ВЛ / Статьи
В Африке доказали, что демократия без денег не работает
22-08-2020, 05:00...
957
В Мали – золотоносной жиле Африки произошел военный переворот, высшее руководство страны арестовано, а президент согласился отречься от власти. Это вызвало резко негативные комментарии со стороны МИД России и Франции, а следующей частью этой истории может стать французское вторжение. В целом малийский кризис подтверждает то, что знали и прежде: без денег демократия не работает.
Во всех бедах черной Африки теперь принято винить колониализм. Список бед известен - ужасающая бедность, крайне низкое качество жизни, хронические войны и одиозные режимы, сменяющие друг друга путем государственных переворотов.
«Белые за это еще ответят», - любил говаривать легендарный президент Зимбабве Роберт Мугабе, которого СМИ иногда называли «черным Гитлером».
Это тот редкий случай, когда диагноз поставлен верный, но анамнез никуда не годится.
С точки зрения «новой этики», колониализм нужно обвинять за то, что он высасывал из африканских народов ресурсы, не давал им развиваться - и вот вам, пожалуйста, континент тысячи бед.
Во всех бедах черной Африки теперь принято винить колониализм. Список бед известен - ужасающая бедность, крайне низкое качество жизни, хронические войны и одиозные режимы, сменяющие друг друга путем государственных переворотов.
«Белые за это еще ответят», - любил говаривать легендарный президент Зимбабве Роберт Мугабе, которого СМИ иногда называли «черным Гитлером».
Это тот редкий случай, когда диагноз поставлен верный, но анамнез никуда не годится.
С точки зрения «новой этики», колониализм нужно обвинять за то, что он высасывал из африканских народов ресурсы, не давал им развиваться - и вот вам, пожалуйста, континент тысячи бед.
{banner_vnutri_news}
Однако реальная вина колониалистов в другом. Благодаря им современные, истекающие потом, гноем и кровью государства черной Африки возникли не естественным путем, как, например, в Европе. Их границы - это границы бывших колоний, которые не учитывали этническую картину на местности. Так в рамках одной страны объединялись племена и народы, которые зачастую друг друга терпеть не могли, говорили на абсолютно разных языках и поклонялись разным богам. Это крайне усложняло нацстроительство, консервировало трайбализм, порождало конфликты, атмосферу взаимного недоверия и уродливые политические системы, созданные по принципу «племя-победитель получает всё и угнетает все остальные».
Почти такова и Республика Мали - мультиэтническое, правда, преимущественно мусульманское государство (более 80% населения), но нужно понимать еще и то, что прочие малийцы придерживается традиционных верований, то есть являются многобожниками и подлежат уничтожению с точки зрения радикального ислама.
Сейчас там произошел очередной военный переворот, начавшийся с мятежа вооруженных сил под командованием генерала Шейк Фантамади Дембеле и двух братьев-полковников Диау и Мама Секу Леланта. Менее чем через сутки после штурма военной базы в городе Кати, ставшей штабом путчистов, там оказалось все верховное руководство страны - президент Ибрагим Бубакар Кейта, премьер-министр Бубу Сиссе и председатель парламента Мусса Тимбине.
Вскоре после того 75-летний Кейта, возглавивший страну в 2013-м, подал в отставку. А оппозиционное «Движение 5 июня» заявило, что это вовсе не военный переворот, а закономерный итог «народной революции».
Действительно, в последние месяцы в республике происходила собственная версия «Белоруссии»: многотысячные митинги оппозиции требовали отставки президента, обвиняя его в потворстве коррупции и фальсификации воли народа. Кейта через верховный суд добился отмены итогов выборов в парламент по нескольким одномандатным округам, в результате чего его партия получила большинство.
Однако реальная вина колониалистов в другом. Благодаря им современные, истекающие потом, гноем и кровью государства черной Африки возникли не естественным путем, как, например, в Европе. Их границы - это границы бывших колоний, которые не учитывали этническую картину на местности. Так в рамках одной страны объединялись племена и народы, которые зачастую друг друга терпеть не могли, говорили на абсолютно разных языках и поклонялись разным богам. Это крайне усложняло нацстроительство, консервировало трайбализм, порождало конфликты, атмосферу взаимного недоверия и уродливые политические системы, созданные по принципу «племя-победитель получает всё и угнетает все остальные».
Почти такова и Республика Мали - мультиэтническое, правда, преимущественно мусульманское государство (более 80% населения), но нужно понимать еще и то, что прочие малийцы придерживается традиционных верований, то есть являются многобожниками и подлежат уничтожению с точки зрения радикального ислама.
