Европа кинула венок Анкаре

 

Канцлер ФРГ Ангела Меркель на встрече с премьером Турции Ахметом Давутоглу в Стамбуле сказала, что всячески будет способствовать скорому вступлению Турции в Евросоюз. «Мы хотим сделать процесс приема Турции в Евросоюз более динамичным и начать переговоры по открытию 17-го пункта по экономике и денежной политике», — заявила Меркель. Это резко отличается от прежней риторики Меркель, которая ранее даже не допускала малейшей возможности присоединения Турции к «европейской семье».

Вступление в ЕС было заветной мечтой властей в Анкаре на протяжении десятилетий. Еще в 1963 году Турция подписала договор о евроассоциации, и всячески пыталась соответствовать высоким европейским стандартам, будь-то экономика или наука. Но на протяжении всех лет европейские политики подчеркивали, что Турцию в ЕС видеть никто не хочет. Не была исключением и Ангела Меркель, предложившая еще до прихода к власти в 2005 году формулу «привилегированное партнерство вместо полноправного членства». Последнее заявление такого рода из уста федерального канцлера прозвучало совсем недавно. «Я всегда была против членства Турции в ЕС, президент Турции Тайип Эрдоган это знает, и я все еще против», — сказала Меркель в интервью немецкому телеканалу ARD 8 октября текущего года.

Прошло совсем немного времени, и тон резко изменился. В начале октября идею о вступлении Турции в ЕС поддержало совещание министров иностранных дел участников объединения. Хотя еще в июне большинство из них отнеслись к перспективам евроинтеграции Анкары прохладно. Теперь «за» выступила даже Меркель. Причин этого может быть две. Первая — Европа хочет, чтобы беженцы с Ближнего Востока оставались в Турции и не попадали в Старый Свет. Вторая — успешные действия российской авиации в Сирии заставляют Запад искать новых союзников.

Надо отметить, что и отношение самих турецких властей к вступлению в ЕС за последние годы изменилось сильно. Несколько лет назад Эрдоган фактически сам отказался от идеи вступления в Евросоюз, и начал политические реформы, которые никак нельзя было назвать «проевропейскими». Были внесены поправки в Конституцию, власти стали отходить от светских принципов государства. И не исключено, что со своим предложением «способствовать евроинтеграции» Меркель уже опоздала.

Туманные перспективы вступления в ЕС могут быть для Анкары менее привлекательными, чем возможность снять с себя ответственность за сотни тысяч беженцев с Ближнего Востока. Не хочет быть Турция связана и европейскими правилами в энергетической сфере, ведь это открывает возможность для тесного сотрудничества с Россией по строительству газопровода «Турецкий поток».

С другой стороны, внешняя политика Анкары в последние годы отличалась редкой непоследовательностью. Скажем, Сирия долгое время считалась одним из основных партнеров Турции, а после начала «арабской весны» власти в Анкаре стали неожиданно требовать свержения Башара Асада и переориентировались на Саудовскую Аравию и Катар. Или отношения с Россией. То Эрдоган говорит о стратегическом партнерстве, готов спорить с ЕС по поводу «Турецкого потока», то заявляет, что вообще может разорвать все связи с нашей страной. Вполне возможно, что именно на такой особенности внешней политики Турции и решила сыграть Меркель.

Директор Исследовательского центра «Ближний Восток — Кавказ» Станислав Тарасов полагает, что все игры Анкары и вокруг нее могут в конечном итоге обернуться против Турции:

— Меркель неоднократно заявляла о том, что Турции никогда не будет в Евросоюзе. Но сейчас она прибыла в Стамбул и заявила, что будет способствовать вступлению Турции в ЕС. Правда, в самой Турции к этой перспективе относятся с некоторым пессимизмом, что хорошо видно по публикациям в турецкой прессе. По сути дела, ничего не изменится и с отменой виз для граждан Турции. Сейчас по турецкому телевидению идут репортажи о жизни их соотечественников в Германии. В ФРГ сегодня проживает три с половиной миллиона турок, которые приехали туда в разное время, начиная с 1960-х годов. Около трети из них сидят без работы, и они выступают против наплыва своих бывших сограждан в Германию.

Но на Западе подход к Турции изменился. Виктория Нуланд собирается в эту страну. Джон Керри выступил за встречу между Турцией, Иорданией, Саудовской Аравией и Россией. Дело в том, что Турция сегодня находится в очень большой опасности.

Сейчас Турция потенциально может повторить сирийский сценарий. Еще недавно по отношению к сирийскому конфликту она играла ту же роль, что в свое время играл Пакистан по отношению к конфликту в Афганистане. То есть, через Турцию шли потоки радикальных исламистов, оружия. Но сейчас фронт переместился. Война с «Исламским государством"* становится для Анкары внутренней войной. Есть еще курдский фактор. Курдская рабочая партия проводит свои операции на турецкой территории. Турецким властям приходится наносить удары как по курдам Сирии, так и усмирять своих курдов.

Турция попала в трудное положение, и никто в мире не берется предсказать, что дальше будет с этой страной. В этой ситуации Запад опасается, что может окончательно потерять Турцию, а это, в свою очередь, сильно изменит геополитический расклад в регионе.

Отсюда и заявления о безвизовом режиме, скором вступлении Турции в ЕС. Запад кидает Анкаре даже не спасательный круг, а некий «символический венок». Дескать, когда-нибудь мы будем рады видеть вас у себя.

Есть еще и фактор внутренней политики Турции. Эрдоган тяготеет к авторитаризму, к исламизму. Его режим расправляется с оппозицией, сажает в тюрьму журналистов. Когда говорят, что Турция скоро вступит в ЕС, то турецкие власти должны действовать более осторожно. Запад пытается упредить процесс взращивания диктатуры в Турции.

