Будущее союза России и Ирана

 

Владимир Путин побывал в Тегеране, на саммите Форума стран-экспортёров газа (ФСЭГ). Президент РФ считает, что следует построить побольше трубопроводов и увеличить поставки сжиженного природного газа. Обсуждение вопросов, касающихся ФСЭГ, явилось лишь «надводной» частью визита В. В. Путина в Тегеран. Главным событием, как считается, была встреча российского президента с Али Хаменеи, духовным лидером ИРИ.

Выступая на форуме, Владимир Путин поддержал его девиз: «Природный газ — лучшее топливо устойчивого роста». «Спрос на него в мире растёт темпами, опережающими спрос на нефть и другие энергоресурсы, — цитирует российского лидера «Первый канал». — По прогнозам, к 2040 году глобальные потребности в газе увеличатся на 32 процента — почти до 5 триллионов кубических метров. Это открывает большие возможности для наращивания производства и экспорта газа и одновременно представляет серьёзный вызов, потому что понадобится кардинально ускорить освоение новых месторождений, модернизировать перерабатывающие мощности, расширить газотранспортную инфраструктуру: ввести в строй дополнительные трубопроводы и наладить разветвлённые маршруты поставок сжиженного природного газа. Столь амбициозные планы требуют масштабных капиталовложений, период окупаемости которых растянется на десятилетия вперёд. И инвесторам, конечно, нужны чёткие, твёрдые гарантии. Но главное, наравне с производителями газа инвестиционные риски должны нести и будущие потребители. За энергетическую безопасность надо платить всем».

Многие аналитики, как российские, так и западные, считают «гвоздём программы» не участие Путина в форуме, а встречу «на полях» саммита с аятоллой Али Хаменеи. Неспроста визит российского президента в Иран начался именно со встречи с аятоллой.

Однако журналисты в Иране не в чести. Встреча Владимира Путина с духовным лидером Ирана прошла без прессы. Никаких подробностей о встрече духовного лидера ИРИ и В. В. Путина нет. Есть только то, что официально сообщили: мол, разговор шёл о двусторонних экономических и политических отношениях Тегерана и Москвы. Кроме того, аятолла и Путин обменялись мнениями о ядерном досье Ирана и о будущем Сирии.

Чуть-чуть побольше рассказал пресс-секретарь главы российского государства Дмитрий Песков.

«Беседа с верховным руководителем Ирана Али Хаменеи продолжалась дольше запланированного, свыше полутора часов. Разговор носил весьма конструктивный характер», — приводит слова Пескова газета «Взгляд».

«В большой степени обсуждение фокусировалось на кризисных ситуациях в общем регионе, в первую очередь обсуждалась ситуация в Сирии. Состоялся предельно детальный обмен мнениями, было подчёркнуто единство мнений Москвы и Тегерана относительно недопустимости диктовки вариантов политического урегулирования извне и безальтернативности реализации этого политического метода самим сирийским народом», — сказал Песков.

Кроме того, лидеры «обменялись мнениями о нынешнем состоянии двухсторонних отношений, в том числе в сфере торгово-экономического сотрудничества, отметив наличие в повестке дня большого количества конкретных проектов энергетической сфере, других областях».

Процитируем Татьяну Меликян (репортаж на «Ленте.ру»):

«Из пленарного заседания газового саммита, в отличие от встречи Путина и Хаменеи, намеренно тайны не делали. Поступили проще — не обеспечили мероприятие переводчиками. Журналисты наблюдали за событиями из пресс-центра. Если кто-то не понимал фарси или испанский, это были его личные проблемы. Перевод на русский также отсутствовал. Обещанная трансляция на российские телеканалы не состоялась.

«Нет трансляции?» — удивился Путин. Он уже зачитывал свою речь на заседании, но замолчал, заметив активную жестикуляцию коллег. Те стучали пальцами по наушникам, показывая, что и они не слышат перевод. Путин сделал паузу. В это время в зал внесли стул. Очевидно для толмача, который так и не появился. Поразмыслив, стул вынесли. И Путин продолжил…»

Визит Путина в Иран в западных СМИ, указывает Меликян, сопровождался предположениями о неких действиях Белого дома: мол, администрация Обамы совместно с европейскими и арабскими союзниками вбивает клин в альянс России и Ирана. И всё из-за Асада. Москва «аккуратно заявляет», пишет обозревательница, что вопрос об уходе Асада должен решать сирийский народ, а Иран говорит о нежелательности смены власти в Дамаске. Президент Роухани уверен, что это превратит Сирию в «рай для террористов».

