ВЛ / Статьи

Захарова: мы не встраиваемся в концепцию Соединенных Штатов

0
7-03-2015, 02:30...
756
 

Захарова: мы не встраиваемся в концепцию Соединенных Штатов

Об информационном противостоянии России и США, о тех методах аргументации, которые никогда не будет использовать МИД РФ, а также о скандальном заявлении госсекретаря США Джона Керри, которое не осталось незамеченным, в интервью РИА Новости рассказала заместитель директора Департамента информации и печати МИД РФ Мария Захарова.

Об информационном противостоянии России и США, о тех методах аргументации, которые никогда не будет использовать МИД РФ, а также о скандальном заявлении госсекретаря США Джона Керри, которое не осталось незамеченным, в интервью корреспонденту РИА Новости Александру Реутову рассказала заместитель директора Департамента информации и печати МИД РФ Мария Захарова.
— Сейчас многие говорят, что между Россией и Западом идет холодная война или по меньшей мере информационная. Вы с этим согласны?
— Информационное противостояние имеет место быть. Только я бы сказала, что оно началось не сейчас, не с украинского кризиса. Оно началось раньше. Но тогда была не активная фаза. Достаточно вспомнить Олимпиаду в Сочи, ее, мягко говоря, неадекватную подачу в западных СМИ. Или освещение российской позиции по сирийской проблеме. С подачи госорганов США и их союзников из числа европейских стран постоянно нагнеталось негативное отношение к России, звучали прямые обвинения в поддержке "кровавого режима" президента Сирии Башара Асада, поставках вооружений и т.д.
При этом никто не прислушивался к нашим призывам подходить к ситуации в Сирии исключительно осторожно, исходя из того, что это сложный регион, в котором неудачные эксперименты разных "коалиций" оборачиваются многолетним кровопролитием. Вся информационная инфраструктура была настроена на то, чтобы извратить наш подход, выдать его за неправомерный и агрессивный. К чему привела политика США и западных партнеров в отношении Сирии, да и других стран региона, теперь очевидно. Результат — глобальная проблема с разрастанием террористических организаций, в частности "Исламского государства", а также начало военной кампании по уничтожению террористов, которых сами же и выпестовали. Таким образом, все, что мы видим сейчас в освещении украинского кризиса в западных СМИ, все это мы уже переживали на протяжении нескольких последних лет. Но время идет. Именно оно доказывает абсолютную ангажированность подобного информационного подхода к нам. И правомерность нашей позиции.
— Чем вызвана такая позиция по отношению к России?
— Это классическая политика сдерживания. Можно открыть любой учебник по международным отношениям и найти аналогии с тем, что происходит сейчас. Мы не встраиваемся в ту концепцию, которую пытаются сейчас активно реализовать Соединенные Штаты, когда все играют по одним правилам и эти правила написаны в Вашингтоне. При этом сам Вашингтон правил соблюдать не обязан, он над ними, потому что исключительный. Вот в эту концепцию мы не вписались и не хотим вписываться. Именно этим мы и не подходим. Не подходим тем, что у нас есть свой самостоятельный голос в международных делах, тем, что мы придерживаемся четких правил игры, не написанных одной страной, а зафиксированных в Уставе ООН. И призываем всех мировых игроков использовать именно эти утвержденные международным сообществом по итогам Второй мировой войны правила.
— Нет ощущения, что мы проигрываем в этом информационном противостоянии?
— К сожалению, на краткосрочной дистанции, когда вбрасываются информационные поводы, здесь нашим партнерам нет равных разыграть некий сценарий и тут же найти виноватого, на сегодняшнем этапе — Россию. Но по истечении определенного времени все встает на свои места. Можно сказать, что не было еще ни разу, когда эти обвинения находили свое подтверждение.
Вспомните, информационную кампанию вокруг крушения малазийского Boeing на Украине. Тут же началась истерика, что, мол, это "сделано сепаратистами, которых поддерживает Россия". Потом и слово "сепаратисты" ушло, осталось только "Россия". Никому не были интересны ни начало расследования, ни его ход, ни процесс сбора обломков лайнера, ни процесс формирования группы государств, которые сфокусировались на расследовании. Все, тема была отыграна! Главное было сделано — почва под принятие пакета санкций против России была разрыхлена и неплохо удобрена.
