ВЛ / Статьи
Санкции против Тегерана угрожают и Москве
10-08-2018, 05:00...
904
Если Трамп «сожрет» Иран, нас ждет война с Западом
Советник по национальной безопасности Белого дома Джон Болтон и вице-президент Соединенных Штатов Майк Пенс выразили общее мнение американской администрации, что «возобновление экономических санкций США в отношении Ирана, которые вступили в силу 6 августа 2018 года, будет подпитывать внутренние протесты. И, в конечном счете, стихийные беспорядки окажут давление на Тегеран, чтобы тот согласился на условия Соединенных Штатов».
Штаты, как известно, вводят антииранские санкции в два этапа. Первый касается ограничений для автомобильного и финансового секторов экономики этой страны. Второй, который будет стартовать 4 ноября 2018 года, должен свести к нулю доходы от торговли нефти в казну Исламской Республики Иран (ИРИ).
В целом, Вашингтон уверен в эффективности своих ограничительных мер, несмотря на активные возражения против них Евросоюза. Всего лишь угроза применения санкций уже больно ударила по экономике ИРИ. По оценке МВФ, быстро сокращаются золотовалютные резервы республики — со $ 110,7 млрд. в 2016/17 финансовом году до $ 97,8 млрд. в текущем году. Этих денег, между прочим, пока хватит, чтобы обеспечить критический импорт в Иран в течение 13 месяцев, если не будет поступлений от продажи нефти.
Штаты, как известно, вводят антииранские санкции в два этапа. Первый касается ограничений для автомобильного и финансового секторов экономики этой страны. Второй, который будет стартовать 4 ноября 2018 года, должен свести к нулю доходы от торговли нефти в казну Исламской Республики Иран (ИРИ).
В целом, Вашингтон уверен в эффективности своих ограничительных мер, несмотря на активные возражения против них Евросоюза. Всего лишь угроза применения санкций уже больно ударила по экономике ИРИ. По оценке МВФ, быстро сокращаются золотовалютные резервы республики — со $ 110,7 млрд. в 2016/17 финансовом году до $ 97,8 млрд. в текущем году. Этих денег, между прочим, пока хватит, чтобы обеспечить критический импорт в Иран в течение 13 месяцев, если не будет поступлений от продажи нефти.
Наблюдается также падение иранского риала к доллару: с 0,0308 IIR/$ год назад до 0,0227 IIR/$ на 7 августа. То есть — примерно на треть.
Как следствие — в Иране нарастает социальная напряженность, о которой с глубоким удовлетворением говорят экономические экзекуторы из Америки. Девальвация риала и резкий рост цен на продукты уже вызвали спорадические демонстрации против спекуляций и коррупции, в которых все чаще звучат антиправительственные лозунги.
Судя по всему, население и бизнес Ирана не верят заявлениям ЕС, России и Китая, что те смогут противостоять санкциям США, направленными против ИРИ. Даже сам глава МИД ИРИ Мохаммад-Джавад Зариф еще в январе 2018 года заявил, что затеянный Трампом разрыв ядерной сделки окажется «очень опасным» для его страны, поскольку санкции ударят почти по всем международным предприятиям, работающим в Исламской Республике.
Дело в том, что американский капитал участвует во многих европейских и даже китайских компаниях. По словам министра, другие стороны сделки хотя и пообещают остаться в соглашении, но, похоже, будут бессильны остановить свои компании, которые уйдут из Ирана, опасаясь американских штрафов.
Угрозы Тегерана в ответ на санкции нарастить обогащение урана сразу на 20%, видимо, не пугают Вашингтон. Напротив, США обрадуются, если Иран пойдет на этот шаг. У Штатов появятся настоящие, а не крапленые козыри, чтобы давить на ЕС.
Ситуация для ИРИ и впрямь тупиковая: Исламской Республике нельзя реагировать и одновременно игнорировать санкции. Тем не менее, аятолла Хаменеи, духовный лидер страны, заявил, что Иран «никогда не потерпит как санкций, так и ядерных ограничений». И призвал к возобновлению программы создания атомной бомбы.
