Толерантная атака на рождественскую сказку

В Германии, в приступе политкорректности, борцы с расизмом замахнулись на святое: русско-немецкий балет «Щелкунчик»

Богатую постановку, стоившую Государственному балету Берлина 1,5 миллиона евро, исключили из репертуара театра. Семь лет подряд «Щелкунчик» (реплика по оригиналу хореографа Мариуса Петипа 1892 года) был гвоздем берлинского балета. И вдруг, некую расу покоробило. Чьи же чувства задела старая рождественская сказка со счастливым концом? Может, народа трехголовых крыс или племени щелкунов?

Но нет, фигуранты все те же — афроевропейцы. Дело в том, что хореографами Василием Медведевым и Юрием Бурлакой в 2013 году, в Берлине, была решена сложнейшая задача: показать современной публике точно того «Щелкунчика», с пленительной музыкой Чайковского, которого увидели зрители в Петербурге, в конце XIX века. Однако, понятия «политкорректность» в то время еще не изобрели, поэтому в некоторых оригинальных сценах дети танцуют в черных масках. А ныне это лютая крамола с особым названием «блэкфейсинг» (Black Face — «черное лицо»).

«Блэкфейсинг» последние 10−15 лет фактически запрещен в театре и кинематографе, хотя прежде этим вариантом комического грима активно пользовались великие актеры, особенно в Соединенных Штатах. Собственно, характерный русский пример «блекфейсинга» — поединок Шурика и «пятнадцатисуточника» Феди в фильме Леонида Гайдая «Операция Ы» — «Надо Федя! Надо!»

Так вот, начиная с 2015 года, борцы с расизмом начали засыпать почту Государственного балета Берлина электронными сообщениями с упреками по поводу негритянских масок на актерах. Под давлением активистов, балетмейстер Йоханнес Оман переработал ряд сцен «Щелкунчика». Он исключил всякие намеки на «блекфейсинг». Дети начали танцевать свои партии без черного грима. Критики, кстати, тут же указали: такая версия «Щелкунчика» больше не может считаться подлинной, восходящей к оригиналу Мариуса Петипа. И вообще, история попахивает нарушением авторских прав.

Но, в этом году разразилась еще одна беда. В оригинальном «Щелкунчике» Петипа танцоры, играющие китайцев и китаянок, ходят мелкими шажками, а это — только подумайте! — «стереотипное изображение китайцев». Табу, одним словом, в современном прекрасном мире.

В итоге, и. о. директора Государственного балета Берлина Кристиана Теобальд вынуждена была заявить, что театр снимает постановку «Щелкунчика». Мало ли еще какие «стереотипы» увидят пристрастные зрители? Более того — немецкий балет, по ее словам, впредь будет избегать исторических постановок, так как многие элементы оригиналов XIX-XX веков, могут создать проблемы в постколониальную эпоху.

Издание «Bild» пишет, что впервые за много лет на Рождество в Берлине покажут не «Щелкунчика», а балет «Дон Кихот». Правда, «Дон Кихот» части ранимой публики также может причинить невыносимую боль. В этой постановке имеется несколько цыганских персонажей «хитанос», тогда как ныне это прозвище прогрессивная общественность считает оскорбительным. Политкорректно называть цыган — «рома». Но из балета па не выкинешь. Хотя, уже получалось. О перспективах борьбы культуры и политкорректности рассказал искусствовед Алексей Иноземцев.

— Берлинская постановка «Щелкунчик», опиравшаяся на питерский оригинал Мариуса Петипа, как оказалось, оскорбляет национальные чувства афроевропейцев, китайцев и еще Бог весть кого. Есть ли способ оградить классику от атак современных культурных варваров?

— Похоже, практика негативного переосмысления искусства, не только классического, но и сравнительно недавних произведений, только расширяется. Причем, круг табуированных тем и образов никак никем не очерчен. С точки зрения «чувствительных» активистов, вся античная и средневековая европейская литература — это дикое абьюзерство, харассмент, стереотипы и оскорбление меньшинств.

Не сомневаюсь, что в мире есть немало толерантных людей, которых оскорбляет образ Аладдина на ковре-самолете или образ Вани на танке, с балалайкой. Вопрос в том, с какой трибуны они транслируют свои оскорбленные чувства: с трибуны парламента, или с тумбочки в палате № 6? В настоящее время — с самых высоких трибун.

Пока я вижу единственный, хотя спорный выход из создавшейся ситуации: маркировать произведения искусства, так же как маркируют фильмы «для взрослых 18+». Например: «Запрещено к просмотру представителями движений BLM и METOO». И выписывать им дикий штраф, за нарушение.

Источник

---