Что мы видим спустя несколько месяцев? Мы видим отсутствие желания проводить транспарентное, открытое расследование, мы видим абсолютно кулуарный характер его ведения. Мы видим, что Малайзию, которая является владельцем этого самолета, всячески оттесняли на протяжении нескольких месяцев от хода расследования. Мы видим, что у западных СМИ полностью отсутствует желание каким-либо образом заниматься этой темой. Мы видим, что на месте крушения осталась часть обломков, которые никто не собирался вывозить, что очень странно, ведь именно фрагменты борта должны являться тем неоспоримым свидетельством, той материальной фактурой, которая помогает следствию. На сегодняшний день только российская сторона постоянно, публично и в ходе переговоров, поднимает тему хода расследования катастрофы малазийского Boeing, призывая предоставить данные, которые имелись у всех сторон на тот момент.
Так что если говорить о долгосрочной перспективе, то, я думаю, лучше всего здесь подойдет пример госсекретаря США Колина Пауэлла и его пресловутой пробирки с белым порошком. Это лучший ответ на вопрос — кто проиграл, кто выиграл. Да, тогда сиюминутная победа, возможно, была на стороне антииракской коалиции. Но в результате этой "информационного блицкрига" погибли сотни тысяч людей. С точки зрения истории международных отношений это вечный, несмываемый позор, пример того, как официальный представитель крупнейшей страны под вымышленным, лживым предлогом убеждал мировое сообщество в необходимости военной операции против другого государства. Последствия этой информационной кампании мир расхлебывает до сих пор. Мало того, никто не знает, насколько вообще реально их преодолеть.
— На Западе сейчас поговаривают о необходимости создать специальные подразделения при ведомствах для противодействия или ведения информационной войны. У нас такой необходимости не назрело?
— У нас точно не будет "информационных войск", которые появились на Украине. Что касается усиления или укрепления нашей информационной политики, то я думаю, что для этого есть все основания. Это и делается. Извлекаются уроки, и сейчас мы куда лучше подготовлены, чем в 2008 году, когда произошла агрессия со стороны режима Саакашвили в отношении Южной Осетии, а обвинили опять Россию. Тогда наша страна оказалась абсолютно не готова к подобному информационному противостоянию. Не только противостоянию, а к банальному информированию населения о том, что происходит. Сегодня мы готовы к четкой информационной работе. Думаю, именно это и порождает хаотические попытки в разных странах придумать отделы по противостоянию "российской информационной агрессии", которую они же сами, собственно говоря, и придумали. Это так характерно для наших западных коллег — сначала создать проблему, а потом начать с ней бороться.
— Исходя из истории с пробиркой Пауэла, для Запада нет запретных методов в информационной войне. Есть ли такие у вас?
— Основы, на которых мы строим нашу работу, не предполагают использование определенных методов, которые очень распространены у наших западных коллег. То, на что мы делаем упор, я имею в виду МИД, это использование проверенных источников, фактологических данных, приведение исторических примеров или цитат международных документов.
В то же время есть огромный соблазн использовать данные социальных сетей, которые в огромном количестве представлены сейчас по всем направлениям. Но они обезличены, их невозможно проверить. Они не имеют статуса СМИ, которые несут ответственность за распространяемую информацию. Поэтому мы не прибегаем к регулярному цитированию данных соцсетей в качестве неоспоримых доказательств нашей позиции. В то же время мы видим, как наши коллеги не просто цитируют или используют эти данные — именно на их основе они и выстраивают всю обвинительную аргументацию в отношении России. Почитайте брифинги госдепа, прочитайте выступления представителей США в Совете Безопасности ООН. Это происходит и за закрытыми дверями, когда на все наши просьбы привести полноценные факты в подкрепление своей позиции, каждый раз нам на это отвечают: "Все есть в социальных сетях". Это не подход! Использование данных социальных сетей, которые никто не может проверить, за которые никто не несет ответственности, которые обезличены, не соответствует никаким нормам дипломатической работы.
— Может, пора действовать, исходя из принципа "на войне как на войне"?
— Вы хотите, чтобы в России появился свой Колин Пауэлл с пробиркой?
— Просто пока ощущение, что Россия уступает по всем фронтам…