Но это именно то, в чем сегодня американцы формально обвиняют иранцев! Дескать, Совместный всеобъемлющий план действий (JCPOA аббревиатура по англ. — авт.) в нынешнем виде не работает. Значит, его необходимо пересмотреть на условиях Белого Дома.
Однако, это далеко не все требования американцев. Джон Болтон заявил, что Штаты «поддерживают иранских оппозиционеров, призывающих иранский режим прекратить тратить иранские деньги и ресурсы на поддержку сирийского президента Башара Асада, шиитских ополчений и прокси-групп, которые дестабилизируют регион».
Если верить спецпредставителю ООН по Сирии Стаффане де Мистуры, Тегеран выделяет Дамаску по $ 6 млрд. ежегодно. Кроме того, ИРИ предоставила Сирии 70 тысяч своих солдат. А также выплачивает денежные пособия 250 тысячам сирийских (асадовских) ополченцев.
Америка эту помощь представляет, как поддержку «кровавого режима». Хотя иранские и проиранские силы в Сирии бьются с «Исламским государством» *, с которым не могла (или не захотела) справиться коалиция во главе с США.
С другой стороны, Тегеран утверждает, что именно он победил ИГИЛ, отводя второстепенное место в этом достижении российской группировке в Сирии. В частности аятолла Хаменеи сказал, что Аллепо без поддержки Тегерана освобожден не был бы, так как уличные бои в этом городе вели, главным образом, иранцы. Однако весь мир видел, что как раз роль российской авиации в сражении за Алеппо оказалась решающей на подготовительном этапе операции. Именно поэтому этот город, в отличие от Эль-Ракки, которую штурмовали и американцы, не был разрушен.
Российское телевидение, кстати, не предало огласки серьезные противоречия между Москвой и Тегераном в вопросах создания «коридоров» для боевиков ИГИЛ в Алеппо и примирения с некоторыми военизированными группировками, которые воевали против Асада. Если для шиитов такие группировки были законной целью, то для России — стороной конфликта, с которой можно и нужно было договариваться.
Эта история показывает, насколько противоречивы интересы США, России и Ирана в Сирии. Тегеран считает, что выживание нынешнего сирийского правительства имеет решающее значение для ИРИ. Дело не только в религиозной солидарности. Контроль над Дамаском резко сужает нефтегазовые экспортные возможности стран Персидского залива. По сути, у Тегерана сегодня только один действенный механизм противостояния Америке — угроза перекрыть Ормузский пролив. Но это — дорога к войне, к бомбежкам, к жертвам среди своего мирного населения.
В этом плане Россия является не только ситуативным союзником Ирана и его «товарищем по несчастью». От того, насколько удачно Тегеран сможет противостоять Вашингтону, во многом зависит и стратегия США в отношении нашей страны.
Но с другой стороны, контроль над Сирией со стороны ИРИ является веским аргументом Тегерана для торга с Америкой. А от Востока Москве можно ожидать всякого. Особенно, когда дело касается денег.
Если под давлением США шиитские воинские формирования все же уйдут из Сирии, то для Дамаска немедленно наступят «черные» дни. Как следствие — для обеспечения устойчивости режима Асада нам придется многократно увеличить свою военную группировку в этой стране. А это уже чревато не только огромными расходами, но и большими человеческими потерями. К сведению: Иран в Сирии в 2015—2017 годах терял до 6−7 тысяч своих бойцов ежегодно.
Конечно, в отличие от Ирана, потеря Сирии для России, на первый взгляд, не является вопросом жизни и смерти. Хотя — как знать. Россияне и сейчас живут далеко не богато. Штаты, кстати, не особо скрывают, что после того, как им удастся задушить ИРИ, в Европу хлынет ближневосточная нефть. Но не танкерами, как сейчас, а по новым трубопроводам. Это, согласно вашингтонской политике «стратегического терпения», будет означать быстрое вытеснение РФ с топливного рынка Европы. Что станет сильнейшим ударом по уровню жизни в нашей стране, население которой будет тут же ввергнуто в нищету.
В этих условиях складывается впечатление, что Кремль, поддерживая «черепаший» кабмин Дмитрия Медведева, надеется, что и в Сирии, и в Иране все как-нибудь само собой обойдется. То есть нефтяные денежки из Европы Москве будут «капать» всегда, а ядерная триада защит нас от «Томагавков».