Сейчас там произошел очередной военный переворот, начавшийся с мятежа вооруженных сил под командованием генерала Шейк Фантамади Дембеле и двух братьев-полковников Диау и Мама Секу Леланта. Менее чем через сутки после штурма военной базы в городе Кати, ставшей штабом путчистов, там оказалось все верховное руководство страны - президент Ибрагим Бубакар Кейта, премьер-министр Бубу Сиссе и председатель парламента Мусса Тимбине.
Вскоре после того 75-летний Кейта, возглавивший страну в 2013-м, подал в отставку. А оппозиционное «Движение 5 июня» заявило, что это вовсе не военный переворот, а закономерный итог «народной революции».
Действительно, в последние месяцы в республике происходила собственная версия «Белоруссии»: многотысячные митинги оппозиции требовали отставки президента, обвиняя его в потворстве коррупции и фальсификации воли народа. Кейта через верховный суд добился отмены итогов выборов в парламент по нескольким одномандатным округам, в результате чего его партия получила большинство.
Велика вероятность, что впоследствии всё это объявят не просто «победой демократии», а и вовсе - «демократическим процессом». Даже несмотря на то, Париж - главный опекун Мали сейчас делает вид, что все себя от гнева и категорично осуждает происходящее.
«Демократия», если мы говорим о Мали, в принципе ключевое слово. Еще относительно недавно эту страну считали состоявшейся, относительно развитой и даже передовой по африканским меркам демократией. Причем так считали те же люди, которые относили Россию к числу государств с жесткой формой авторитаризма.
Это делало Мали в черной Африке чем-то почти уникальным. Республику ставили в пример.
История малийского государства интересна и весьма продолжительна. Его земли были определяющими для двух империй, первая из которых - Гана появилась еще в III века, а вторая, существовавшая в позднее Средневековье, тоже называлась Мали. Потом возникла торговая держава Сонгай, следом еще несколько, за периодом марокканского завоевания последовал период национального государства бамбара (одна из крупнейших этнических групп в стране) и исламской империи Вассулу.
Около века Мали и соседний Сенегал составляли единую французскую колонию, а с конца Второй мировой войны до второй половины 1950-х годов являлись заморскими территориями Франции, то есть малийцы имели полноправное французское гражданство. Получив независимость, они принялись строить социализм, проповедовать марксистско-ленинское учение и дружить с Москвой. Особой пользы это никому - ни СССР, ни Мали не принесло, и после государственного переворота 1968-года на смену голодному малийскому социализму пришла прозападная диктатура Муссы Траоре, продолжавшаяся вплоть до 1991 года, то есть до очередного путча.
Тогда-то, как считается, и расцвела в Мали демократия. Прессу в стране признавали свободной, выборы честными, политику гласной. Суды вроде как работали, оппозиция оппонировала власти, а власть не трогала оппозицию. Французы искренне гордились, что под их опекой бывшая колония стала частью «свободного мира», ведь, казалось бы, какая глушь - и такие нравы.
Правда, однако, в том, что соответствие высоким западным стандартам дало Мали ненамного больше счастья, чем марксизм-ленинизм. Общеизвестной особенностью ее государственности была и остается непроглядная нищета населения.
Малийцы могли смотреть свысока на соседей, когда речь шла о всевозможных индексах демократии, но в остальном все было очень и очень плохо, куда ни ткни - в продолжительность жизни или младенческую смертность, в подушевой доход или доступность элементарных благ.
Самая красноречивая цифра, пожалуй, эта: среди малийских мужчин грамотных только половина, среди женщин - всего одна треть.
Необразованным обществом легко манипулировать, в этом-то и заключался темный секрет малийской демократии, как и демократии, например, индийской, где правящая партия десятилетиями выигрывала выборы, административными мерами полнимая миллионы голосов с самого дна общества.
Индия, однако, с тех пор ушла далеко вперед, Мали же топталась на месте. Население стремительно росло, но еды не становилось больше, а в 2012-м расклеилась и хваленая демократия. Сперва на пустынном севере возникло сепаратистское образование - Азавад, созданное туарегами и исламистами. За этим последовал новый военный переворот, а исламисты пошли войной на туарегов, затянув в страну в кровавую баню «арабской весны». С тех пор с французской военной помощью удалось утихомирить и тех, и этих, но прошлый 2019 год ознаменовался этническими чистками народа фульбе, который подозревали в связях с исламистами.
