ВЛ / Статьи

«Товарищ Сталин принял польского осла»

+12
10-01-2019, 00:00...
2 608

Опечатка в газете очень понравилась «вождю народов», хотя за другие ошибки корректоров судить могли

Опечатки — это ошибки в печатном тексте: приказе, указе, рукописи. Вроде все просто — ошибся человек, перепутал буквы. Или каких-то не досчитался, а какие-то поставил лишние. Но ошибки ошибкам рознь. Бывают не только нелепые и смешные опечатки, но встречаются зловещие, за которые приходилось расплачиваться. Вспомним и те, и другие. 

«Британская энциклопудия» 

Илья Ильф в «Записных книжках» усмехался: «Решено было не допустить ни одной ошибки. Держали двадцать корректур. И все равно на титульном листе было напечатано: «Британская энциклопудия». 

Тот же Ильф шутил: если был первопечатник, то и был первый первоопечатник. Наверняка это так, но его имя осталось неизвестным. Как, впрочем, и совершенная ошибка. И как он за нее заплатил? Или, может, оплошность осталась никем не замеченной? 

А вот другой пример. В своей книге «Москва газетная» Владимир Гиляровский рассказал, как однажды рано утром заехал в редакцию «Московского листка». Вошел в кабинет ответственного редактора Федора Иванова и увидел, что тот хохочет, как сумасшедший. И, ни слова не говоря, тычет пальцем в напечатанную на первой полосе крупным шрифтом телеграмму в две строки: «Петербург. Высочайший вор выехал в Гатчину».

«- Видел?! Не дождался бы я номера из машины — и газету бы закрыли, и меня бы с Н.И. Пастуховым (редактор газеты — В.Б.) в Сибирь послали! В корректуре «Двор», в полосе «Двор», а в матрице буква «Д» запала! 

Тот же Иванов корректуре не шибко доверял. Впрочем, было исключение — он был спокоен, по словам Гиляровского, «когда дежурила Ольга Михайловна Турчанинова, служившая корректоршей с самого первого номера газеты. У ней ошибок не бывало». 

И еще — по поводу коронованных особ. О них, точнее, об опечатках с ними связанных, упоминает в своей книге «Бледное пламя» Владимир Набоков: «Сама история достаточно тривиальна (и всего скорее апокрифична). В газетном отчете о коронации русского царя вместо „корона" [crown] напечатали „ворона" [crow], а когда на другой день опечатку с извинениями „исправляли", вместо нее появилась иная — „корова" [cow]. Изысканность соответствия английского ряда „crown — crow — cow" русскому „корона — ворона — корова" могла бы, я в этом уверен, привести моего поэта в восторг». 

Огорченный Чехов и удивленный Брюсов 

Многие литераторы упоминали об опечатках, ибо те были вечными спутниками их жизни. И, конечно, появление этих «блох» вызвало досаду и негодование. Например, у Антона Чехова: «В одном рассказе столько опечаток, что читающему просто жутко делается! — писал он коллеге, писателю Николаю Лейкину о своей публикации в журнале „Стрекоза". — Вместо „барон" — „бабон", вместо „мыльная вода" — „пыльная вода"… Не могут корректора порядочного нанять… Писать туда больше не стану».

Поскольку Чехов писал часто и много, в разные издания, то и ошибок вылавливал массу. Но порой — слишком поздно… 

Один из поклонников спросил у поэта Брюсова: 

— Валерий Яковлевич, а что такое вопинсомания? 

Тот был озадачен: 

— Не знаю… Может, какая то психическая болезнь… А где вы видели это слово? 

Поклонник был озадачен: «Как где? В ваших стихах!» И прочитал на память: 

И до утра проблуждал в тумане, 

По жуткой чаще, по чужим тропам, 

Дыша, в бреду, огнем вопинсоманий… 

Конечно же, имелось в виду «огонь воспоминаний». 

Отвлекся редактор, забылся корректор… 

Но это еще цветочки, тем более, за упомянутые ошибки типографских работников, наверное, лишь ругали. В худшем случае могли «ударить» рублем. Но после Октября 1917 года настали суровые времена, когда за опечатки могли привлечь к ответственности. 

В фильме «Депутат Балтики» один из издателей буржуазных газет пытается объяснить представителю большевиков, что никакого злого умысла в его действиях не было — в тексте просто выпал знак вопроса и получилось утверждение. Тогда его в упор спрашивают: «Почему у вас все ошибки против советской власти?». 

Говорят, что в сталинские времена наборщиков, корректоров и редакторов, допустивших опечатки, сажали в тюрьму. Бог весть, слухи это или правда. Но, наверное, кому-то досталось. И, может, даже крепко. 

Что же до ошибок, проходили они нередко — скажем, вместо слова «классовый» писали «кассовый», вместо «председатель» выходило «предатель», а «исторический материализм» превращался в «истерический».

На борьбу с опечатками был брошен Главлит — советское цензурное ведомство. Но опечатки, как были, так и остались. Ведь любой механизм, связанный с человеческой деятельностью, может давать сбои. То же самое происходит и при вычитке. Отвлекся редактор, забылся корректор и — пиши, пропало. 

