ВЛ / Статьи
Конфликтуя с Россией, Польша нарывается на очередной раздел
18-12-2019, 00:00...
569
Варшава внезапно заговорила о желании помириться с Россией
Попытки сделать врага из России могут навредить Варшаве. Таким мнением в интервью агентству «Рейтер» поделился глава канцелярии польского президента Кшиштоф Щерский.
«Как страна, которая соседствует с Россией, мы никогда не будем настаивать на антагонизме в отношениях Запада с Россией, потому что тогда мы можем стать жертвой этого антагонизма», — заявил он.
«Как страна, которая соседствует с Россией, мы никогда не будем настаивать на антагонизме в отношениях Запада с Россией, потому что тогда мы можем стать жертвой этого антагонизма», — заявил он.
{banner_vnutri_news}
Ранее о том, что Польша не считает Россию врагом НАТО, говорил президент Польши Анджей Дуда. При этом, по его мнению, Россия — это «сосед, с которым альянс не во всех делах соглашается».
Щерский напомнил, что на саммите альянса в Лондоне в этом году президент Франции Эммануэль Макрон призвал Варшаву пересмотреть отношения с Москвой, но на позицию Дуды французскому лидеру повлиять не удалось. По словам Щерского, возможности для дипломатии с Россией у Польши «ограниченны», как и возможности для диалога.
«Российская политика может измениться, она может открыть путь к более широкому диалогу, но это потребует изменения условий. Прежде всего — отход от силовой политики в регионе», — подчеркнул он.
То есть для налаживания отношений измениться должны мы? Но гарантирует ли это, что Варшава изменит позицию по отношению к своему историческому противнику, коей они считают Россию?
— Заявления стоят дёшево, тем более заявления в духе общезначимых фраз: мир лучше войны, добрососедство лучше вражды, счастье лучше горя, — считает исполнительный директор мониторинговой организации CIS-EMO Станислав Бышок.
— Другое дело, что в общем негативном контексте, в котором традиционно пребывают отношения Варшавы и Москвы, такие трюизмы могут восприниматься как что-то выдающееся. Но принципиальные противоречия, связанные как с санкционной политикой ЕС, так и с наметившейся низкоскоростной гонкой вооружений с НАТО, речевыми оборотами отдельных чиновников или даже президентов — не разрешить.
Это то, что философ Витгенштейн называл «языковыми играми». За ними не обязательно должно стоять что-то большее, чем язык как таковой: буквы, слова и предложения.
Решимость тех или иных европейских стран нормализовать отношения с Россией должна проявляться в конкретных действиях. С одной стороны, мы видим решённый вопрос с «Северным потоком-2», это весьма примечательно. С другой, — каждые полгода все страны Европейского союза единогласно продлевают санкции против Москвы. Варшава, насколько можно судить, здесь занимает вполне определённую и однозначную позицию — принципиально более резкую, чем у Берлина или Парижа.
— Заявления стоят дёшево, тем более заявления в духе общезначимых фраз: мир лучше войны, добрососедство лучше вражды, счастье лучше горя, — считает исполнительный директор мониторинговой организации CIS-EMO Станислав Бышок.
— Другое дело, что в общем негативном контексте, в котором традиционно пребывают отношения Варшавы и Москвы, такие трюизмы могут восприниматься как что-то выдающееся. Но принципиальные противоречия, связанные как с санкционной политикой ЕС, так и с наметившейся низкоскоростной гонкой вооружений с НАТО, речевыми оборотами отдельных чиновников или даже президентов — не разрешить.
Это то, что философ Витгенштейн называл «языковыми играми». За ними не обязательно должно стоять что-то большее, чем язык как таковой: буквы, слова и предложения.
Решимость тех или иных европейских стран нормализовать отношения с Россией должна проявляться в конкретных действиях. С одной стороны, мы видим решённый вопрос с «Северным потоком-2», это весьма примечательно. С другой, — каждые полгода все страны Европейского союза единогласно продлевают санкции против Москвы. Варшава, насколько можно судить, здесь занимает вполне определённую и однозначную позицию — принципиально более резкую, чем у Берлина или Парижа.
