«Тридцать минут ужаса на улицах Парижа могут стать катализатором для масштабного сдвига в международной политике»

 

«Мы вынуждены – давно пора было это сделать – объединить усилия», – подчеркнул Владимир Путин на встрече с британским премьером Кэмероном. Западные СМИ отмечают: теракты, совпавшие с саммитом G20, вынуждают Запад отвлечься от борьбы с Асадом и «русской угрозой», увидеть реальную угрозу терроризма и искать общий язык с Москвой. Но инерция и «деловой интерес» могут оказаться сильнее, считают эксперты.

Президент России Владимир Путин и британский премьер Дэвид Кэмерон на встрече в Анталье, прошедшей на полях саммита «Большой двадцатки», заявили о необходимости сообща бороться с терроризмом. «Последние трагические события во Франции говорят о том, что мы вынуждены – давно пора было это сделать – объединить усилия в борьбе с этим злом», – подчеркнул Путин. Кэмерон в свою очередь сообщил, что одной из тем закрытой части беседы будет обсуждение ситуации в Сирии.

«Мы должны проявлять единство. В первую очередь это единство должно проявляться в борьбе с терроризмом», – отметил премьер-министр Италии Маттео Ренци на состоявшейся ранее в понедельник встрече с российским лидером.

В свою очередь глава МИД председательствующего в Евросоюзе Люксембурга Жан Ассельборн от имени руководителей европейской дипломатии назвал положительным сигналом беседу президентов США и России Барака Обамы и Владимира Путина на полях саммита «двадцатки». «Есть общий враг, будь то в Сирии, Ираке или Ливии. Это «Исламское государство», – подчеркнул Ассельборн накануне срочного заседания министров иностранных дел Евросоюза. – Это враг европейских ценностей и Франции. Надо сделать все возможное, чтобы сконцентрироваться на борьбе демократическими, но и, к сожалению, военными способами, что делают французы». Добавим, в понедельник стало известно, что о намерении присоединиться к ударам по ИГ в Сирии заявила Дания.

Канцлер Германии Ангела Меркель, выступая на саммите «двадцатки», говорила об объявлении войны террору не от имени Германии, ЕС или «коллективного Запада», а от имени всех стран G20 – группы, в которую, как известно, входят и Россия, и Китай, и другие державы, проводящие политику, отличную от западной. Напомним, что накануне глава МИД России Сергей Лавров сообщил: лидеры БРИКС по итогам неформальной встречи на полях G20 высказались за создание универсального антитеррористического фронта.

Европейские политики, не находящиеся сейчас у власти, и отставные американские военные высказываются еще определеннее. Для победы над ИГ необходима широкая коалиция с участием России, заявил экс-президент Франции, лидер крупнейшей оппозиционной партии «Республиканцы» Николя Саркози после встречи с действующим президентом республики Франсуа Олландом. Ранее о необходимости объединения усилий с Россией говорил бывший главком НАТО в Европе, адмирал флота США в отставке Джеймс Ставридис.

«Перенастройка отношений»?

«G20 активизирует борьбу с ИГИЛ. Согласованные усилия потребуют переосмысления отношений с Путиным и Россией», – так британская The Financial Times комментирует предварительные итоги саммита «Большой двадцатки», которую «скорректировали» известия о парижской трагедии. «Тридцать минут ужаса на улицах Парижа могут стать катализатором для масштабного сдвига в международной политике с долгосрочными последствиями», – в свою очередь констатирует американская The Wall Street Journal.

«Обычная экономическая повестка дня была «опрокинута» известиями об атаках ИГИЛ», – отмечает Financial Times, подчеркивая, что речь идет о 500 погибших гражданах стран «двадцатки» (имея в виду и парижские теракты, и взрыв на митинге в Анкаре, и катастрофу российского A321, что издание также считает делом рук террористов ИГ).