«Антисоветский выпад» 

События повести Лидии Чуковской «Софья Петровна» — происходят в тридцатые годы. Главная героиня — женщина, работающая машинисткой в одном из ленинградских издательств. Ее коллега, Наташа Фроленко, допускает «глазную», как выражаются корректоры, ошибку. Вместо «Красная армии» она напечатала «Крысная». Оплошность машинистки была замечена и названа «антисоветским выпадом» со всеми вытекающими последствиями. Софья Петровна пытается заступиться за Фроленко, но ее увольняют. Участь Наташи печальна — она кончает жизнь самоубийством, оставив записку: «Я не могу разобраться в настоящем моменте советской власти». 

Ошибки вкрадывались даже в материалы, в которых фигурировали фамилии большевистских лидеров. К примеру, в одной из газет в резолюции областного партийного съезда говорилось про успехи, «достигнутые за 19 лет под куроводством партии Ленина-Сталина». В другом материале читателей ошарашили фразой, из которой следовало, что «в 1920 г. В.И. Ленин окотился в Брянских лесах». А в романе Алексея Толстого «Хлеб» обнаружилась следующая ремарка: «Владимир Ильич начал говорить, сидя за столом, медленно царапая когтями лоб…». 

Бывали опечатки и похлеще. На первой странице одной из сибирских газет была набрана «шапка»: «Лениным владела неумная идея переделать мир». И вся беда от того, что при наборе выпала буква «ё». Корректоры же по каким-то причинам безмолвствовали. 

Еще несколько примеров серьезных опечаток, за которыми могли последовать серьезные оргвыводы: «Коммунисты осуждают (вместо обсуждают) решения партии»; «большевистская каторга (когорта) «; «первыми в области сожрали (собрали) урожай хлеборобы»; «могила неизвестного солата (солдата)». 

Неведомо, знал ли Сталин о «политических» опечатках и требовал ли он наказания виновных. Но об этом ляпе он узнал и даже воспринял его с юмором. Речь идет об информации следующего содержании: «Товарищ Сталин принял польского осла». Вождь якобы заметил, что газета была недалека от истины. 

Удар в голову 

Даже сам Сталин «страдал» от ошибок. Однажды в слове «главнокомандующий» выпала буква «л». А в словах «мудрый вождь» пропала «р». О последнем случае вспоминал известный журналист Мэлор Стуруа, работавший в 40-е годы в «Известиях». Писатель Георгий Марков вспоминал: «Подойдя к ротационной машине, которая печатала нашу газету, я взял один экземпляр, остро пахнущий керосином, и развернул его перед лампой. И вдруг я почувствовал удар в голову. Нет, удара никакого не было, было подобие удара от тех строк, которые бросились мне в глаза: «Сталин большой и гиблый ум»… Опять она, опечатка! И какая! За такую опечатку и я, и директор типографии поплатимся головой. Вместо «гибкий ум», проскочило роковое словечко: «гиблый»… 

Началась паника. Печать тут же остановили. Марков, директор типографии и редактор стали судорожно хватать пачки отпечатанных газет и бросать в печь. Строка с искаженным словом была перелита на линотипе и впаяна на место старой строки. Следов происшедшего не осталось…

Однако через несколько дней Маркова и директора типографии вызвали в отдел печати краевого управления госбезопасности и учинили допрос, что произошло с номером газеты. Наверняка кто-то «настучал». Но о самой роковой ошибке никто, к счастью, не узнал… 

Времена менялись. Уже не было прежних придирок. Но корректоры всегда могли получить по шапке и получали. «Одного корректора из «Правды» выгнали, — вспоминал журналист Евгений Бовкун. — В речи генсека на 9-е мая ему пришлось расставлять в скобках отдельно присланные примечания («смех в зале, все встают, слышны возгласы» и так далее). Вот он и поставил после фразы «В этой войне наша страна понесла невосполнимые потери» ремарку — «Бурные и продолжительные аплодисменты». 

Реабилитированные ошибки 

Многие, наверное, помнят, что раньше в вышедшие из печати книги вкладывался крошечный листок «Список опечаток». И указывалось где они, на какой странице. Обычно опечаток было две-три. Но, случалось, правда, редко, что их не случалось вообще! Представляете — совершенно безошибочная книга! Чистая, как слеза! 

В издательствах, как и прежде, работают корректоры. Но говорить о том, что они «вылавливают» все грамматические и «глазные» ошибки, не приходится. А вот многие средства массовой информации — бумажные и электронные — работают без корректоров. Разумеется, ни к чему хорошему это не приводит. Но с другой стороны, на опечатки уже не смотрят как на великое зло, диверсию или что-то в этом роде. Опечатка и есть опечатка. Никому от нее ни холодно, ни жарко.





  • Яндекс.Метрика

  • Нам пишут Статьи разные Наши Партнеры
    Главная Контакты RSS
    Все публикуемые материалы принадлежат их владельцам. Использование любых материалов, размещённых на сайте, разрешается при условии размещения кликабильной ссылки на наш сайт.

Регистрация