«СП»: — Согласны ли вы с тем, что попытки сделать из Москвы врага могут навредить Варшаве? Почему?
— Здесь не стоит соглашаться играть в популярную у параноиков игру «найди тайного кукловода». Якобы есть некие внешние силы, которые из-за мировой кулисы «заставляют» Европу видеть в России противника. Всё довольно прозрачно и содержится в документах НАТО, как и в санкционной политике ЕС или в традиционных антироссийских высказываний лидеров Польши или стран Балтии.
Отмените на следующем саммите НАТО упоминание России как угрозы, отмените санкции, прекратите снова и снова рассказывать о русской агрессии — и всё, морок «тайных сил» развеется без всякого следа. Но нет, это слишком просто выходит, нужно обязательно указать на какие-то скрытые обстоятельства. Очевидно, в виде чёрной кошки в тёмной комнате.
«СП»: — По словам Щерского, «российская политика может измениться, она может открыть путь к более широкому диалогу, но это потребует изменения условий. Прежде всего — отход от силовой политики в регионе». Что он имеет в виду? Это мы должны меняться в угоду им?
— Что здесь имеется в виду, понять несложно, — Крым и Донбасс. Несмотря на мирный переход полуострова под суверенитет Москвы и отсутствие активных боевых действий на Донбассе, эти темы регулярно всплывают в контексте предъявляемый к России претензий.
— Здесь не стоит соглашаться играть в популярную у параноиков игру «найди тайного кукловода». Якобы есть некие внешние силы, которые из-за мировой кулисы «заставляют» Европу видеть в России противника. Всё довольно прозрачно и содержится в документах НАТО, как и в санкционной политике ЕС или в традиционных антироссийских высказываний лидеров Польши или стран Балтии.
Отмените на следующем саммите НАТО упоминание России как угрозы, отмените санкции, прекратите снова и снова рассказывать о русской агрессии — и всё, морок «тайных сил» развеется без всякого следа. Но нет, это слишком просто выходит, нужно обязательно указать на какие-то скрытые обстоятельства. Очевидно, в виде чёрной кошки в тёмной комнате.
«СП»: — По словам Щерского, «российская политика может измениться, она может открыть путь к более широкому диалогу, но это потребует изменения условий. Прежде всего — отход от силовой политики в регионе». Что он имеет в виду? Это мы должны меняться в угоду им?
— Что здесь имеется в виду, понять несложно, — Крым и Донбасс. Несмотря на мирный переход полуострова под суверенитет Москвы и отсутствие активных боевых действий на Донбассе, эти темы регулярно всплывают в контексте предъявляемый к России претензий.
До 2014 года, напомню, это были Абхазия и Южная Осетия, ещё раньше — Чечня, до неё — Приднестровье. Собственно, претензии к Москве как-то подспудно предполагают, что она является вообще единственным игроком на постсоветском пространстве и сама единолично ответственна за происходящие в этом регионе неурядицы. Признать легитимность опасений, прежде всего связанных с безопасностью, и соответствующих действий России на официальном уровне в рамках НАТО и ЕС не хотят.
«СП»: — По-вашему, Польша является вечным историческим антагонистом России, или это может действительно измениться?
— Польша останется антагонистом России до тех пор, пока будут в силе два фактора. Во-первых, официальная историческая и, шире, гуманитарная политика Варшавы, рисующая фобический образ России в прошлом и настоящем. Во-вторых, общая линия поведения в отношении Москвы тех больших блоков, в которые входит Польша, — ЕС и НАТО. Второй фактор, конечно, существенно более значим, но в соответствующих блоках Варшава не играет ведущей роли.
— Польша действительно исторически находится на стыке противоположных геополитических интересов и неоднократно становилась жертвой этих интересов, поэтому естественно было бы для всякого благоразумного польского политика играть не на увеличение геополитических напряжений, а на их смягчение, — уверен политолог Владимир Можегов.
— Увы, не всегда это у поляков получалось.
«СП»: — Каким именно образом попытки сделать из Москвы врага могут навредить Варшаве?