Находясь под навязчивым военно-политическим покровительством Франции, Мали не переродилась в типичную диктатуру, и хитрый президент Кейта всегда был готов сотрудничать с любыми правозащитниками. Но сейчас все, кажется, подошло к критической черте. Происходящее резко не устраивает Париж, это значит, что возможна даже военная интервенция (французы наведываются в свои бывшие колонии людно и оружно гораздо чаще, чем кто бы то ни было), и хаос, и большая кровь, и распад несчастной страны, бедность населения которой по меркам XXI века кажется просто неприличной.
«Демократия», если мы говорим о Мали, в принципе ключевое слово. Еще относительно недавно эту страну считали состоявшейся, относительно развитой и даже передовой по африканским меркам демократией. Причем так считали те же люди, которые относили Россию к числу государств с жесткой формой авторитаризма.
Это делало Мали в черной Африке чем-то почти уникальным. Республику ставили в пример.
История малийского государства интересна и весьма продолжительна. Его земли были определяющими для двух империй, первая из которых - Гана появилась еще в III века, а вторая, существовавшая в позднее Средневековье, тоже называлась Мали. Потом возникла торговая держава Сонгай, следом еще несколько, за периодом марокканского завоевания последовал период национального государства бамбара (одна из крупнейших этнических групп в стране) и исламской империи Вассулу.
Около века Мали и соседний Сенегал составляли единую французскую колонию, а с конца Второй мировой войны до второй половины 1950-х годов являлись заморскими территориями Франции, то есть малийцы имели полноправное французское гражданство. Получив независимость, они принялись строить социализм, проповедовать марксистско-ленинское учение и дружить с Москвой. Особой пользы это никому - ни СССР, ни Мали не принесло, и после государственного переворота 1968-года на смену голодному малийскому социализму пришла прозападная диктатура Муссы Траоре, продолжавшаяся вплоть до 1991 года, то есть до очередного путча.
Тогда-то, как считается, и расцвела в Мали демократия. Прессу в стране признавали свободной, выборы честными, политику гласной. Суды вроде как работали, оппозиция оппонировала власти, а власть не трогала оппозицию. Французы искренне гордились, что под их опекой бывшая колония стала частью «свободного мира», ведь, казалось бы, какая глушь - и такие нравы.
Правда, однако, в том, что соответствие высоким западным стандартам дало Мали ненамного больше счастья, чем марксизм-ленинизм. Общеизвестной особенностью ее государственности была и остается непроглядная нищета населения.
Малийцы могли смотреть свысока на соседей, когда речь шла о всевозможных индексах демократии, но в остальном все было очень и очень плохо, куда ни ткни - в продолжительность жизни или младенческую смертность, в подушевой доход или доступность элементарных благ.
Самая красноречивая цифра, пожалуй, эта: среди малийских мужчин грамотных только половина, среди женщин - всего одна треть.
Необразованным обществом легко манипулировать, в этом-то и заключался темный секрет малийской демократии, как и демократии, например, индийской, где правящая партия десятилетиями выигрывала выборы, административными мерами полнимая миллионы голосов с самого дна общества.
Индия, однако, с тех пор ушла далеко вперед, Мали же топталась на месте. Население стремительно росло, но еды не становилось больше, а в 2012-м расклеилась и хваленая демократия. Сперва на пустынном севере возникло сепаратистское образование - Азавад, созданное туарегами и исламистами. За этим последовал новый военный переворот, а исламисты пошли войной на туарегов, затянув в страну в кровавую баню «арабской весны». С тех пор с французской военной помощью удалось утихомирить и тех, и этих, но прошлый 2019 год ознаменовался этническими чистками народа фульбе, который подозревали в связях с исламистами.
Находясь под навязчивым военно-политическим покровительством Франции, Мали не переродилась в типичную диктатуру, и хитрый президент Кейта всегда был готов сотрудничать с любыми правозащитниками. Но сейчас все, кажется, подошло к критической черте. Происходящее резко не устраивает Париж, это значит, что возможна даже военная интервенция (французы наведываются в свои бывшие колонии людно и оружно гораздо чаще, чем кто бы то ни было), и хаос, и большая кровь, и распад несчастной страны, бедность населения которой по меркам XXI века кажется просто неприличной.
Велика вероятность, что впоследствии всё это объявят не просто «победой демократии», а и вовсе - «демократическим процессом». Даже несмотря на то, Париж - главный опекун Мали сейчас делает вид, что все себя от гнева и категорично осуждает происходящее.