«Отношения между Западом и Россией были напряженными» с началом операции российских ВКС в Сирии, констатирует Financial Times, напоминая о многочисленных обвинениях России в «поддержке режима Башара Асада, а не в борьбе с ИГИЛ». «Однако фотографии Обамы, который углубился в дискуссию с глазу на глаз с президентом России Владимиром Путиным, указывают на первостепенную необходимость эффективного взаимодействия в борьбе с ИГИЛ». Эта необходимость «перенастроит отношения Запада с Москвой», подчеркивает Financial Times.

Издание напоминает и о недавних словах Николя Саркози – экс-президент Франции, который имеет большие шансы вернуться в Елисейский дворец, говорил о том, что «не может быть двух коалиций (против ИГ) в Сирии».

Впрочем, Financial Times указывает и на то, что призыв Москвы к координации усилий встретил прохладный прием со стороны главы Евросовета Дональда Туска, чья реакция была выдержана в духе прежних обвинений со стороны Запада. «Нам необходимо не только большее взаимодействие, но и большая добрая воля, особенно от России, действующей в Сирии», – заявил Туск, добавив, что российская операция «должна больше сосредоточиться на ИГ, а не на борьбе с умеренной сирийской оппозицией».

«Россия мгновенно предстала в образе партнера»

Тем не менее, общая тональность очевидно сменилась – о чем могут свидетельствовать слова госсекретаря США Джона Керри о возможности большее тесной военной и разведывательной кооперации «на втором этапе международной борьбы с ИГИЛ».

«Вероятнее всего, четкий политический подход будет выработан в течение нескольких месяцев, когда Запад усвоит уроки парижских терактов и справится с тем шоковым состоянием, которое они спровоцировали», - полагает обозреватель FT Гидеон Рахман.

О «перенастройке на ходу» может свидетельствовать статья The Wall Street Journal, посвященная саммиту «двадцатки». Издание утверждает: если ранее Запад был сфокусирован на «растущей угрозе со стороны России», а «терроризм был реальной, но сдерживаемой угрозой», то теперь, после «серии хорошо скоординированных ударов ИГ, угроза терроризма вновь оказалась в центре международной повестки дня».

И теперь «Россия, которая была близка к роли врага, оснащенного ядерным оружием, мгновенно предстала в роли партнера номер, имеющего планом быстрого устранения этой (террористической) угрозы», - констатирует издание.

Бойня, устроенная террористами ИГ 13 ноября, «резко увеличила геополитические ставки Сирии, которая в течение почти пяти лет войны «поставляла» сотни тысяч беженцев в Европу», отмечает WSJ. Одним из возможных следствий парижской трагедии станет то, что западные политики еще больше сфокусируются на попытках разгромить джихадистов ИГ, отложив в сторону второстепенные задачи, такие как смещение Асада, полагает обозреватель FT Гидеон Рахман.

Кроме того, указывает он, не следует забывать, что после терактов еще более обострится дискуссия о том, нужны ли Европе тысячи мигрантов с Ближнего Востока и из Северной Африки.

Учитывая то, что Германия должна была принять у себя один миллион беженцев в этом году, большинство из которых прибыли с Ближнего Востока, внутриполитическое давление на канцлера Германии Ангелу Меркель, призванное заставить ее закрыть границы страны для новых мигрантов, уже начинает нарастать, отмечает Рахман. Он напоминает, что еще до терактов в Париже Швеция объявила о закрытии своих границ для новых мигрантов, хотя и назвала это временной мерой. «После терактов в Париже госпожа Меркель, несомненно, захочет предпринять точно такой же шаг, чтобы ослабить политическое и социальное давление на свое правительство», - предполагает обозреватель FT.

Инерция Запада и интересы «бенефициаров» исламизма

Отношение Запада к России будет меняться, предположил в комментарии газете ВЗГЛЯД политолог, президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов. «По крайней мере, готовности координироваться в технических вопросах будет больше, - отметил эксперт. - Возможно, возникнет в какой-то момент желание продемонстрировать движение к политическому результату, создать какой-то дееспособный формат политических переговоров по Сирии – шансы на это повышаются».

