Южно-Китайское море раздора

 

12 июля международный трибунал, созданный при посредничестве Постоянной палаты третейского суда в Гааге постановил, что у Китая нет законных оснований заявлять об исторических правах на спорные территории в Южно-Китайском море.

Таким образом, суд отверг притязания КНР на добычу ресурсов в пределах линии «девяти пунктиров», которой Пекин обозначает подконтрольную ему акваторию в Южно-Китайском море. Кроме того, в вердикте отмечается, что строительство Китаем насыпных островов у рифов Суби и Мисчиф наносит ущерб окружающей среде.

В свою очередь МИД КНР уже заявил, что не считает действительным вердикт суда в Гааге. «Министерство считает это решение не имеющим обязательной силы. Китай не принимает и не признает его», — говорится в заявлении.

Филиппины обратились в гаагский суд в 2013 году и потребовали рассмотреть вопрос о том, действительно ли у Китая есть права на ряд спорных островов Наньша (Спратли) в Южно-Китайском море.

Глава МИД Японии Фумио Кишида поспешил заявить, что решение суда в Гааге носит окончательный и обязательный характер для всех сторон территориального спора в Южно-Китайском море.

В самой КНР данный процесс неоднократно называли фарсом, а также заранее отказывались соблюдать постановление суда. Поэтому ожидаемо было заявление МИД КНР, в котором говорится, что Китай не считает действительным решение Постоянной палаты третейского суда в Гааге.

Во внешнеполитическом ведомстве КНР также подчеркнули, что решение суда «никоим образом» не скажется на суверенитете Китая в Южно-Китайском море и его морских интересах. «Китай выступает против любых действий, основанных на этом решении», — говорится в заявлении.

Эксперты «СП» считают, что данный регион стал сферой столкновения глобальных геополитических интересов.

— Решение Гаагского суда приведёт лишь к дальнейшему нагнетанию ситуации, — считает руководитель Центра японских исследований Института Дальнего Востока РАН Валерий Кистанов.

— Было изначально ясно, что Китай не подумает подчиниться такому решению. Он будет продолжать свою деятельность в Южно-Китайском море, за которую его критикуют не только соседние страны, участвующие в территориальных спорах, но и США. Не исключаю, что обострятся споры о принадлежности Парасельских островов и островов Спратли. Прежде всего, с Вьетнамом и Филиппинами. Кроме того, Поднебесная будет продолжать реализовывать концепцию так называемой девятипунктирной линии, согласно которой большая часть акватории Южно-Китайского моря входит в зону экономических интересов КНР. Главный вопрос — углеводороды на шельфе моря, делиться которыми Китай с соседями не хочет. Заявку в суд подали Филиппины, но с этой концепцией Китая не согласны и другие страны: Малайзия, Бруней, Вьетнам. Их беспокоит и то, что Китай в этом море создаёт всё больше искусственных островов. На которых строит самые разные объекты, включая военные. По крайней мере, об этом заявляют американские военные, внимательно отслеживающие ситуацию.

В Азиатско-Тихоокеанском регионе такую политику в большинстве стран рассматривают, как экспансию Китая. И самое главное, что в этом споре участвуют США. Они выступают за свободное судоходство в Южно-Китайском море. Их стратегия в том, чтобы сдерживать в регионе «экспансионистские» устремления Китая. Соединённые Штаты уже посылали свои военные эсминцы в те воды, которые Китай считает своими территориальными. Осуществляли полёты боевой авиации вблизи искусственных островов, созданных Китаем. Всё это приводит к напряжению в отношениях Китая и США.

Идёт большая геополитическая игра. Поскольку Китай считает, что Соединённые Штаты не должны доминировать в военном плане в бассейне Тихого океана. Ну, а американцы под предлогом защиты свободного судоходства хотят сохранить за собой контроль над Южно-Китайским морем. А тут ещё и Япония имеет собственные интересы. У Японии свой территориальный спор с Китаем в Восточно-Китайском море по поводу островов Сенкаку. И спор этот тоже не имеет пока перспектив разрешения. А в Южно-Китайском море проходят пути, по которым в Японию поступают экспортные товары. В том числе нефть с Ближнего Востока. В целом, кстати, по Южно-Китайскому морю в год перевозится товаров на сумму более 5 миллиардов долларов. Это очень значительная сумма даже в масштабах мировой экономики. И, конечно, Япония против того, чтобы эти пути оказались под контролем Китая. Поэтому японцы, пожалуй, самые первые заявили о том, что Китай должен подчиниться судебному решению. Это, конечно, внесёт дополнительное неприятие во взаимоотношения двух стран. Япония косвенно участвует в территориальном споре за острова Спратли, поставляя Вьетнаму и Филиппинам патрульные корабли.

«СП»: — Китай как-то реагирует на давление со стороны соседей и США?

— Как раз накануне вынесения решения Гаагским судом Китай провёл широкомасштабные военно-морские учения с боевыми стрельбами в Южно-Китайском море. Это было предупреждение — не суйтесь. Я думаю, что эскалация будет только продолжаться, поскольку противники Китая теперь будут размахивать новым «аргументом» — решением суда в Гааге. Не исключаю, что США, Япония и другие участники этого тлеющего конфликта будут всё чаще посылать свои военные суда в Южно-Китайское море. Не исключаю и каких-то прямых столкновений. Надеюсь, до боевых действий не дойдёт, но инциденты разные возможны. Собственно, они уже происходят. В частности, китайские сторожевые корабли таранили вьетнамские рыболовные суда.

Не исключаю, что китайцы решатся без всяких оглядок на «международное сообщество» добывать нефть на шельфе Южно-Китайского моря.

— Могу сказать, что для России важнейшая цель — избежать в любой форме вмешательства в территориальные споры вокруг островов Южно-Китайского моря, — говорит старший научный сотрудник ВШЭ Василий Кашин.

— Единственное, что Россия уже делает, косвенно поддерживая Китай, так это выступает за порядок, чтобы эти споры решались без участия внерегиональных держав. Тем самым, мы как бы критикуем действия США. Дальше этого идти не нужно. Южно-Китайское море постепенно превращается в одну из ключевых проблем всей мировой политики. В ближайшее время она может стать ещё более важной и острой, чем проблема Ближнего Востока, например. Самое лучшее, что мы можем сделать — не лезть в это месиво.