Государственные долги? Их платят только трусы!

 

 

«Соберите денег как можно больше, ибо деньги — артиллерия войны», — писал с фронтов Северной войны своим царедворцам наш государь Петр Первый. Он очень гордился тем, что все военные кампании, которые он вел, проводил «на свои». И, против обыкновения европейских правителей, не наделал государственных долгов перед другими державами. Сильна была в нем государственная прививка от старшего брата, царя Ивана Пятого, с которым он четырнадцать лет делил престол. Именно в совместном правлении цари Иван и Петр покупают у Польши за наличные деньги Киев и всю Украину, находящуюся на левобережье Днепра. Устойчивое финансовое положение России позволило этим царям ЧЕТЫРЕЖДЫ снижать налоги для населения, вести обширное каменное строительство в Москве и переводить армию на новые, европейские порядки. 

Государственные налоги в начале 18-го века почти целиком уходили на армию и содержание двора. Собиралось немногим больше четырех миллионов рублей. По смерти императора Петра Первого Екатерина Первая снизила налоги, уменьшение составило 4 копейки на душу, с тем условием, чтобы эти деньги сермяга потратила на «вечное поминание памяти императора». Ей нравилось, что бюджет был бы равен круглой сумме в четыре миллиона рублей. Отменила это послабление Екатерина Вторая, которая за свое правление наделала сумасшедших военных долгов перед Голландскими Штатами. Эти долги Россия выплачивала 100 лет и рассчиталась в самом конце 19-го века, в правление молодого Николая II.

Столь длинные выплаты по военным кредитам не новость для военной истории, не так давно Великобритания рассчиталась по некоторым долгам, висящим с середины 18-го века. 

Государственный кредит — оружие гораздо более ужасное, чем порох; оружие, которым государство должно было пользоваться под угрозой национального унижения, – так считал экономист 19-го века Ж.Б. Сэй. Ему вторил Мальтус, считавший большой государственный долг «раком, разъедающим политическую жизнь народа и его благосостояние». Но не все были такими пессимистами. 

Экономист Карл Дитцель провозгласил под аплодисменты финансовой элиты: «Народ тем богаче, народное хозяйство тем прогрессивнее, чем большую долю государственных расходов общих государственных доходов поглощают процентные платежи по государственному долгу» ("Das System der Staatsanleihen im Zusammenhang der Volkswirtschaft betrachtet", 1855). 

В конце 19-го века промышленность России строилась необыкновенно быстро. По мановению волшебной палочки появлялись сотни предприятий, банков, километры трамвайных путей, рудники и шахты. Тех, кто любопытствует, что построили, отсылаю к справочнику «Фабрики и заводы всей России», 1913 год, издательство товарищества Л.М. Фиш, г. Киев. Справочник давал сведения о 31523 заводах и фабриках, продавался за 4 рубля. Богатый материал для размышлений дают сохранившиеся акции совместных предприятий, что собирают в коллекции некоторые любители старины. Блестящий быт, лакеи, юнкера и хруст французской булки в упоительных вечерах были оплачены частными и государственными займами за рубежом. Уже в 1884 году Россия должна была пять с половиной миллиардов рублей и тратила на обслуживание долга более 200 миллионов из 750-миллионного годового бюджета. Рост долгов происходил и в тогдашней Англии, но это мало кого чесало, ибо благосостояние народов и доходы бюджета росли как на дрожжах. 

И все было великолепно, пока не грянула затяжная мировая война. Все воюющие государства просели в доходах. А банкиры и кредиторы входить в положение императоров не захотели. Стало как-то неуютно в министерствах. Государственные программы сокращались, а молебны удлинялись. За 1914 год на войну было потрачено 2,5 млрд. рублей, в 1915-м 9,4 млрд., 1916-м 15,2 млрд., за два месяца 1917-го 3,3 млрд. То есть война съела 30,5 млрд. руб. Это доходы страны за без малого 10 лет! Надо было побеждать, ибо тогда можно было получить репарации с проигравшей Германии. Но что-то не побеждалось. Граждане попрятали наличное золотишко, потом серебро, а потом стало тупо не хватать и бумажных денег на поддержание нормальной работы государственной машины. Вдруг вспомнили про экономию, чем окончательно добили экономику. 

В феврале 1917-го монархия в России самоликвидировалась, не выдержав слез императрицы по смерти Распутина, недостачи французских булок в магазинах и матросов, ополоумевших от кокаина и безделья в казармах. Ни на кого в мире страдания русского императорского дома не произвели впечатления, так как чуть не в одночасье пропали с карты Германская, Австро-Венгерская и Османская империи. Вот только долги. 

