень нужны. Ну, а итоги всем известны. Неутешительные были итоги.
Однако мало того, что всё принципы правосудия пошли к чёрту — дальше не замедлили сказаться последствия: вместо сочувствия женщин стали избегать как зачумленных. «Топ-менеджеры прямо говорят: „Я боюсь нанимать женщин, особенно на позицию ассистента, это такая личная работа. Лучше найму мужчину"», — сказал глава американской профессиональной ассоциации кадровых специалистов Джонни Тейлор. А спустя всего год после начала митушной истерии больше половины американцев стали избегать своих коллег-женщин из страха спровоцировать обвинения.
На личных, а не только профессиональных, отношениях это всё тоже сказалось самым пагубным образом. Кому захочется быть обвинённым в «изнасиловании по неосторожности»?
«Юханна и Стен (имена вымышлены) познакомились в соцсетях. Как это часто бывает в Швеции, переписывались они очень долго, но до встречи никак не доходило, да и жили они в разных городах. Когда Стен все-таки доехал до города Юханны, он предложил ей сразу встретиться в ее квартире и вместе провести ночь. Юханна согласилась, но написала на всякий случай, что секса она не хочет. Стен ответил коротко: «О’кей». В час ночи он приехал. «Дверь открыта, заходи», — написала Юханна, которая уже лежала в кровати в одном нижнем белье. Стен разделся до трусов и лег рядом, не дотрагиваясь до нее. На этом сходства в версиях, которые Стен и Юханна впоследствии представили следствию, заканчиваются.
По словам Стена, Юханне хотелось заняться с ним любовью. Правда, он не уверен, спала ли она в тот момент, когда он до нее впервые дотронулся. И все же, утверждает Стен, позже она помогла ему снять с себя нижнее белье. Юханна утверждает, что она в этот момент не спала, но не знала, как ей реагировать, а как нижнего белья на ней не оказалось, она не знает. Она так и осталась лежать в том же положении — и когда Стен прикоснулся к ней, и во время секса, и когда он закончил. Они друг другу так ничего и не сказали. В половине четвертого утра Юханна созвонилась с подругой и рассказала, что случилось. Стену она все-таки позволила остаться — в свой город он отправился утром. Обоим было еще долго не по себе, и спустя пару дней Стен извинился в СМС. Юханна же обратилась в полицию».
Здравствуй, дивный новый мир! О, как ты гуманен, чуток, справедлив! Вот как в нём выглядят изнасилования!
В и без того не самые лучшие взаимоотношения между полами в современном мире Ми-Ту вбил огромный клин. Козыри для злоупотреблений в отношениях и сексе были даны одной стороне настолько крупные, что вторая сторона всё реже рискует вообще садиться играть в такие «игры».
Нельзя, конечно, сказать, что всей опасности нового порядка никто не понимал. Когда Ми-Ту разбушевалось, против него выступили сами женщины: «В газете Le Monde был опубликован манифест, написанный от лица более ста француженок, среди которых актриса Катрин Денёв, писательница Катрин Милле и психоаналитик Сара Шиш. Они выступили в защиту «свободы приставать к женщинам». «Изнасилование — это преступление. Но настойчивое и неуклюжее соблазнение нельзя считать преступлением, а галантность — проявлением агрессивного мачизма», — гласит текст.
«Юханна и Стен (имена вымышлены) познакомились в соцсетях. Как это часто бывает в Швеции, переписывались они очень долго, но до встречи никак не доходило, да и жили они в разных городах. Когда Стен все-таки доехал до города Юханны, он предложил ей сразу встретиться в ее квартире и вместе провести ночь. Юханна согласилась, но написала на всякий случай, что секса она не хочет. Стен ответил коротко: «О’кей». В час ночи он приехал. «Дверь открыта, заходи», — написала Юханна, которая уже лежала в кровати в одном нижнем белье. Стен разделся до трусов и лег рядом, не дотрагиваясь до нее. На этом сходства в версиях, которые Стен и Юханна впоследствии представили следствию, заканчиваются.