— Вспомним разделы Польши, Вторую мировую войну. Польша — срединная земля между больших (Россия и Австро-Венгрия, Германия, сегодняшний Евросоюз) империй и их интересов. То есть, при любом раскладе этих интересов Польшу они не обходили и не обойдут стороной. Поэтому лучше всего Варшаве всегда сохранять хладнокровие и рассудительность.
«СП»: — Польша действительно занимает положение пограничной территории между Западом и Востоком Евразии. Какую ответственность это на нее накладывает?
— Огромную. Вспомним, что именно Польша (а именно — неурегулированный вопрос г. Данцига) стала детонатором последней большой войны в Европе. С нее же начался процесс распада Варшавского блока в 80-х… Сегодня она соседствует с неуправляемой и находящейся в состоянии перманентного хаоса Украиной. Не стоит этого забывать.
«СП»: — По-вашему, Польша является вечным историческим антагонистом России, или это может действительно измениться?
— Польша останется антагонистом России до тех пор, пока будут в силе два фактора. Во-первых, официальная историческая и, шире, гуманитарная политика Варшавы, рисующая фобический образ России в прошлом и настоящем. Во-вторых, общая линия поведения в отношении Москвы тех больших блоков, в которые входит Польша, — ЕС и НАТО. Второй фактор, конечно, существенно более значим, но в соответствующих блоках Варшава не играет ведущей роли.
— Польша действительно исторически находится на стыке противоположных геополитических интересов и неоднократно становилась жертвой этих интересов, поэтому естественно было бы для всякого благоразумного польского политика играть не на увеличение геополитических напряжений, а на их смягчение, — уверен политолог Владимир Можегов.
— Увы, не всегда это у поляков получалось.
«СП»: — Каким именно образом попытки сделать из Москвы врага могут навредить Варшаве?
— Вспомним разделы Польши, Вторую мировую войну. Польша — срединная земля между больших (Россия и Австро-Венгрия, Германия, сегодняшний Евросоюз) империй и их интересов. То есть, при любом раскладе этих интересов Польшу они не обходили и не обойдут стороной. Поэтому лучше всего Варшаве всегда сохранять хладнокровие и рассудительность.
«СП»: — Польша действительно занимает положение пограничной территории между Западом и Востоком Евразии. Какую ответственность это на нее накладывает?
— Огромную. Вспомним, что именно Польша (а именно — неурегулированный вопрос г. Данцига) стала детонатором последней большой войны в Европе. С нее же начался процесс распада Варшавского блока в 80-х… Сегодня она соседствует с неуправляемой и находящейся в состоянии перманентного хаоса Украиной. Не стоит этого забывать.
К сожалению, польским политикам (как и вообще польскому характеру) свойственна чрезмерная эмоциональность. Вкупе с характерной же для поляков спесивостью, это дает взрывоопасную смесь. Поляки часто ведут себя слишком несдержанно, за что потом им приходится расплачиваться. Польским политикам надо учиться семь раз подумать, прежде чем что-то сказать. Если они этому научатся — дела пойдут на лад.
«СП»: — По словам Щерского, возможности для дипломатии с Россией у Польши «ограниченны», как и возможности для диалога. Почему? Можно ли это как-то исправить?
«СП»: — По словам Щерского, возможности для дипломатии с Россией у Польши «ограниченны», как и возможности для диалога. Почему? Можно ли это как-то исправить?
— Вернемся к тому, о чем мы говорили вначале. Польша — точка скрещения различных геополитических интересов, отсюда — все ее проблемы, её историческая судьба. Как независимый субъект, Польша не может всерьез противостоять ни интересам России, ни интересам НАТО. Понятно, что возможности ее ограничены. Особенно, учитывая её же амбиции. Можно ли это исправить? Трудно сказать.
Польша — католическая страна. Ее геополитические мыслители любили ассоциировать свою страну с распятым Христом. Отчасти, это, наверное, справедливо. Но, Христос, помимо того, что нес на себе поистине вселенскую миссию, отличался при этом крайним смирением. Наверное, последнему и надо учиться польским политикам. Если они научаться отличать вселенскую миссию от личных амбиций, тогда, повторимся, дела пойдут на лад.