ВЛ / Статьи
Трамп и Макрон — Путину: «Вернись в G8, мы все простим»
23-08-2019, 00:00...
828
Но нужно ли нам возвращаться в клуб экономических сверхдержав?
Россию могут вернуть в клуб ведущих западных держав, вновь расширив формат G7 до «восьмерки». Такую возможность обсудили между собой Дональд Трамп и Эммануэль Макрон, сообщила журналист CNN Кайли Атвуд.
По ее словам, тема будет обсуждаться на ближайшем саммите G7, который пройдет 24−25 августа во французском Биарицце. Речь идет о приглашении России к участию во встрече лидеров стран уже в 2020 году, которая пройдет в Нью-Йорке в здании «Трамп-Тауэр».
Позиция Трампа была озвучена накануне. «Я думаю, что гораздо более целесообразным было бы, чтобы Россия была в составе. Это должна быть G8, потому что многие вещи, о которых мы говорим, касаются России», — пояснил президент США.
Он уверен, что причиной исключения России из G8 была личная месть Барака Обамы, который решил, что «Путин его переиграл».
По ее словам, тема будет обсуждаться на ближайшем саммите G7, который пройдет 24−25 августа во французском Биарицце. Речь идет о приглашении России к участию во встрече лидеров стран уже в 2020 году, которая пройдет в Нью-Йорке в здании «Трамп-Тауэр».
Позиция Трампа была озвучена накануне. «Я думаю, что гораздо более целесообразным было бы, чтобы Россия была в составе. Это должна быть G8, потому что многие вещи, о которых мы говорим, касаются России», — пояснил президент США.
Он уверен, что причиной исключения России из G8 была личная месть Барака Обамы, который решил, что «Путин его переиграл».
Сам президент РФ в ходе недавних переговоров с Макроном в Париже тоже не исключил возобновления участия России в формате G8, подчеркнув, что не Москва была инициатором распада такого формата.
После переговоров с президентом России Макрон опубликовал пост на русском языке, в котором назвал Россию «глубоко европейской страной». «Мы верим в Европу, простирающуюся от Лиссабона до Владивостока», — написал французский лидер.
Складывается впечатление, что Макрон польстил российскому президенту и в целом — политическому классу РФ, считающему себя частью Европы. И очень недовольному тем, что после начала кризиса на Украине его записали во враги Старого Света. Об этом свидетельствует, в частности, упорная борьба России за возвращение в ПАСЕ.
В связи с этим возникает вопросы: какую пользу Россия сможет извлечь от возвращения к формату G8? Не стоит ли теперь нам наказать Запад за высокомерное пренебрежение нашими интересами? Тем более, что существуют и другие форматы: G20, БРИКС, ШОС и т. п., учитывающие постепенный переток военной силы и экономической мощи с Запада на Восток.
После переговоров с президентом России Макрон опубликовал пост на русском языке, в котором назвал Россию «глубоко европейской страной». «Мы верим в Европу, простирающуюся от Лиссабона до Владивостока», — написал французский лидер.
Складывается впечатление, что Макрон польстил российскому президенту и в целом — политическому классу РФ, считающему себя частью Европы. И очень недовольному тем, что после начала кризиса на Украине его записали во враги Старого Света. Об этом свидетельствует, в частности, упорная борьба России за возвращение в ПАСЕ.
В связи с этим возникает вопросы: какую пользу Россия сможет извлечь от возвращения к формату G8? Не стоит ли теперь нам наказать Запад за высокомерное пренебрежение нашими интересами? Тем более, что существуют и другие форматы: G20, БРИКС, ШОС и т. п., учитывающие постепенный переток военной силы и экономической мощи с Запада на Восток.
— Взгляды западных элит весьма переменчивы, — напомнил политолог-американист, эксперт Центра исследования проблем безопасности РАН Константин Блохин. — Посмотрите, как Трамп тасует кандидатуры на должность посла США в России. То один, то второй, то третий. Так что до 2020 года еще много воды утечет. Поэтому я бы не стал утверждать, что в 2020 году Россию вновь примут в G8.
Но риторика на эту тему имеет свои причины. Ослабить Россию Западу не удается. Санкции эффекта не дают. Изолировать нас не получается. Об этом, кстати, высказывались многие европейские политики.
