Горбачев продешевил: почем сдали внешнеполитические интересы России?

30 лет назад мы позорно бежали из Европы, а могли бы остаться

Полный вывод советских войск из Германии в 90-х годах оказался главной геополитической ошибкой не только СССР, но и руководства Запада. Так считает генерал-полковник Антон Терентьев, в 1993—1994 годах занимавший пост начальника штаба и первого заместителя командующего Западной группы войск в этой стране, Терентьев называет себя «последним русским солдатом, покинувшим Германию».

«Считаю, полный вывод войск был геополитической ошибкой — причем, не только нашего руководства, но и Запада. Они там думали встать на пьедестал, командовать миром против России», — заявил в интервью «Ленте.ру» военный.

Терентьев считает, что Запад навредил сам себе принуждением Советского Союза к выводу военных. Он вспомнил, что тогдашний госсекретарь США Джеймс Бейкер настаивал на полном выводе войск вплоть до последнего солдата. Однако, по мнению Терентьева, в результате этих действий «Запад получил обиженную и озлобленную Россию», которая начала концентрировать свои военные силы.

{banner_vnutri_news}

Ошибка ли это? Или предательство?

Вот бывшая советница президента США Рональда Рейгана Сюзанна Масси в интервью «Ленте.ру» утверждает, что ситуация 1990 года, когда Михаил Горбачев заявил, что между ним и странами НАТО достигнуто соглашение о нерасширении Североатлантического альянса на Восток, а позже эта информация не подтвердилась, стала «элементом большого предательства».

Только вот чьего предательства?

И был ли у нас выбор: выводить или не выводить? Вот хороший вопрос.

Терентьев утверждает, что Гельмут Коль, тогдашний канцлер ФРГ, предлагал СССР оставить в стране дивизию.

Многие считают, что все к этому шло неизбежно, что в Восточной Европе наше присутствие держалось исключительно на грубой силе, местное население было против него.

Так, проходивший службу в Чехословакии в 1988—1990 годах рядовой Алексей Баландин в интервью все той же «Ленте.ру» утверждает, что над нашими солдатами-срочниками местные учиняли расправы. По его словам, что во время редких выходов в город он видел листовки с антисоветскими карикатурами и лозунгами «Русские, убирайтесь!».

Неужели был шанс в таких условиях что-то удержать? Ошибка ли это?

Для Запада, который получил все то, о чем мечтал и даже то — о чем мечтать не мог — явно, нет!

— Запад мог бы получить из России если не стратегического союзника, то хотя бы весьма лояльного партнёра в долгосрочном плане, — считает доцент факультета международных отношений и зарубежного регионоведения РГГУ, кандидат исторических наук Вадим Трухачёв. — Россия могла бы во многом выстраивать общую с Западом линию — причём по собственному желанию. Однако он предпочёл разговаривать с Россией как с колонией и расширять НАТО. В итоге он Россию стратегически потерял, и в возможном новом противостоянии она явно будет заодно с Китаем.

«СП»: — Терентьев считает, что в результате этих действий «Запад получил обиженную и озлобленную Россию», которая начала концентрировать свои военные силы. Так ли это?

— В какой-то степени так. Только он чётко не проговорил, что концентрация российских сил стала только ответом на расширение НАТО и «цветные революции» у наших границ. Запад вынудил Россию отвечать, и превратился для нас в угрозу.

«СП»: — А с нашей стороны это была ошибка? Или преступление? Тут вон опять вылезла Масси, заявив, что Запад предал Горбачева. А Горбачев был настолько дурак, что его так легко оказалось развести? Или я сам обманываться рад?

— Это, конечно, преступление. Все свидетельства говорят о том, что Горбачева просто обвели вокруг пальца. Конечно, в 1989—1990 гг. СССР уже переживал не лучшие времена, и Горбачеву было непросто. Страна нуждалась в деньгах, да просто в еде. Однако даже в тех обстоятельствах он должен был письменно зафиксировать гарантии нерасширения НАТО и даже потребовать взаимного роспуска НАТО и ОВД.

«СП»: — А были ли у нас варианты? Можно ли было не выводить войска? Остановить объединение Германии? В какой момент шанс был упущен, и процесс стал необратимым?

— Остановить объединение Германии мы не могли. Немецкий народ этого хотел по обе стороны «Берлинской стены». Но вот продлить пребывание своих войск мы могли — как гарантии своих интересов. Добиться невхождения единой Германии в НАТО — могли. Даже могли настоять на одновременном выводе из Германии советских и американских войск. Ничего этого Горбачев не сделал. Инициативу, думается, упустили во время встречи с Бушем-старшим на Мальте в 1989 году. А окончательно всё сдали на встрече с Колем в Архызе в августе 1990 года.

«СП»: — Немецкое общество требовало этого от нас? Или мы оказались инициативными дураками?