Руководство страны в упор не видит или не хочет осознавать опасность, например, намеченной у нас именно сегодня Пенсионной реформы. Между тем, пример Ирана показывает, что янки ставят, в первую очередь, на недовольство народа в стратегии разрушения противостоящего государства.
Как следствие — в Иране нарастает социальная напряженность, о которой с глубоким удовлетворением говорят экономические экзекуторы из Америки. Девальвация риала и резкий рост цен на продукты уже вызвали спорадические демонстрации против спекуляций и коррупции, в которых все чаще звучат антиправительственные лозунги.
Судя по всему, население и бизнес Ирана не верят заявлениям ЕС, России и Китая, что те смогут противостоять санкциям США, направленными против ИРИ. Даже сам глава МИД ИРИ Мохаммад-Джавад Зариф еще в январе 2018 года заявил, что затеянный Трампом разрыв ядерной сделки окажется «очень опасным» для его страны, поскольку санкции ударят почти по всем международным предприятиям, работающим в Исламской Республике.
Дело в том, что американский капитал участвует во многих европейских и даже китайских компаниях. По словам министра, другие стороны сделки хотя и пообещают остаться в соглашении, но, похоже, будут бессильны остановить свои компании, которые уйдут из Ирана, опасаясь американских штрафов.
Угрозы Тегерана в ответ на санкции нарастить обогащение урана сразу на 20%, видимо, не пугают Вашингтон. Напротив, США обрадуются, если Иран пойдет на этот шаг. У Штатов появятся настоящие, а не крапленые козыри, чтобы давить на ЕС.
Ситуация для ИРИ и впрямь тупиковая: Исламской Республике нельзя реагировать и одновременно игнорировать санкции. Тем не менее, аятолла Хаменеи, духовный лидер страны, заявил, что Иран «никогда не потерпит как санкций, так и ядерных ограничений». И призвал к возобновлению программы создания атомной бомбы.
Но это именно то, в чем сегодня американцы формально обвиняют иранцев! Дескать, Совместный всеобъемлющий план действий (JCPOA аббревиатура по англ. — авт.) в нынешнем виде не работает. Значит, его необходимо пересмотреть на условиях Белого Дома.
Однако, это далеко не все требования американцев. Джон Болтон заявил, что Штаты «поддерживают иранских оппозиционеров, призывающих иранский режим прекратить тратить иранские деньги и ресурсы на поддержку сирийского президента Башара Асада, шиитских ополчений и прокси-групп, которые дестабилизируют регион».
Если верить спецпредставителю ООН по Сирии Стаффане де Мистуры, Тегеран выделяет Дамаску по $ 6 млрд. ежегодно. Кроме того, ИРИ предоставила Сирии 70 тысяч своих солдат. А также выплачивает денежные пособия 250 тысячам сирийских (асадовских) ополченцев.
Америка эту помощь представляет, как поддержку «кровавого режима». Хотя иранские и проиранские силы в Сирии бьются с «Исламским государством» *, с которым не могла (или не захотела) справиться коалиция во главе с США.
С другой стороны, Тегеран утверждает, что именно он победил ИГИЛ, отводя второстепенное место в этом достижении российской группировке в Сирии. В частности аятолла Хаменеи сказал, что Аллепо без поддержки Тегерана освобожден не был бы, так как уличные бои в этом городе вели, главным образом, иранцы. Однако весь мир видел, что как раз роль российской авиации в сражении за Алеппо оказалась решающей на подготовительном этапе операции. Именно поэтому этот город, в отличие от Эль-Ракки, которую штурмовали и американцы, не был разрушен.
Российское телевидение, кстати, не предало огласки серьезные противоречия между Москвой и Тегераном в вопросах создания «коридоров» для боевиков ИГИЛ в Алеппо и примирения с некоторыми военизированными группировками, которые воевали против Асада. Если для шиитов такие группировки были законной целью, то для России — стороной конфликта, с которой можно и нужно было договариваться.