И при этом со многими мировыми проблемами Западу без России не справиться. Примеры: Северная Корея, Иран, Сирия и т. д. Поэтому Россию он стремится снова привлечь к переговорному процессу, чтобы взаимодействовать с ней активнее.
А если продолжать давление, делать из России страну-изгоя, то Москва будет делать все, что в ее силах, чтобы создать новый мировой порядок. Альтернативный тому, в котором Россия выброшена из-за стола переговоров. А это невыгодно уже западным странам.
«СП»: — То есть — нас хотят задушить в объятиях.
— Между прочим, аналогичный трюк с Горбачевым в свое время сработал. Благожелательная политика, обещания западных лидеров тогда подействовали на Москву.
Это не значит, что нужно шарахаться от любых переговоров. Просто вести их стоит эффективно, не сдавая свои национальные интересы.
Но риторика на эту тему имеет свои причины. Ослабить Россию Западу не удается. Санкции эффекта не дают. Изолировать нас не получается. Об этом, кстати, высказывались многие европейские политики.
И при этом со многими мировыми проблемами Западу без России не справиться. Примеры: Северная Корея, Иран, Сирия и т. д. Поэтому Россию он стремится снова привлечь к переговорному процессу, чтобы взаимодействовать с ней активнее.
А если продолжать давление, делать из России страну-изгоя, то Москва будет делать все, что в ее силах, чтобы создать новый мировой порядок. Альтернативный тому, в котором Россия выброшена из-за стола переговоров. А это невыгодно уже западным странам.
«СП»: — То есть — нас хотят задушить в объятиях.
— Между прочим, аналогичный трюк с Горбачевым в свое время сработал. Благожелательная политика, обещания западных лидеров тогда подействовали на Москву.
Это не значит, что нужно шарахаться от любых переговоров. Просто вести их стоит эффективно, не сдавая свои национальные интересы.
По мнению научного сотрудника отдела европейских политических исследований ИМЭМО Павла Тимофеева, России пойдет на пользу новый диалог с Европой. Но он необязательно должен быть в рамках G8.
— Думаю, инициатива Макрона о возвращении России в G8 — это попытка что-то предложить нашей стране своего рода торг. Взамен можно попросить Россию о каких-то уступках. Например, в Донбассе или в Сирии (Макрон уже заговорил про Украину — авт.)
«СП»: — А России, по-вашему, нужно стремиться в нынешнюю G7?
— Это неочевидно. Вспомним, что Россия вошла в G7 в середине 1990-х годов. Причем, не по экономическим, а по политическим причинам. Москве было важно показать, что Холодная война закончилась и мы с передовыми странами Запада отныне составляем некий единый лагерь. Процесс сближения был небыстрый. Экономические и политические вопросы обсуждались порознь.
Готова ли G7 сейчас поменять эту практику? Непонятно.
«СП»: — Тем не менее, после переговоров с Путиным Макрон польстил России, назвав ее «глубоко европейской страной». Да еще и на русском языке.
— Здесь все неоднозначно. Макрон четко дал понять, что он готов к дискуссии о новой структуре европейской безопасности, от которой в выигрыше окажутся все. Такую идею Россия предлагала в период президентства Дмитрия Медведева. Но тогда Европа ее не приняла. Тема постепенно сошла «на нет». А после украинского кризиса — и вовсе заглохла.
Сейчас восстановить и поддерживать дискуссию об этом, безусловно, полезно. Это непросто и не быстро. Например, для подписания Хельсинского акта в 1975 году потребовалось более 2 тысяч предварительных совещаний.
— Думаю, инициатива Макрона о возвращении России в G8 — это попытка что-то предложить нашей стране своего рода торг. Взамен можно попросить Россию о каких-то уступках. Например, в Донбассе или в Сирии (Макрон уже заговорил про Украину — авт.)
«СП»: — А России, по-вашему, нужно стремиться в нынешнюю G7?
— Это неочевидно. Вспомним, что Россия вошла в G7 в середине 1990-х годов. Причем, не по экономическим, а по политическим причинам. Москве было важно показать, что Холодная война закончилась и мы с передовыми странами Запада отныне составляем некий единый лагерь. Процесс сближения был небыстрый. Экономические и политические вопросы обсуждались порознь.