— Тут скорее не общество, а политическое руководство ФРГ от нас требовало. Коль и Геншер оказались явно умнее Горбачева и его окружения. Они были готовы заплатить за объединение в десятки раз больше и удивились, как руководство СССР продешевило.

«СП»: — Оказывается, в Чехословакии на наших солдат нападали. Так ли это? То есть мы там держались реально только силой, и вопрос ухода был лишь вопросом времени?

— Единичные случаи быть могли, на уровне системы — вряд ли. Но факт в том, что после 1968 года чехи и словаки в массе своей действительно воспринимали наши войска как оккупационные. Да, строить социализм они не хотели, и ту же Чехословакию мы держали силой. Но наличие буфера в её лице — это был вопрос нашей безопасности. Потому уходить оттуда бегом, как мы это сделали в 1991 году, было большой ошибкой. Возможность отказа от навязывания социализма можно было продать куда дороже. Оставить там войска в обмен на свободное право чехов и словаков выбирать общественно-политический строй. И, конечно, надо было получить от них письменные гарантии невхождения в НАТО

«СП»: — Допускаете л вы ситуацию, что нам когда-нибудь придется туда вернуться? При каких обстоятельствах? Крах НАТО? Распад ЕС? Новая война? Даже если будет такая возможность, нужно ли нам это? И будет ли учен опыт предыдущих ошибок?

— Пока я такой возможности не вижу. Но в случае новой большой войны вероятность есть. И надо будет учесть ошибки времён социализма. Оставив там войска, не навязывать восточным немцам, чехам и словакам какой-то политический строй. Пусть живут, как хотят. Это другие народы с совершенно отличной от нас ментальностью. С теми же чехами и словаками нас мало что объединяет, родство языков не делает нас похожими. Никакие они нам не братья и не сёстры. Тем более — с немцами. Нас интересуют гарантии безопасности России, по возможности — сухие прагматичные, предсказуемые отношения. Из этого и надо исходить.

— Не надо говорить о предательстве Запада, о недостаточном его сострадании к погибавшему Советскому Союзу — мы проиграли в холодной войне, какого еще отношения стоило ожидать от победителей? — убежден член политсовета партии «Другая Россия Э.В. Лимонова"* Андрей Милюк. — «Горе побеждённым». Нужно говорить о предательстве советских элит, ведь из этих предателей затем вырос правящий сегодня нашей страной класс.

До конца 2000-х годов никакой «обиженной и озлобленной России» на внешнеполитической арене не существовало. Отдельно был русский народ, изживающий множественные травмы от распада СССР, от этнических чисток и изгнания русских из стран бывшего СССР и национальных республик, от Первой Чеченской, от беспредела 90-х и шоковых реформ.

Отдельно были политические элиты — у них жизнь складывалась вполне успешно, никаких принципиальных претензий к Западу они не имели. Вспомним, что тот же Путин в начале 2000-х выступал за присоединение России к НАТО. Этого не произошло только благодаря позиции «западных партнеров», в остальных сферах Россия вполне нашла свое место в новом однополярном мире: сырьевая квазиколония, постоянно развивающаяся, но так и не развившаяся до уровня «белых господ».



Реальной ошибкой Запада был отказ в «легализации» российских олигархов и их капиталов. Путин стал «ястребом», только когда до первой сотни российского списка «Форбс» дошло, что мировая экономическая элита не воспринимает и не будет воспринимать их как равных. Для нее российские олигархи — это плохо образованные, лишенные вкуса туземные царьки, сколотившие свои капиталы вопиюще нечестно даже по меркам западного капитализма. Отсюда проистекает мюнхенская речь Путина и его попытки к самостоятельной внешней политике. Но с постоянными оглядками на Запад, с низкопоклонством и предложениями новой дружбы.

«СП»: — А теоретически, могли бы мы остаться в Европе? Что было бы тогда?

— После распада СССР Россия настолько яростно сдавала свои позиции во внешней политике, что символическое сохранение мизерных контингентов в Восточной Европе не сыграло бы никакой роли. Возможно, было бы даже хуже. В начале 90-х годов российские военные терпели нападения и унижения от местных этнонационалистов по всем окраинам Империи — не удивительно, что подобное было и в Чехословакии. А что могли сделать военные?

Для применения армии нужна политическая воля, а ее не хватает даже сейчас. Турки показали, что можно сбивать российских летчиков (и убивать российских дипломатов) и остаться безнаказанными. Затем примеру «старшего брата» последовали в Азербайджане. Какие унижения русских солдат Кремль готов был стерпеть от стран Запада? Можно только догадываться.

Пора изжить в себе травму распада СССР — с этим уже ничего не поделать — и задаться вопросом, почему до сих пор страной правят политики, выросшие на самых дремучих либеральных ценностях 90-х годов?

*Не зарегистрирована Минюстом РФ

Источник

---