Свидетели пожара в Доме профсоюзов нашли убежище в Донбассе

 

На Украине до сих пор не объявлены результаты расследования событий 2 мая. По мнению многих очевидцев событий и родственников погибших, вменяемое расследование вовсе не проводилось. В частности, украинские правоохранители не опросили всех возможных свидетей, а ряд из них вовсе вынуждены были покинуть Одессу, опасаясь за свою жизнь. Другие оказались за решеткой на Украине. Судьбы некоторых из них объединил Донбасс. Специальный корреспондент LifeNews Семен Пегов пообщался с очевидцами трагических событий 2 мая 2014 года и выяснил, как сложилась их судьба в самопровозглашенной Донецкой Народной Республике.

Александр Воскобойников — одессит, координатор комитета освобождения Причерноморья, сейчас снимает небольшую квартиру в Донецке. Совсем недавно он избавился от статуса «политзаключенный» — в камерах СБУ он провел шесть месяцев. Когда горел Дом профсоюзов на Куликовом поле в Одессе, он сам уже был под арестом, но о событиях, предшествовавших трагедии, знает немало.

Под арест мужчина попал сразу после воссоединения Крыма с Россией, тогда он верил, что и жители его города не будут безоговорочно поддерживать новую украинскую власть.

— То есть люди были просто на ушах, это был такой праздник у людей, все говорили: «Ну все, сейчас Крым — и мы, и все мы петляем отсюда, с этого кошмара, уже хватит», — вспоминает Александр. 

Однако настоящий кошмар для Одессы наступил позднее. В отличие от крымских лидеров, местные политики сделали ставку на Майдан.

- То есть значительная часть вот этой политической элиты Юго-Востока, в целом, я не только сейчас об Одессе говорю, перекрасилась очень быстро, или, как в Одессе говорят, переобулась, переобулись исключительно из коммерческих своих интересов, — рассказывает Игорь Дмитриев. Сейчас он живет в Крыму, но формально остается депутатом городского совета Одессы, в собрании был голосом «Антимайдана».

Он вспоминает, что весной 2014 года и близкая ему организация, и «Евромайдан» даже пытались сотрудничать. Были общие интересы как у сторонников новой власти, так и у критиков старой — к примеру, борьба с коррупцией. Однако ни одной совместной акции, несмотря на договоренности, провести не удалось. 

— Каждый раз, когда такая договоренность происходила, вмешивались какие-то странные факторы, то, что называют провокаторами. Какая-то группа отморозков наносила удар по противоположной, — вспоминает депутат Дмитриев. 

По словам Игоря, «отморозки» для Одессы были скорее внешнем, чем внутренним фактором. Конфликты разжигались радикальными группировками, которые специально для этого приезжали в город.

— «Поезд дружбы» приезжал с фанатами и активистами Майдана в какой-то город, там после подготовительных мероприятий эта группа должна была провести марш по городу и подавить местное сопротивление, — говорит одессит.

Еще один новый житель Донбасса, ветеран войн в Афганистане, Карабахе, Чечне — теперь донецкий полицейский. Он тоже коренной одессит, профессиональный футболист, играл в «Черноморце».

2 мая Игорь оказался в гуще событий случайно, в политических баталиях никогда не участвовал, приехал на Дерибасовскую попить пива с болельщиками. В этот день «Черноморец» принимал харьковского «Металлиста».

Беспорядки начались именно с фанатского шествия. Игорь, как бывший милиционер, до того дня не раз обеспечивал безопасность на матчах одесского футбольного клуба. И ему было очевидно, что агрессивные люди в масках — это не рядовые фанаты из Харькова. 

— Я видел одного человека, когда он с ломом подошел и начал выбивать камень с Дерибасовской, — говорит Игорь. — Говор, опять же западный, обратил на себя внимание. 

Активисты из палаточного лагеря на Куликовом поле сыграли на опережение и вступили в конфликт с «евромайдановцами» задолго до того, как те отправились к Дому профсоюзов. Однако не учли роль силовиков.

— Они оцепили территорию в городе и отсекали группы помощи «Антимайдана», которые выдвигались в центр для поддержки своих, — рассказывает Дмитриев.

В итоге в этот футбольный день в Одессе считали не забитые голы любимой команды, а погибших, счет на жертвы открылся днем — в уличных боях.

— Нас было меньше, намного, потому что их было очень много. Где-то один к трем, где-то так, — рассказывает бывший футболист и милиционер Игорь.

Еще один одессит в армии ДНР с позывным «Турок» вступил в ополчение именно после событий 2 мая. Летом прошлого года нам удалось найти его в окопе под Мариновкой, где тогда он служил разведчиком. И по обстановке, в которой мы встретились, по тому, как «Турок» держался, нельзя было и предположить, что во время «Евромайдана» молодой человек работал в международной правозащитной организации. Он был в курсе, что в город незадолго до событий завезли натовскую униформу и оружие. Причем мэрия заявляла, что держит ситуацию под контролем.

— В итоге, когда людей сжигали второго числа, товарищ мэр и все депутаты одесского разлива, все вот эти вот ушлепки, находились рядом и смотрели, как сжигают людей, — вспоминает ополченец. 

Параллельно с беспорядками в Одессе ВСУ штурмовали еще один центр сопротивления. 2 мая рано утром началась спецоперация силовиков под Славянском.

— Решили напугать все население Одесской области тем, что начали наступление на Славянск и просто втупую сжигать людей, они хотели показать свою безнаказанность, на своем направлении мы их наказали сразу же, — комментирует те события командир подразделения ополчения «Спарта» по прозвищу Моторола. 

«Моторола» — тогда рядовой ополченец, а теперь командир спецподразделения «Спарта» — вспоминает, что именно 2 мая стало той чертой невозврата, через которую переступил Киев.

— Конечно, мы отправили не один минометный снаряд, не один гаубичный снаряд, не одну ракету РСЗО по противнику со словами «За Одессу», — говорит ополченец. 

Выйти на антифашистскую демонстрацию в Одессе сейчас приравнивается к самоубийству. Но 2 мая в городе все равно не забыли. А одесситы, которые временно перебрались в Донбасс, уже создают Комитет освобождения Причерноморья.

— Могу сказать откровенно: в Одессе очень сильное подполье, оно себя очень скоро проявит, так что под ними будет земля гореть, — обещает Александр Воскобойников. 

— Я думаю, одесситам необязательно развязывать вооруженный конфликт на своей территории, достаточно объединиться в один большой кулак, — предполагает Моторола. 

Однако на фоне хрупкого донбасского перемирия одесситы задаются вопросом: готова ли украинская власть вообще разговаривать на каком-то другом языке, кроме оружия?

---