Готова ли G7 сейчас поменять эту практику? Непонятно.
«СП»: — Тем не менее, после переговоров с Путиным Макрон польстил России, назвав ее «глубоко европейской страной». Да еще и на русском языке.
— Здесь все неоднозначно. Макрон четко дал понять, что он готов к дискуссии о новой структуре европейской безопасности, от которой в выигрыше окажутся все. Такую идею Россия предлагала в период президентства Дмитрия Медведева. Но тогда Европа ее не приняла. Тема постепенно сошла «на нет». А после украинского кризиса — и вовсе заглохла.
Сейчас восстановить и поддерживать дискуссию об этом, безусловно, полезно. Это непросто и не быстро. Например, для подписания Хельсинского акта в 1975 году потребовалось более 2 тысяч предварительных совещаний.
Так что на решение и этой проблемы уйдет не один год. Но для России это важно. Мы заинтересованы, чтобы наши отношения с Европой шли не к конфронтации, а к примирению.
Заместитель директора ИМЭМО РАН Александр Ломанов сомневается, что России стоит торопиться вновь сближаться с Западом, принося в жертву многолетние стратегические отношения на Востоке.
— Политика Трампа на китайском направлении (вынося за скобки Макрона) за последние года полтора убеждает, что его заявления стоят очень малого. Он регулярно заявляет о достижении каких-то договоренностей на переговорах, рассуждает, как любит председателя Си Цзиньпина. Но спустя неделю-другую начинается новый раунд повышения тарифов, наносится очередной удар по китайской экономике.
Поэтому идея приглашения России в G7 Трампом уже в ближайшее время может быть пересмотрена. Точнее — к возвращению начнут привязывать невыполнимые условия, которые Россия принять просто не сможет.
Думаю, что на Западе по-прежнему живет иллюзия, будто России надо время от времени показывать какую-то блестящую наживку, которая побудит ее отказаться от собственных военно-политических и экономических интересов.
Не факт, что надо второй раз вытаскивать в повестку дня эту «восьмерку». Понятно, что механизм диалога и в рамках G8 и в рамках «Россия-НАТО» фактически обанкротился. Так как был не в состоянии обеспечить диалог и Запада в ситуации, когда этот диалог был более всего необходим.
Такой механизм бессмысленен. Думаю российское руководство это прекрасно понимает.
«СП»: — Порой складывается впечатление, будто нашим лидерам приятно иметь дело с Европой. Тусоваться в компании блестящих джентльменов даже если это не приносит практической пользы.
— Да, в этом есть элемент престижа, статуса. Но поскольку эти механизмы не являются институциональными, они малоэффективны. В отличие от российско-китайских отношений.
Напомню, что улучшение российско-китайских отношений началось не вчера, а тридцать лет назад. Пусть и лидеров того периода у нас сейчас не жалуют, но прорыв начался после визита в Пекин Михаила Горбачева. После этого большие усилия прилагал Борис Ельцин. Потом все это продолжил Владимир Путин.
Заместитель директора ИМЭМО РАН Александр Ломанов сомневается, что России стоит торопиться вновь сближаться с Западом, принося в жертву многолетние стратегические отношения на Востоке.
— Политика Трампа на китайском направлении (вынося за скобки Макрона) за последние года полтора убеждает, что его заявления стоят очень малого. Он регулярно заявляет о достижении каких-то договоренностей на переговорах, рассуждает, как любит председателя Си Цзиньпина. Но спустя неделю-другую начинается новый раунд повышения тарифов, наносится очередной удар по китайской экономике.
Поэтому идея приглашения России в G7 Трампом уже в ближайшее время может быть пересмотрена. Точнее — к возвращению начнут привязывать невыполнимые условия, которые Россия принять просто не сможет.
Думаю, что на Западе по-прежнему живет иллюзия, будто России надо время от времени показывать какую-то блестящую наживку, которая побудит ее отказаться от собственных военно-политических и экономических интересов.
