ВЛ / Статьи
«Прыгайте за борт! Этот русский сейчас в нас врежется!»
15-03-2019, 01:00...
1 213
Впервые в истории русский самолет пошел на таран вражеского судна
12 марта 1917 года корабли Черноморского флота с размещенными на них самолетами специального 8-го гидроотряда вышли из Севастополя в море и взяли курс на Босфор. Задание предстояло весьма серьезное. Одной группе самолетов необходимо было разбомбить во время налета артиллерийские турецкие батареи, расположенные на мысе Кара-Бурун. Другим гидросамолетам отряда предстояло провести разведку с аэрофотосъемкой побережья Румелии. В эту, вторую группу входил и экипаж гидросамолета лейтенанта Михаила Сергеева, состоящий из самого пилота и унтер-офицера Феликса Тура.
Когда гидрокрейсер «Император Николай I», на котором базировался их «М-9» конструкции русского инженера Дмитрия Григоровича, оказался в заданном квадрате, самолет покинул корабль и направился к турецкому берегу. Но во время выполнения боевого задания одним из осколков снаряда, выпущенного из орудия береговой батареи турок, у гидросамолета пробило бензобак. Экипажу невероятно повезло: машина не взорвалась. И лейтенант Сергеев вынужден был спланировать на водную гладь — благо море в этот момент было спокойно, а небольшие волны мягко качали приводнившуюся летающую лодку. Единственное, что беспокоило летчиков, — это то, что попадание осколка в самолет случилось вне видимости русской группы кораблей сопровождения. Но, одновременно, успокаивал тот факт, что пробоину в бензобаке очень скоро удалось залатать.
Когда гидрокрейсер «Император Николай I», на котором базировался их «М-9» конструкции русского инженера Дмитрия Григоровича, оказался в заданном квадрате, самолет покинул корабль и направился к турецкому берегу. Но во время выполнения боевого задания одним из осколков снаряда, выпущенного из орудия береговой батареи турок, у гидросамолета пробило бензобак. Экипажу невероятно повезло: машина не взорвалась. И лейтенант Сергеев вынужден был спланировать на водную гладь — благо море в этот момент было спокойно, а небольшие волны мягко качали приводнившуюся летающую лодку. Единственное, что беспокоило летчиков, — это то, что попадание осколка в самолет случилось вне видимости русской группы кораблей сопровождения. Но, одновременно, успокаивал тот факт, что пробоину в бензобаке очень скоро удалось залатать.
Так что, посовещавшись, пилоты направили гидромашину в район, где предположительно их должны были ждать корабли. Однако, к тому времени моряки решили, что не вернувшийся с задания экипаж погиб. Поэтому, подняв на палубы все прилетевшие обратно гидросамолеты, крейсер «Император Николай I» ушел вместе с остальными корабли сопровождения на базу — в Севастополь. Турки, в свою очередь, прекрасно видели, что русская летающая лодка, получив повреждение, пошла на снижение. А затем скрылась за горизонтом. Видимо, не очень далеко от берега она и села на море, — решили они. И незамедлительно выслали в сторону предположительной посадки небольшой военный корабль, посчитав, что шхуны для пленения русского экипажа и буксировки гидросамолета вполне хватит.
Так что очень скоро Сергеев и Тур заметили на горизонте косые паруса турецкой шхуны, которая быстро приближалась к качающемуся на волнах «М-9». Решение пришло мгновенно — контратаковать неприятеля! «Готовь пулемет!», — приказал лейтенант подчиненому. А сам на остатках бензина на полной скорости направил гидросамолет прямиком на плывущую к ним шхуну — на таран. Когда расстояние было достаточным для прицельной стрельбы, грозно заговорил бортовой пулемет «Виккерс», поливая пулями паруса и палубу суденышка. В этот момент на шхуне началась невообразимая паника. «Прыгайте за борт! Этот русский сейчас в нас врежется!», — в истерике закричал капитан. С грехом пополам туркам каким-то образом удалось спустить шлюпку, подобрать прыгнувших в воду товарищей и в суматохе дать деру, не дожидаясь, когда их возьмут на абордаж.