По словам Стена, Юханне хотелось заняться с ним любовью. Правда, он не уверен, спала ли она в тот момент, когда он до нее впервые дотронулся. И все же, утверждает Стен, позже она помогла ему снять с себя нижнее белье. Юханна утверждает, что она в этот момент не спала, но не знала, как ей реагировать, а как нижнего белья на ней не оказалось, она не знает. Она так и осталась лежать в том же положении — и когда Стен прикоснулся к ней, и во время секса, и когда он закончил. Они друг другу так ничего и не сказали. В половине четвертого утра Юханна созвонилась с подругой и рассказала, что случилось. Стену она все-таки позволила остаться — в свой город он отправился утром. Обоим было еще долго не по себе, и спустя пару дней Стен извинился в СМС. Юханна же обратилась в полицию».
Здравствуй, дивный новый мир! О, как ты гуманен, чуток, справедлив! Вот как в нём выглядят изнасилования!
В и без того не самые лучшие взаимоотношения между полами в современном мире Ми-Ту вбил огромный клин. Козыри для злоупотреблений в отношениях и сексе были даны одной стороне настолько крупные, что вторая сторона всё реже рискует вообще садиться играть в такие «игры».
Нельзя, конечно, сказать, что всей опасности нового порядка никто не понимал. Когда Ми-Ту разбушевалось, против него выступили сами женщины: «В газете Le Monde был опубликован манифест, написанный от лица более ста француженок, среди которых актриса Катрин Денёв, писательница Катрин Милле и психоаналитик Сара Шиш. Они выступили в защиту «свободы приставать к женщинам». «Изнасилование — это преступление. Но настойчивое и неуклюжее соблазнение нельзя считать преступлением, а галантность — проявлением агрессивного мачизма», — гласит текст.
{banner_vnutri_news}
По мнению авторов манифеста, «свобода приставать к женщинам — неотъемлемая часть сексуальной свободы», а лишнее прикосновение не должно оскорблять их достоинство и заставлять чувствовать себя жертвами». Но куда там! Этот слабенький заслон на пути лавины разошедшихся в жажде компенсаций «жертв» ничего не смог остановить и, тем более, повернуть вспять. Как это «лишнее прикосновение не должно оскорблять их достоинство и заставлять чувствовать себя жертвами»?! А с чем же тогда в суд обращаться?! А чему же тогда массово сочувствовать?
И вот в законах России этим отвратительным злоупотреблениям положен предел на будущее. Никаких «он меня обнял за талию 15 лет назад в лифте» теперь не проканает — либо доказательства, либо штраф. А то слишком просто взять и разрушить человеку жизнь из-за чужих фантазий, особенно если они становятся бесспорным доказательством для готовых начать травлю. Или факты — или тюрьма.
На Западе всё больше консервативно настроенных людей начинают видеть в России нечто большее, чем геополитического конкурента — некий прочный остров посреди бушующего моря политкорректной деградации. Или, если воспользоваться американской метафорой, «сияющий град на холме», который не сдаётся абсурду и безумию. Несомненно, защита прав мужчин, принятая Госдумой, вызовет и в Европе, и в США лютую зависть и много тяжёлых раздумий…
Григорий Игнатов
И вот в законах России этим отвратительным злоупотреблениям положен предел на будущее. Никаких «он меня обнял за талию 15 лет назад в лифте» теперь не проканает — либо доказательства, либо штраф. А то слишком просто взять и разрушить человеку жизнь из-за чужих фантазий, особенно если они становятся бесспорным доказательством для готовых начать травлю. Или факты — или тюрьма.
На Западе всё больше консервативно настроенных людей начинают видеть в России нечто большее, чем геополитического конкурента — некий прочный остров посреди бушующего моря политкорректной деградации. Или, если воспользоваться американской метафорой, «сияющий град на холме», который не сдаётся абсурду и безумию. Несомненно, защита прав мужчин, принятая Госдумой, вызовет и в Европе, и в США лютую зависть и много тяжёлых раздумий…
Григорий Игнатов