Ле Бурже: «Больше всех на авиасалоне воруют Россия и Китай»

Французское издание Le Point сообщает, что на авторитетнейшем авиационно-космическом салоне в Ле Бурже параллельно с профильными мероприятиями разворачивается беспрецедентный по размаху «праздник промышленных шпионов». Его участники съехались со всего мира. 

Разумеется, французы в первую очередь обвиняют Россию и Китай. И это понятно, поскольку это главные соперники их патрона — США. США, естественно, в шпионаже французами не обвиняются. Зато «этим занимаются и другие игроки, включая союзников и страны-члены Европейского союза». 

Воруют всё, и что подвернется под руку, и что можно похитить лишь с использованием сложной техники и высокой квалификации шпионов. Тут и технологические секреты, и промышленные, и экономическая информация, и личные данные представляющих интерес сотрудников компаний, что позволяет заниматься в отношении них эффективным фишингом. Собирается и компромат, который можно использовать для психологического давления и для вербовки. 

Разумеется, каждая из стран-участниц стремится поставить непреодолимый барьер для предотвращения утечки секретов. Тем же самым занимаются и службы безопасности компаний, выставивших в Ле Бурже свою продукцию. Более того, помощь им оказывает Директорат безопасности обороны — Direction de la protection et de la sécurité de la défense, DPSD. Организация военизированная, в разные годы ею руководили исключительно генералы.

В DPSD работают 1200 человек. 957 из них военнослужащие — от генералов до сержантов. Остальные — гражданские. 

Задачи, которые решает эта организация, сформулированы следующим образом: «координировать необходимые меры защиты информации, объектов, документов или процедур, связанных с обороной и вооруженными силами или учреждений, связанных с ними, а также исполнителями секретных национальных оборонных контрактов». 

Однако всей этой трехуровневой оборонной мощи явно недостаточно. О чем говорит источник Le Point в звании полковника DPSD, руководитель оперативного отдела, просивший не называть его имени. 

Самые эффективные шпионы, говорит полковник DPSD, работают в составе дипломатических делегаций. Это идеальное прикрытие, потому что промышленники обязаны «радушно принимать такие делегации по причине экономических, а иногда и политических соображений». Также необходимо с повышенной подозрительностью относиться к журналистам, которые намереваются взять интервью. Среди них немало встречается профессиональных шпионов.

Большую опасность представляет и кибер-шпионаж, поскольку делегации фирм, находясь вдали от своих офисов, не имеют возможности использовать в Ле Бурже свои корпоративные сети, которые обладают мощной многоуровневой защитой от проникновения злоумышленников и похищения секретных данных. Сотрудник киберподразделения DPSD показал журналистам Le Point график активности Wi-Fi-точек на салоне 2017 года. На нем отчетливо просматриваются аномалии: глубокой ночью, когда все стенды закрыты, резко возрастает обмен данными. 

При этом фирмачи, приехавшие на салон, нигде не могут и не должны ощущать себя в полной безопасности. Особенно в любых общественных местах — на улице, в ресторане… В толпе надо, как говорится, держать карман обеими руками. Разумеется, речь идет о проникновении в персональный гаджет по каналу Блютус или каким-то иным образом. Особенно опасны, как утверждают сотрудники DPSD, электрички RER, на которых ездят на салон практически все участники. 

Но, конечно, могут и просто вытащить из кармана смартфон. Как говорит офицер DPSD, непреложным правилом должно быть состояние обостренной внимательности. Необходимо следить за необычными ситуациями, о которых надлежит немедленно сообщать оперативным сотрудникам. 

Нельзя себя чувствовать в безопасности, и запершись в гостиничном номере. Потому что, например, когда клиент принимает душ, кто-то может встраивать шпионскую закладку в его смартфон. 

А порой шпионаж переходит некую черту, отделяющий его от диверсионной деятельности. Так, возможно помеховое воздействие на беспилотные летательные аппараты во время демонстрационных полетов. Это слишком болезненно для компаний, поскольку репутация стоит очень дорого и зарабатывается долго. Но обрушить ее можно мгновенно, получив ущерб от отказа клиентов подписывать контракты.