Так что очень скоро Сергеев и Тур заметили на горизонте косые паруса турецкой шхуны, которая быстро приближалась к качающемуся на волнах «М-9». Решение пришло мгновенно — контратаковать неприятеля! «Готовь пулемет!», — приказал лейтенант подчиненому. А сам на остатках бензина на полной скорости направил гидросамолет прямиком на плывущую к ним шхуну — на таран. Когда расстояние было достаточным для прицельной стрельбы, грозно заговорил бортовой пулемет «Виккерс», поливая пулями паруса и палубу суденышка. В этот момент на шхуне началась невообразимая паника. «Прыгайте за борт! Этот русский сейчас в нас врежется!», — в истерике закричал капитан. С грехом пополам туркам каким-то образом удалось спустить шлюпку, подобрать прыгнувших в воду товарищей и в суматохе дать деру, не дожидаясь, когда их возьмут на абордаж.
А русские пилоты тем временем демонтировали с «М-9» то, что нельзя было оставлять: фотоаппаратуру со снимками турецкого побережья, наиболее ценные бортовые приборы (в том числе компас), «Виккерс» с запасом патронов… Перенесли все это на оставленную турками шхуну и, попрощавшись со своим гидросамолетом, отправили его на дно. Вдали еще виднелся ялик с удаляющейся в сторону Турции горе-командой судна. И пилоты взяли курс на родные берега. Но… Случилось то, чего они никак не ожидали: на море воцарился полный штиль. Почти целую неделю офицеры морской авиации, умело маневрируя, подставляли паруса под дневной бриз, идущий с моря к побережью. Как назло, на шхуне оказалось совсем незначительное количество пищи и воды. Так что только 18 марта изможденные и обессиленные от жажды и голода Михаил Сергеев и Феликс Тур смогли причалить к Джарылгачской косе.
Встретиться с отважными героями и расспросить их о подробностях совершенного подвига захотел сам командующий Черноморским флотом вице-адмирал Александр Васильевич Колчак, который вручил командиру, лейтенанту Михаилу Сергееву, золотое именное Георгиевское оружие. А Феликс Тур получил из рук адмирала Георгиевский крест. Тем не менее, уже через 2 месяца лейтенант, вступивший в бой с тремя немецкими ассами, был сбит и попал в плен, из которого возвратился на Родину только через полтора года — в конце 1918-го.
Ирония судьбы состоит в том, что буквально через два года после торжественной встречи с Колчаком Сергеев уже воевал с ним «по разные стороны баррикад». Он вступил в ряды РККА и через 10 лет (в 1927 году) Михаил Михайлович Сергеев уже был генералом в должности заместителя командующего авиацией Красной армии. Уволившись со службы в 1929 году, он участвовал в освоении Крайнего Севера и полярных экспедициях. Но с началом Великой Отечественной войны ушел добровольцем на фронт. Защищал родной Севастополь, прошел всю Сталинградскую битву от начала до конца. После войны преподавал в Бауманском МВТУ. Ушел из жизни в 1974 году и был похоронен на Ваганьковском кладбище. Однако, Михаил Михайлович Сергеев до сих пор является первым в мире пилотом, который на самолете пошел на таран вражеской шхуны и обратил в бегство неприятеля. И этот подвиг навсегда останется в истории отечественной авиации.
Ирония судьбы состоит в том, что буквально через два года после торжественной встречи с Колчаком Сергеев уже воевал с ним «по разные стороны баррикад». Он вступил в ряды РККА и через 10 лет (в 1927 году) Михаил Михайлович Сергеев уже был генералом в должности заместителя командующего авиацией Красной армии. Уволившись со службы в 1929 году, он участвовал в освоении Крайнего Севера и полярных экспедициях. Но с началом Великой Отечественной войны ушел добровольцем на фронт. Защищал родной Севастополь, прошел всю Сталинградскую битву от начала до конца. После войны преподавал в Бауманском МВТУ. Ушел из жизни в 1974 году и был похоронен на Ваганьковском кладбище. Однако, Михаил Михайлович Сергеев до сих пор является первым в мире пилотом, который на самолете пошел на таран вражеской шхуны и обратил в бегство неприятеля. И этот подвиг навсегда останется в истории отечественной авиации.