Однако изменения не будут столь кардинальными, потому что «все действующие политики являются заложниками ранее принятых решений и ранее сказанных слов», - указал эксперт. Он отметил, что «какие-то более серьезные сдвиги возможны, например, в случае прихода Саркози к власти (несмотря на то, что Саркози сам стоит у истоков этой неумной, интервенционистской политики в Ливии и политики «демократизации» в Сирии), но на новом сроке, новом витке он с высокой вероятностью найдет аргумент, чтобы изменить свою позицию. Прошло время, изменились обстоятельства, а здесь у всех действующих президентов достаточна сильна инерция», - отметил собеседник.   

Ремизов отмечает: степень успеха борьбы с ИГ зависит и от того, «как будут развиваться отношения той же Франции с региональными державами», в том числе теми, где, как полагают и находятся спонсоры и «экспортеры» исламизма. «К числу которых относится и Катар, с которым у Франции достаточно тесные связи, у которого во Франции очень сильное лобби», - отметил собеседник, по мнению которого, «здесь изменения политики будут гораздо более условными или их вообще не будет».

По мнению Ремизова, интересы и «позиции региональных держав: Турции, Катара, Саудовской Аравии являются решающим фактором нынешней нестабильности в регионе. Западные державы, при этом, продолжают с ними считаться и, в той или иной степени, считать их своими союзниками. Этот фактор не изменится, в том числе, и с кадровыми переменами в европейских столицах», - резюмировал эксперт.  

«Все знают, что надо задействовать Россию»

«На Западе пришли к выводу, по крайней мере, в Европе об этом уже говорят, что проблему Ближнего Востока, начиная от проблемы террористов и заканчивая беженцами, невозможно решить без участия России», - заявил газете ВЗГЛЯД экс-глава израильской спецслужбы «Натив» Яков Кедми. По его мнению «об этом уже нет никакой дискуссии, это уже ясно. И то, что происходит на «двадцатке», и те контакты, которые ведутся с президентом России, это подчеркивают. Кроме того, ясно, что невозможно решить проблему Сирии без участия России», - сказал эксперт, напомнив, что накануне даже в Йемене раздались возгласы о необходимости подключить помощь России, чтобы решить проблему с Саудовской Аравией.

«Сам факт того, что Россия упоминается как вариант, который может помочь решению проблемы даже в далеком Йемене, говорит за себя. Совершенно ясно, что на Ближнем Востоке и не только, нельзя решить ни одной проблемы без участия России: ни военной, ни политической. То есть в сознании как стран и народов Ближнего Востока, так и в Европе, Россия является одним из ключевых факторов на Ближнем Востоке», - отметил политолог.

Он добавил, что разница в признании европейских политиков лишь в том,  что некоторые готовы признать это в кулуарах, а другие - говорить открыто. Так, «французы открыто об этом еще не говорят, а госпожа Меркель, напротив, заявила об этом еще с начала российского присутствия в Сирии. Берлускони как бывший политик, также об этом говорит совершенно открыто, а новый премьер Италии пока молчит. Англичане пытаются об этом не говорить, но Кэмерон вынужден уже сейчас впервые за этот год встречаться с Путиным, хотя до этого позиция британцев была еще более антироссийской, чем американская», - указал эксперт.

Собеседник «все, от французов и до йеменцев знают, что для решения проблем на Ближнем Востоке надо также задействовать и Россию, на каком участке и в какой мере – это уже другой вопрос».

Кедми подчеркнул, что  «переговоры по Ближнему Востоку сегодня практически идут между США и Россией, теми США, которые приложили все усилия, чтобы изгнать Россию политически из Ближнего Востока и отказались обсуждать с ней какие-либо проблемы, после того, как Россия дала согласие на установлении в Ливии свободного неба, после этого все контакты с Россией прекратились, дескать, - а кто вы, и что вы? С вами говорить не будем...».