Стратегически Европа ставит перед собой еще цель остановить отток мигрантов с Ближнего Востока в Старый Свет.

«СП»: — Связано ли заявление Меркель с успешными действиями российской авиации в Сирии?

— Игра идет очень сложная. Недавно турки пытались раздуть скандал вокруг якобы нарушенного своего воздушного пространства российскими самолетами. Анкара потребовала, чтобы НАТО ответила максимально жестко. В НАТО ответили, что готовы защитить Турцию, но только в случае прямой агрессии России, чего наша страна никогда делать не собиралась. И одновременно блок НАТО вывел ракеты «Пэтриот» из Турции. Сами ракеты не имели большого значения для безопасности Турции, но это была символическая акция. Психологически это «подкосило» режим в Анкаре, он почувствовал себя всеми оставленный.

И в этой ситуации не исключено, что Турция может начать дрейфовать в сторону России, даже сотрудничать с коалицией России, Сирии, Ирана и Ирака. Насколько я знаю, наши военные уже наладили контакты с турецким Генштабом. Недавно турецкий телеканал показал сюжет о том, кто и как нарушает воздушное пространство Турции. Интересно, что турецкие офицеры неоднократно подчеркнули отсутствие претензий к России.

«СП»: — Какую роль может сыграть Турция в сирийском конфликте?

— На мой взгляд, Турция сейчас в одном шаге от катастрофы. Это пограничная страна. Вот Саудовская Аравия, несмотря на проблемы в Йемене, пытается активно влиять на ситуацию в Сирии, у Эр-Рияда свои подконтрольные группировки, он просил Россию не наносить по ним удары.

Но Турция совершенно в другом положении, она граничит с Сирией. На севере Ирака существует Иракский Курдистан, фактически автономию получили курды на севере Сирии. Они могут объединиться с курдами в Турции. Тем более, скоро выборы.

Режим в Анкаре отказался от перемирия с Курдской рабочей партией, и на территории страны начались бои. Каждый день все новости о похоронах. Не исключено, что скоро восточная часть Турции объявит автономию или будет требовать такого же статуса, какой имеют курды Ирака. Сегодня такая перспектива не выглядит фантастической, она вполне реальна.

Как будет Турция выбираться из этой ситуации? Тем более, социологические опросы показывают, что партия Эрдогана на выборах может не получить подавляющего большинства. Она получит большинство, но кабинет министров самостоятельно сформировать не сможет. В этой ситуации вполне возможет дворцовый переворот. Новая власть наверняка изменит свое отношение к Сирии.

Учитывая все обстоятельства, можно сказать, что ситуация крайне неопределенная. На мой взгляд, Эрдоган упустил реальные возможности выйти из нынешнего тупика, в котором оказался. И сейчас ему символические «спасательные круги» бросает Запад. Хотя не исключено, что Запад ставит уже на другие политические силы в Турции.

«СП»: — Как Россия в этих условиях может строить свои отношения с Турцией?

— Турция последние годы ведет очень непоследовательную внешнюю политику. Власти страны сами загнали себя в угол. Не случайно в Анкаре недавно вызывали посла России и предупредили о недопустимости поддержки курдов. Ранее американцы и Израиль поддерживали курдов, и турки молчали. Сейчас Москва заявила, что будет способствовать политическому урегулированию курдской проблемы, и турки забеспокоились.

В принципе, Россия может спасти режим Эрдогана. Во-первых, надо заявить, что мы приверженцы территориальной целостности Турции. Во-вторых, более четко и определенно надо высказаться в отношении курдского вопроса. Но мы пока логично осторожничаем. Сейчас мы четко сказали, что не позволим развалить Сирию. Скоро наступит момент, когда такое заявление потребуется и в отношении Турции.

Стоит учитывать, что в Турции большое пророссийское лобби. Ведь Путин и Эрдоган сделали много для увеличения товарооборота между нашими странами. Мы предложили Анкаре «Турецкий поток», строительство атомной электростанции, другие энергетические проекты. Но такие масштабные проекты не осуществляются в странах, которые подвержены серьезным кризисам. То есть, мы подтверждаем свое стремление выступить опосредованным гарантом стабильности Турции, хотя публично об этом не говорится.

Безусловно, Анкара должна изменить свою политику, уйти от нынешней непоследовательности. Прежние приемы уже не работают. Эрдоган резко высказывался про Россию, про Европу, а все отнеслись к его словам снисходительно. Вашингтон вообще предпочитает дистанцироваться от Турции.

— Я считаю, что заявления европейских политиков о способствовании вступления Турции в ЕС связаны, прежде всего, с проблемой мигрантов, — говорит профессор кафедры внешнеполитической деятельности Росси РАНХиГС Сергей Фокин. — Определенную роль играет и сирийский фактор. Стоит учитывать, что в школьных учебниках в Сирии южные районы Турции обозначены «штриховкой», как временно оккупированные сирийские территории. Анкара заинтересована, чтобы Сирии вообще не было.

В этой ситуации нам очень сложно выстраивать политику в регионе. Скажем, есть еще энергетический фактор. Катар хочет потянуть трубопровод через Сирию и поставлять газ в Европу. Понятно, что нам это невыгодно. Сегодня мы поддерживаем Сирию, но надо так строить дипломатию, чтобы сохранить хорошие отношения с Турцией. Это тяжело сделать, учитывая непоследовательность Анкары, но сейчас мир вообще нестабилен, и нам придется «идти по грани».

Источник