Эта история показывает, насколько противоречивы интересы США, России и Ирана в Сирии. Тегеран считает, что выживание нынешнего сирийского правительства имеет решающее значение для ИРИ. Дело не только в религиозной солидарности. Контроль над Дамаском резко сужает нефтегазовые экспортные возможности стран Персидского залива. По сути, у Тегерана сегодня только один действенный механизм противостояния Америке — угроза перекрыть Ормузский пролив. Но это — дорога к войне, к бомбежкам, к жертвам среди своего мирного населения.
В этом плане Россия является не только ситуативным союзником Ирана и его «товарищем по несчастью». От того, насколько удачно Тегеран сможет противостоять Вашингтону, во многом зависит и стратегия США в отношении нашей страны.
Но с другой стороны, контроль над Сирией со стороны ИРИ является веским аргументом Тегерана для торга с Америкой. А от Востока Москве можно ожидать всякого. Особенно, когда дело касается денег.
Если под давлением США шиитские воинские формирования все же уйдут из Сирии, то для Дамаска немедленно наступят «черные» дни. Как следствие — для обеспечения устойчивости режима Асада нам придется многократно увеличить свою военную группировку в этой стране. А это уже чревато не только огромными расходами, но и большими человеческими потерями. К сведению: Иран в Сирии в 2015—2017 годах терял до 6−7 тысяч своих бойцов ежегодно.
Конечно, в отличие от Ирана, потеря Сирии для России, на первый взгляд, не является вопросом жизни и смерти. Хотя — как знать. Россияне и сейчас живут далеко не богато. Штаты, кстати, не особо скрывают, что после того, как им удастся задушить ИРИ, в Европу хлынет ближневосточная нефть. Но не танкерами, как сейчас, а по новым трубопроводам. Это, согласно вашингтонской политике «стратегического терпения», будет означать быстрое вытеснение РФ с топливного рынка Европы. Что станет сильнейшим ударом по уровню жизни в нашей стране, население которой будет тут же ввергнуто в нищету.
В этих условиях складывается впечатление, что Кремль, поддерживая «черепаший» кабмин Дмитрия Медведева, надеется, что и в Сирии, и в Иране все как-нибудь само собой обойдется. То есть нефтяные денежки из Европы Москве будут «капать» всегда, а ядерная триада защит нас от «Томагавков».
Руководство страны в упор не видит или не хочет осознавать опасность, например, намеченной у нас именно сегодня Пенсионной реформы. Между тем, пример Ирана показывает, что янки ставят, в первую очередь, на недовольство народа в стратегии разрушения противостоящего государства.
В итоге вместо того, чтобы в России ускоренно строить отрасли замкнутого типа по утвержденным планам развития, правительство раскачивает социальную лодку. Конечно, наверху думают над тем, как ускорить национальную экономику. Но разработанные стратегии рассчитаны на десятилетия и носят не обязательный, а рекомендательный характер. Короче, если московские чиновники не достигнут целевых показателей в этом деле, никто отвечать не будет.
Но сегодня в условиях американского «беспредела» такая безответственная внутренняя и внешняя политика просто опасна для нашей государственности. У России, похоже, осталось только несколько лет, чтобы стать по-настоящему самодостаточной страной. Иначе нам придется уподобиться Ирану, который готов перекрыть Ормузский пролив — лишь бы не лишиться унизительных долларов.
Правда, для этого в России уже сегодня необходимо строить бомбоубежища. Поскольку агрессивный военный путь защиты национальных нефтегазовых интересов по примеру Ирана чреват атомным апокалипсисом.
* «Исламское государство» (ИГИЛ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, его деятельность на территории России запрещена.
Но сегодня в условиях американского «беспредела» такая безответственная внутренняя и внешняя политика просто опасна для нашей государственности. У России, похоже, осталось только несколько лет, чтобы стать по-настоящему самодостаточной страной. Иначе нам придется уподобиться Ирану, который готов перекрыть Ормузский пролив — лишь бы не лишиться унизительных долларов.
Правда, для этого в России уже сегодня необходимо строить бомбоубежища. Поскольку агрессивный военный путь защиты национальных нефтегазовых интересов по примеру Ирана чреват атомным апокалипсисом.
* «Исламское государство» (ИГИЛ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, его деятельность на территории России запрещена.
Фото: Imago/ ТАСС