— Может, дело в том, что Россия не выступает в роли нападающего? За более чем 20 лет существования Российской Федерации она ни разу не выступала в качестве агрессора, ни разу не участвовала в незаконных военных коалициях. Мы не начинали агрессии в отношении Южной Осетии. Это была Грузия, но обвинили в этом нас. Прошло несколько лет, и на всех международных площадках было доказано, что агрессию против Цхинвала развязал именно Тбилиси, в котором на тот момент властвовал Михаил Саакашвили. Украинский кризис, начавшийся с незаконной смены власти, поддержанной Западом, перешел в фазу гражданской войны после того, как Киев направил танки в Донбасс. Но именно Россию обвинили во всех грехах. Россия не создает международные кризисы, чтобы потом их информационно обслуживать. Мы ни на кого не нападаем, ни в прямом смысле, ни в информационном.
— Тем не менее может быть, лучшая оборона — это нападение? Если с противной стороны даже госсекретарь США Джон Керри позволяет себе обвинения во лжи в адрес российских партнеров…
— Это проблема конкретного госсекретаря.
— Американская сторона нередко обвиняет Россию в пропаганде…
— Приведу один конкретный пример. Еще 10-15 лет назад основной критикой в отношении МИД со стороны экспертов, политологов, журналистов были упреки в неактивности ведомства, в том числе в информационной сфере. Тогда МИД критиковали в основном за то, что это закрытая организация, которая неизвестно, чем занимается, не идет к людям, не объясняет доступными популярными словами процессы, которые происходят в мире.
Мы сделали выводы, стали более открытыми, работаем на разных площадках. Но те же самые люди, которые критиковали нас за закрытость, теперь называют нас пропагандистами.
— А вы не пропагандисты?
— Мы не являемся пропагандистами. Мы услышали критику в наш адрес и поняли, что если будем заниматься только официальными комментариями, написанными, как правило, сугубо дипломатическим языком, то будем понятны только экспертам и журналистам-международникам, которые будут переводить наши материалы на общедоступный язык. И где-то будут упущены нюансы того, о чем мы хотели бы сказать. Поэтому нужно меняться, открываться, идти напрямую к людям.
К тому же, наше участие в различных телевизионных программах не ограничивается сугубо государственными СМИ или теми, которые не задают острых вопросов. Мы представлены на всех площадках, от государственных до частных каналов, радиостанций, изданий, сайтов. От нейтральных радиостанций до эфиров, где приходится держать удар. Наверное, это и есть ответ тем, кто считает нас пропагандистами. Пропагандисты все-таки работали бы на тех площадках, которые удобны им, которые не предполагают возможного поражения. Мы же работаем со всем спектром российских и зарубежных СМИ, ни в коем случае не выделяя тот сегмент, в котором нам комфортнее работать.
— Женщине сложнее работать в МИД, чем мужчине?
— Мне непросто ответить — я не была мужчиной. Если говорить серьезно, то это большое заблуждение, что внешнеполитическая служба и женщины — это две удаленные друг от друга субстанции. Это какой-то древний миф, который должен быть развенчан. У нас ежегодно принимаются на работу молодые сотрудники, из которых порядка 40% — женщины. Среди женщин-дипломатов прекрасные специалисты, включая великолепных востоковедов, переводчиков, специалистов по международному праву, общеевропейскому сотрудничеству, госпротоколу, международным информационным проблемам и другим направлениям. Женщины работают не только в Центральном аппарате, но и в наших посольствах, генеральных консульствах, представительствах при международных организациях, пользуются уважением коллег-мужчин, российских и зарубежных. Нет никаких физиологических, идеологических и прочих противопоказаний для работы женщин в МИДе и их карьерного роста.
— Ваше отношение к Дню 8 марта?
— Мне кажется, что за много лет все привыкли, что 8 марта — праздник, когда мужчины поздравляют женщин, и уже никто не вспоминал историю возникновения этого дня. Теперь ситуация стала меняться, друг друга начали поздравлять женщины, и это возвращает нас всех к истокам праздника. Это здорово, когда женщины добиваются определенного успеха в своей профессиональной деятельности, поздравляют друг друга, подтверждая тем самым суть этого дня, делая его не просто приятным, мягко обложенным мимозой, а возвращая тот первоначальный смысл, который в него вкладывался. Очень приятно получать поздравления от мужчин, но мне на сегодняшний день не менее приятно, что и женщины поздравляют друг друга с этим праздником. Это напоминает нам, что мы прошли долгий путь, чтобы иметь равные права. 

 

Источник: http://ria.ru/interview/20150306/1051236501.html#ixzz3TcRzWGib




  • Яндекс.Метрика

  • Нам пишут Статьи разные Наши Партнеры
    Главная Контакты RSS
    Все публикуемые материалы принадлежат их владельцам. Использование любых материалов, размещённых на сайте, разрешается при условии размещения кликабильной ссылки на наш сайт.

Регистрация