Что касается газа, то об этом рассказал в «Газете.ру» член экспертного совета Союза нефтегазопромышленников России Эльдар Касаев.

Несмотря на адресованный поставщикам газа призыв Путина разделить риски с производителями, отмечает эксперт, этот дискуссионный вопрос в ходе тегеранской встречи остался нерешённым.

«Главная задача экспортёра — добросовестно выполнить свои обязательства, импортёра — получить необходимый объём сырья вовремя. Ситуация с российским газом, идущим через Украину в Европу, помноженная на острое нежелание Евросоюза позволить «Газпрому» поставлять топливо через другие магистрали, может стать наглядной демонстрацией отсутствия консенсуса между продавцом и покупателем. И это при том, что у «Газпрома» есть подписанные договоры поставки сырья с государствами ЕС до 2035 года, а транзитный договор с Украиной истекает в конце 2019 года».

Тем не менее, нельзя считать участие российского президента в саммите напрасной тратой времени. Эксперт указывает, что Путину удалось выяснить позиции основных игроков по газовым вопросам.

И всё же подписанная по итогам форума декларация едва ли обеспечит безопасность спроса и предложения на газовом рынке газа, не говоря уж об активизации инвестиционных потоков в отрасль, к чему призывал Путин. «За почти 2,5 года с предыдущего саммита (прошёл в июле 2013 года в Москве) политических противоречий между ключевыми участниками ФСЭГ — Россией, Катаром, Ираном — стало ещё больше», — напоминает Касаев.

Что касается политики России и Ирана на Ближнем Востоке, то на эту тему высказался директор Исследовательского центра «Ближний Восток — Кавказ» Международного института новейших государств Станислав Тарасов.

«Москва заинтересована и в том, чтобы сотрудничество с Тегераном приобрело устойчивый характер, — сказал он «Свободной прессе». — Сейчас Иран выходит из международной изоляции, и через какое-то время, вероятно, станет ведущим игроком на Ближнем Востоке, который сможет конкурировать даже с Саудовской Аравией. Это дополнительно повышает геополитический вес Тегерана в качестве союзника».

Кроме того, на руку Москве играет ещё одно обстоятельство: США переместили фокус внешней политики с Ближнего Востока на Юго-Восточную Азию. По мнению эксперта, американцы сближению России с Ираном не мешают.

«В будущем именно Иран и Россия будут активными участниками процесса переформатирования Ближнего Востока, — убеждён эксперт. — Пока обе страны говорят о том, что необходимо сохранить территориальную целостность Сирии. Но если это не удастся, Иран и Россия будут принимать непосредственное участие в переделе ближневосточного мира».

Нельзя забывать и о том, что ИРИ является форпостом против «ИГ» на южных рубежах Российской Федерации. В Закавказье у России нет союзников, кроме Армении. Сотрудничество с Азербайджаном и Грузией ограничивается лишь экономическим партнёрством. Наконец, Иран, считает собеседник «СП», важен для России «и с точки зрения воздействия на процессы в Афганистане».

В заключение нужно сказать о будущем экономического сотрудничества Ирана и России, которое пока выглядит достаточно туманным.

В ходе визита Владимира Путина в Тегеран обсуждалось предоставление Россией государственного кредита Ирану (в размере 5 миллиардов долларов). Стороны подписали проект документа. Об этом сообщил РИА «Новости» первый вице-премьер РФ Игорь Шувалов.

«Пока документ в отношении самого кредита не подписан, но проект подписали», — добавил он. По его словам, средства пойдут на электрификацию железных дорог и строительство теплоэлектростанций в Иране.

Ранее первый замминистра промышленности, рудников и торговли Ирана Моджтаба Хосроутадж сообщал, что Иран согласовал с Россией основные условия предоставления Москвой кредита в 7-8 миллиардов долларов под проекты, реализуемые российскими компаниями.