Мой Будённовск

Многие помнят это историческое событие - освобождение заложников, которых держали в больнице в Буденновске. Это было 17 июня 1995 года, но я помню этот день, как сейчас!

Я не из тех, кто повторяет что-то там, прочитанное из книг. Я это прожил это не на книжных историях, а лично, и хотя прошло двадцать четыре года, я все равно хорошо помню все, что было тогда, и с чем пришлось столкнуться!

Тогда я был старшим лейтенантом Сергеем Милицким, и сегодня готов рассказать, как видел я тогда этот штурм. На основе опыта работы в "Альфа" и разных других подразделений внутренней государственной безопасности, я могу точно сказать, что только подготовленные солдаты после выполнения поставленной задачи и исполнения конкретных действий, могут потом рассказать о том, что происходило.

Мне было 26. До того мне ни разу не доводилось бывать в бою. Да, конечно, 4 года службы сказывались - я раньше принимал участие в разных мероприятиях. Но именно настоящего боя у меня не было тогда за плечами!

И тут вместо шашлыков, которые меня ждали, как гром среди ясного неба - тревога, причем боевая. Мы тут же направились в аэропорт, где получили основную информацию, что на Северном Кавказе боевики захватили целый город. Весь полет я проспал, как и большинство из нас - для нас это была обычная ночь перед заданием, и мало кто представлял, что именно нас ждет. А ночью 15 июня мы начали готовиться к штурму, хотя мы не особенно в него верили.

А 16 июня утром нас разбудили еще затемно, и сообщили о намерении все же провести штурм. Мы собирались как-то слишком спокойно, и не слишком осознавали ситуацию. Некоторые пили перед боем по сто грамм, но я не захотел. В качетсве подготовки разве что снял часы и попросил, если что, сыну передать. Потом, конечно, забрал и сам подарил ему!

На построении уже заметил, что нам дали не только пулеметы и автоматы, но и гранатометы и даже ручные гранаты. Потом мы ехали на автобусе, и еще долго шли цепочкой пешком. На достаточном удалении от больницы уже можно было увидеть вспышки выстрелов. А около здания, как оказалось, сидели ребята полковника Михайлова, и именно по ним террористы вели огонь.

Если быть честным, ч не особо вникал, что именно нужно делать. Просто шел за командиром и выполнял приказ! Задача была просто пройти к зданию через гаражи и выйти к пищеблоку. С одним из ребят, Савчуком, в рабице сделали дыру, и вошли сразу в гараждный двор. И вот тут уже совсем рядом вели активную перестрелку.

Мы переместились к пищеблоку, и почти тут же Федора Литвинчука ранили в бедро. О, я тогда, представляете, даже завидовал ему! Еще бы - начало боя, а он уже вышел из него и в больницу, а через недолгое время будет живой и здоровый. Кто воевал - поймут меня.

У больницы были мы впятером: Ю.В.Демин, С.Савчук и В.Корольков с А.Христофороввым. Ну и я. Рассвело как-то быстро, и в этот момент в рации резануло уши - "Все, руке конец!". Соловов? Он вел бой один, и создавал прикрытие для нашей группы, и в итоге потерял руку. До него - около 30 метров. Я кинул дымовую шашку и пытался вытащить Вову из-под огня, но огонь был таким плотным, что нам не удалось это сделать в конечном итоге.

В наши задачи входило стрелять над окнами и между ними, а также по перекрытиям. Это должно было отвлекать боевиков от отделов, которые штурмовали здание и пытались в него проникнуть. И это было не так сложно - просто высовывались по очереди за угол, и стреляли по корпусу здания с расстояния пары сотен метров. Боевики сразу заметили нас, и тут же открыли шквальный огонь, и это в итоге отвлекло на нас некоторую часть террористов. А вот внутрь больницы пройти через двери невозможно оказалось - она изнутри была чем-то подверта и завалена, и не помогла даже автоматная очередь по замкам.

Впрочем, мы продолжали стрелять, мешая в итоге боевикам, и они сильно отвлекались на нашу группу как с нижних, так и с верхних этажей. При этом мы были в мертвой зоне, и пули не могли причинить нам вреда. Но меня успели ранить тогда - я пытался выстрелить снова, высунувшись за угол, и пуля от пулемета влетела в бедро. Это была отрикошетившая пуля, точнее, только ее оболочка - она была горячей и сразу же прижгла попутно рану. В целом не могу сказать, что было больно, и тем более, что в состоянии адреналинового выброса, наверное, я и не почувствовал бы особо ничего.

Демин кинул настоящую боевую гранату вверх, когда с верхнего этажа боевики усилили стрельбу. Однако гранатами могли забросать и нас, потому командир потребовал прикрыть нас снайперами, чтобы избавить от рисков, грозящих именно с верхних этажей.

Но гранаты все же начали взрываться. Что-то попало в глаз, и командиру пришлось быстро среагировать - глянуть в глаз, чтобы убедиться, что он цел. Далее мне забинтовали поверх каски бинт кое-как, и мы продолжили сражение. А гранаты все падали и падали!

Мы сидели у стены и многие принимали на себя и свои бронежилеты осколочные удары. Когда мне обожгло руку, я думал, что правую руку у меня оторвало. Нужно было срочно отступать, поскольку это стало просто очень опасно. Я был готов выполнять любой приказ командира, и тогда он сказал, чтобы мы уходили вперед. Как самые исполнительные, по счету "три" рванули я и Христофоров. Это были самые страшные, наверное, двадцать метров в нашей жизни! Мы старались бежать максимально быстро, но пули все равно летали быстрее нас.

Путь в 20 метров мы заканчивали на четвереньках оба - у нас были получены травмы разной степени. Там уже нас вытащили за пределыв ворот, и только тогда я понял, что такое быть счастливым! Когда нас вытащили, то не спрашивали ни о чем - просто оказали первую помощь, и убедились, что мы будем жить. У Сани было больше попаданий - в него попали целых три пули, которые сбоку оказались способны пробить бронежилет, потому я тогда подумал - "возможно, этот человек инвалид". Но это все было как-то отрешенно от мира, что ли. Без осознания того, что происходило. Осознание пришло позднее, как и раскаяния.

Так для меня закончился этот бой, полный неожиданностей и адреналиновых выборсов. Наверное, я не смогу никогда его забыть.

Кавалер четырех орденов Мужества,

Вице-президент Международной Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «АЛЬФА»

полковник С. Милицкий