Не факт, что надо второй раз вытаскивать в повестку дня эту «восьмерку». Понятно, что механизм диалога и в рамках G8 и в рамках «Россия-НАТО» фактически обанкротился. Так как был не в состоянии обеспечить диалог и Запада в ситуации, когда этот диалог был более всего необходим.
Такой механизм бессмысленен. Думаю российское руководство это прекрасно понимает.
«СП»: — Порой складывается впечатление, будто нашим лидерам приятно иметь дело с Европой. Тусоваться в компании блестящих джентльменов даже если это не приносит практической пользы.
— Да, в этом есть элемент престижа, статуса. Но поскольку эти механизмы не являются институциональными, они малоэффективны. В отличие от российско-китайских отношений.
Напомню, что улучшение российско-китайских отношений началось не вчера, а тридцать лет назад. Пусть и лидеров того периода у нас сейчас не жалуют, но прорыв начался после визита в Пекин Михаила Горбачева. После этого большие усилия прилагал Борис Ельцин. Потом все это продолжил Владимир Путин.
Так что на решение и этой проблемы уйдет не один год. Но для России это важно. Мы заинтересованы, чтобы наши отношения с Европой шли не к конфронтации, а к примирению.
Заместитель директора ИМЭМО РАН Александр Ломанов сомневается, что России стоит торопиться вновь сближаться с Западом, принося в жертву многолетние стратегические отношения на Востоке.
— Политика Трампа на китайском направлении (вынося за скобки Макрона) за последние года полтора убеждает, что его заявления стоят очень малого. Он регулярно заявляет о достижении каких-то договоренностей на переговорах, рассуждает, как любит председателя Си Цзиньпина. Но спустя неделю-другую начинается новый раунд повышения тарифов, наносится очередной удар по китайской экономике.
Поэтому идея приглашения России в G7 Трампом уже в ближайшее время может быть пересмотрена. Точнее — к возвращению начнут привязывать невыполнимые условия, которые Россия принять просто не сможет.
Думаю, что на Западе по-прежнему живет иллюзия, будто России надо время от времени показывать какую-то блестящую наживку, которая побудит ее отказаться от собственных военно-политических и экономических интересов.
Не факт, что надо второй раз вытаскивать в повестку дня эту «восьмерку». Понятно, что механизм диалога и в рамках G8 и в рамках «Россия-НАТО» фактически обанкротился. Так как был не в состоянии обеспечить диалог и Запада в ситуации, когда этот диалог был более всего необходим.
Такой механизм бессмысленен. Думаю российское руководство это прекрасно понимает.
«СП»: — Порой складывается впечатление, будто нашим лидерам приятно иметь дело с Европой. Тусоваться в компании блестящих джентльменов даже если это не приносит практической пользы.
— Да, в этом есть элемент престижа, статуса. Но поскольку эти механизмы не являются институциональными, они малоэффективны. В отличие от российско-китайских отношений.
Напомню, что улучшение российско-китайских отношений началось не вчера, а тридцать лет назад. Пусть и лидеров того периода у нас сейчас не жалуют, но прорыв начался после визита в Пекин Михаила Горбачева. После этого большие усилия прилагал Борис Ельцин. Потом все это продолжил Владимир Путин.
Заместитель директора ИМЭМО РАН Александр Ломанов сомневается, что России стоит торопиться вновь сближаться с Западом, принося в жертву многолетние стратегические отношения на Востоке.
— Политика Трампа на китайском направлении (вынося за скобки Макрона) за последние года полтора убеждает, что его заявления стоят очень малого. Он регулярно заявляет о достижении каких-то договоренностей на переговорах, рассуждает, как любит председателя Си Цзиньпина. Но спустя неделю-другую начинается новый раунд повышения тарифов, наносится очередной удар по китайской экономике.
Поэтому идея приглашения России в G7 Трампом уже в ближайшее время может быть пересмотрена. Точнее — к возвращению начнут привязывать невыполнимые условия, которые Россия принять просто не сможет.
Думаю, что на Западе по-прежнему живет иллюзия, будто России надо время от времени показывать какую-то блестящую наживку, которая побудит ее отказаться от собственных военно-политических и экономических интересов.