«Демократия», если мы говорим о Мали, в принципе ключевое слово. Еще относительно недавно эту страну считали состоявшейся, относительно развитой и даже передовой по африканским меркам демократией. Причем так считали те же люди, которые относили Россию к числу государств с жесткой формой авторитаризма.
Это делало Мали в черной Африке чем-то почти уникальным. Республику ставили в пример.
История малийского государства интересна и весьма продолжительна. Его земли были определяющими для двух империй, первая из которых - Гана появилась еще в III века, а вторая, существовавшая в позднее Средневековье, тоже называлась Мали. Потом возникла торговая держава Сонгай, следом еще несколько, за периодом марокканского завоевания последовал период национального государства бамбара (одна из крупнейших этнических групп в стране) и исламской империи Вассулу.
«Демократия», если мы говорим о Мали, в принципе ключевое слово. Еще относительно недавно эту страну считали состоявшейся, относительно развитой и даже передовой по африканским меркам демократией. Причем так считали те же люди, которые относили Россию к числу государств с жесткой формой авторитаризма.
Это делало Мали в черной Африке чем-то почти уникальным. Республику ставили в пример.
История малийского государства интересна и весьма продолжительна. Его земли были определяющими для двух империй, первая из которых - Гана появилась еще в III века, а вторая, существовавшая в позднее Средневековье, тоже называлась Мали. Потом возникла торговая держава Сонгай, следом еще несколько, за периодом марокканского завоевания последовал период национального государства бамбара (одна из крупнейших этнических групп в стране) и исламской империи Вассулу.
Около века Мали и соседний Сенегал составляли единую французскую колонию, а с конца Второй мировой войны до второй половины 1950-х годов являлись заморскими территориями Франции, то есть малийцы имели полноправное французское гражданство. Получив независимость, они принялись строить социализм, проповедовать марксистско-ленинское учение и дружить с Москвой. Особой пользы это никому - ни СССР, ни Мали не принесло, и после государственного переворота 1968-года на смену голодному малийскому социализму пришла прозападная диктатура Муссы Траоре, продолжавшаяся вплоть до 1991 года, то есть до очередного путча.
Тогда-то, как считается, и расцвела в Мали демократия. Прессу в стране признавали свободной, выборы честными, политику гласной. Суды вроде как работали, оппозиция оппонировала власти, а власть не трогала оппозицию. Французы искренне гордились, что под их опекой бывшая колония стала частью «свободного мира», ведь, казалось бы, какая глушь - и такие нравы.
Правда, однако, в том, что соответствие высоким западным стандартам дало Мали ненамного больше счастья, чем марксизм-ленинизм. Общеизвестной особенностью ее государственности была и остается непроглядная нищета населения.
Малийцы могли смотреть свысока на соседей, когда речь шла о всевозможных индексах демократии, но в остальном все было очень и очень плохо, куда ни ткни - в продолжительность жизни или младенческую смертность, в подушевой доход или доступность элементарных благ.
Самая красноречивая цифра, пожалуй, эта: среди малийских мужчин грамотных только половина, среди женщин - всего одна треть.
Необразованным обществом легко манипулировать, в этом-то и заключался темный секрет малийской демократии, как и демократии, например, индийской, где правящая партия десятилетиями выигрывала выборы, административными мерами полнимая миллионы голосов с самого дна общества.
Индия, однако, с тех пор ушла далеко вперед, Мали же топталась на месте. Население стремительно росло, но еды не становилось больше, а в 2012-м расклеилась и хваленая демократия. Сперва на пустынном севере возникло сепаратистское образование - Азавад, созданное туарегами и исламистами. За этим последовал новый военный переворот, а исламисты пошли войной на туарегов, затянув в страну в кровавую баню «арабской весны». С тех пор с французской военной помощью удалось утихомирить и тех, и этих, но прошлый 2019 год ознаменовался этническими чистками народа фульбе, который подозревали в связях с исламистами.
Находясь под навязчивым военно-политическим покровительством Франции, Мали не переродилась в типичную диктатуру, и хитрый президент Кейта всегда был готов сотрудничать с любыми правозащитниками. Но сейчас все, кажется, подошло к критической черте. Происходящее резко не устраивает Париж, это значит, что возможна даже военная интервенция (французы наведываются в свои бывшие колонии людно и оружно гораздо чаще, чем кто бы то ни было), и хаос, и большая кровь, и распад несчастной страны, бедность населения которой по меркам XXI века кажется просто неприличной.