Атмосферу всеобщего недоверия, и прежде всего французов к «понаехавшим», прекрасно передает генерал Эрик Буке — руководитель Управления спецопераций Генерального директората внешней безопасности (Direction générale de la Sécurité extérieure, DGSE), входящего в состав Министерства обороны Франции: «В экономике у нас нет друзей. У нас только могут быть интересы, которые сближают нас с другими. Иногда». 

Вполне понятно, что борьба с промышленным шпионажем, особенно ориентированным на получение военных секретов, идет с переменным успехом. Чьи-то попытки завладеть тайнами как корпоративного, так и государственного масштаба пресекаются. Кто-то добивается успехов на тернистом пути. 

Однако и те и другие, противоположные, случаи стремятся не разглашать. Трудно себе представить ситуацию, когда, скажем, компания «Локхид-Мартин» заявила бы, что истребитель-бомбардировщик с укороченным взлетом и вертикальной посадкой F-35B сконструирован с использованием ряда технологий советского истребителя СВВП Як-141. Правда, сложной спецоперации американцы не проводили — в «благостный период дружбы на века» их делегация свободно ходила по цеху, все осматривала и обнюхивала. 

О случаях похищения секретов «обворованная сторона» также не стремится сильно распространяться. Чтобы не порождать «брожение в умах» по части ненадежной обороны не только секретов, но и самой родины. Это с одной стороны. С другой, объявлять о содержании похищенного — это в определенной степени приоткрывать какие-то секретные моменты. Именно поэтому, судебные процессы по делам о передаче научно-технических тайн проходят в закрытом режиме. 

А порой о сути обвинений не сообщается даже адвокатам. В связи с чем защита зачастую выстраивает спекулятивную систему обороны. И вот тому один из примеров. В ЦНИИМАШе, который является головным институтом «Роскосмоса», был арестован и осужден на 7 лет ученый Владимир Лапыгин. Теперь следствие ведется в отношении его коллеги Виктора Кудрявцева. Оба дела связано с передачей Китаю секретной информации о гиперзвуковых полетах. Так вот, защитник Кудрявцева распространяет информацию о том, что его подзащитный имел самую низкую форму допуска к секретной информации. 

В свое время автор этой статьи, работая в «почтовом ящике» старшим, а затем ведущим инженером, имел вторую форму допуска. Низшая, третья, была у лаборантов и рабочих опытного производства. А уж в ЦНИИМАШе режимный отдел всегда был абсолютно драконовским, о чем мне рассказывали институтские товарищи, пошедшие работать на космос. 

Такая форма защиты полагается на то, чтобы сформировать общественное мнение так, что подзащитные являются жертвами мести корпоративных коррупционеров и произвола ФСБ. 

Надо сказать, что наиболее драгоценные сведения, которые можно тайно почерпнуть в России, относятся к области ракетной техники. Поскольку Россия в этой области является безусловным лидером. Вот несколько историй, когда сделки «поставщиков» и «покупателей» были предотвращены. Либо разоблачены.

В 2011 году на 18 лет был осужден полковник Министерства обороны Андрей Хлычев, передававший американским агентам сведения о российских ядерных программах. 

В 2012 году за передачу иностранному агенту сведений о ракете подводного базирования «Булава» были осуждены на 12 лет профессора Балтийского государственного технического университета «Военмех» Евгений Афанасьев и Святослав Бобышев. 

В 2013 году 13 лет за попытку передачи информации об испытаниях ракет «Тополь-М» и «Ярс» американскому агенту получил старший инженер-испытатель Владимир Нестерец. 

В 2014 году на 8 лет был осужден инженер НПО «Автоматика» Александр Гнитеев, пытавшийся продать информацию также о «Булаве». 

Соответствующие статьи УК РФ (275 «Государственная измена» и 276 «Шпионаж») предельно суровы. Каждая из них предполагает лишение свободы на срок от 12 до 20 лет.