Не факт, что надо второй раз вытаскивать в повестку дня эту «восьмерку». Понятно, что механизм диалога и в рамках G8 и в рамках «Россия-НАТО» фактически обанкротился. Так как был не в состоянии обеспечить диалог и Запада в ситуации, когда этот диалог был более всего необходим.
Такой механизм бессмысленен. Думаю российское руководство это прекрасно понимает.
«СП»: — Порой складывается впечатление, будто нашим лидерам приятно иметь дело с Европой. Тусоваться в компании блестящих джентльменов даже если это не приносит практической пользы.
— Да, в этом есть элемент престижа, статуса. Но поскольку эти механизмы не являются институциональными, они малоэффективны. В отличие от российско-китайских отношений.
Напомню, что улучшение российско-китайских отношений началось не вчера, а тридцать лет назад. Пусть и лидеров того периода у нас сейчас не жалуют, но прорыв начался после визита в Пекин Михаила Горбачева. После этого большие усилия прилагал Борис Ельцин. Потом все это продолжил Владимир Путин.
По этой причине наше возвращение в это «совещание» может быть интерпретировано либо как готовность Москвы вновь встать на путь самоликвидации, отказавшись от завоеваний путинского правления. Либо как наша уловка с целью лишить смысла западные санкции. Мол, раз мы вновь партнеры, то убирайте свои санкции.
А это очень важный внутриполитический момент для трансферта власти. Потому что санкции серьезно влияют на сценарии, выходящие за пределы 2024 года.
«СП»: — Хитрый план.
— Понятно, что на противоположной от России стороне сидят не круглые идиоты. И у них есть свой ответ: втянуть Россию в G8 и начать вновь диктовать свои условия. Мол, санкции мы снимем, но — потом. А вы пока пойдите на уступки.
Это известная западная игра, состоящая из серии ловушек. В которые последовательно должен попадаться наивный русский медведь.
Есть еще третий сценарий. Возможно, Запад сам пересмотрит свои подходы. Откажется от намерения ослаблять, а затем — ликвидировать Россию как геополитический субъект. Согласится на то, что мир становится многополярным. Что Америка — один полюс, Европа — второй, Россия — третий. И Китай тоже молодец — четвертый. А арабский мир — пятый и т. п. И этот будущий справедливый мир тоже нуждается в создании экономической модели, которую можно обсудить в рамках G8 странами, принадлежащим к разным полюсам.
Но это фантастически наивный сценарий. Вероятность его стремится к нулю. Запад понимает только силу. А сила у них выражается не только в оружии, но и в степени экономического развития.
И пока российская экономика полностью интегрирована в глобалистские структуры, пока зависит от Запада и страдает от его санкций, разговаривать с Россией как с сильным субъектом никто не станет. Раз мы зависим от Запада в экономике — то о чем с нами говорить? Русский, сдавайся!
А это очень важный внутриполитический момент для трансферта власти. Потому что санкции серьезно влияют на сценарии, выходящие за пределы 2024 года.
«СП»: — Хитрый план.
— Понятно, что на противоположной от России стороне сидят не круглые идиоты. И у них есть свой ответ: втянуть Россию в G8 и начать вновь диктовать свои условия. Мол, санкции мы снимем, но — потом. А вы пока пойдите на уступки.
Это известная западная игра, состоящая из серии ловушек. В которые последовательно должен попадаться наивный русский медведь.
Есть еще третий сценарий. Возможно, Запад сам пересмотрит свои подходы. Откажется от намерения ослаблять, а затем — ликвидировать Россию как геополитический субъект. Согласится на то, что мир становится многополярным. Что Америка — один полюс, Европа — второй, Россия — третий. И Китай тоже молодец — четвертый. А арабский мир — пятый и т. п. И этот будущий справедливый мир тоже нуждается в создании экономической модели, которую можно обсудить в рамках G8 странами, принадлежащим к разным полюсам.
Но это фантастически наивный сценарий. Вероятность его стремится к нулю. Запад понимает только силу. А сила у них выражается не только в оружии, но и в степени экономического развития.
И пока российская экономика полностью интегрирована в глобалистские структуры, пока зависит от Запада и страдает от его санкций, разговаривать с Россией как с сильным субъектом никто не станет. Раз мы зависим от Запада в экономике — то о чем с нами говорить? Русский, сдавайся!