Внешний довоенный долг России, при учете взаимных претензий, определялся в размере 4,2 млрд. золотых рублей (не считая германского около 1,1 млрд.) плюс 970 млн. рубликов железнодорожных займов, 340 млн. займов городов и 180 млн. займов земельных банков. Итого около 5,7 млрд. золотых рублей. Кроме того, упоминались 3 млрд. иностранных капиталовложений в акционерные и неакционерные предприятия. Военный (1914—1917 гг.) внешний долг России составлял примерно в 7,5 млрд. золотых рублей. Россия по факту была банкротом, на правильную выплату долгов пришлось бы потратить 100 лет с гаком. В 1918 году ленинское правительство объявляет дефолт иностранным державам и отказывается платить по долгам. Антанта ответила интервенцией. Голодные и вшивые пролетарии взялись за винтовки, от которых не успели отвыкнуть. 

В 1922 г. Ленин посылает на Генуэзскую конференцию товарища Чичерина, Красина и группу специалистов, которые после эпических, невероятных по накалу переговоров и скандалов с буржуями потихоньку рассасывают большую часть денежных претензий, в основном за счет взаимозачетов. Воевать снова с РСФСР никто не хотел, и только потому приходилось договариваться. 

В Германии дела обстояли ещё хуже. Хозяйство в разрухе, колоний лишили, земли отняли. Было тяжело – инфляция, голодные обмороки в очередях за хлебом. Петрушку сажали между железнодорожных шпал. Государства победители насчитали бывшей империи огромную контрибуцию. Немцы сказали – денег нет. Долг пересчитали в сторону уменьшения. И так тоже нет. Долг ещё раз пересчитали. Немцы немножко заплатили и попросили снова в долг. Долги пересчитали ещё раз и назначили окончательную, вполне подъемную для Германии сумму в золотых марках. Казалось, у банкиров жизнь налаживается. И тут к власти приходит Гитлер. В 1933 году он расчесал перед зеркалом свои усы, погладил ладошкой лысинку и наложил мораторий на выплату государственных долгов. 

В 1945 году после победы над нацизмом страны-победительницы вспомнили про долг за Первую мировую. Немцы развели руками и сказали: «Денег нет, однако и страна наша разделена». Черчилль, Гувер, де Голль и прочие печально сказали: «Ок, отдадите, когда будете едиными». Прошло почти 50 лет. Германия поглотила ГДР, лоснится от сосисок и пива. Все прекрасно. Бундесвер крошечный, военные расходы не превышают полутора процентов от ВВП. И тут… «Немцы, пойдемте в кассу, надо оплатить расходы по Первой мировой». Мужчины с ефрейторскими замашками в Германии середины 90-х не нашлось. Германия заплатила золотом свой имперский долг. 

В России армия в 1996 году в глубоком нокауте. Солдаты и младшие офицеры сосут лапу. На фоне первой чеченской войны бодро пилятся самолеты и заливаются бетоном ракетные шахты. Подлодки идут в утиль по цене лома. Премьер-министр Виктор Черномырдин и его французский коллега Лионель Жоспэн согласовывают цифры… и долг царской России перед французскими держателями «русских облигаций» полностью выплачен в том же 1996 году. 50 миллионов долларов как одна копейка. Сейчас, в 2018 году, во Франции зреет новая волна претензий к России примерно на 30 миллиардов долларов. Россия ведь давно не банкрот, пусть платит. 

Наши же политики, как Маленький принц из сочинений Антуана де Сент-Экзюпери, питаются солнечным светом и благими пожеланиями. Они не такие жадные до денег, как их заокеанские и европейские коллеги. А может, просто живут с полной амнезией исторической памяти. 
В сентябре 2017 года президент России Владимир Путин заявил, что наша держава списала странам Африки долг на сумму более $20 млрд. Все годы существования новой России мы прощали долги другим государствам. Например, Вьетнаму было списано $9,5 млрд., Алжиру — $4,7 млрд., Ливии — $4,6 млрд., Сирии, в которой в 2005 году еще не было никакой войны, простили около $10 млрд. А еще в списке Ирак и другие не самые бедные страны. В 2012 году Россия простила Северной Корее 90% долга по кредиту на сумму $11 млрд., который был выдан ей СССР на развитие промышленности, закупку вооружения и другие цели. Возникает закономерный вопрос: а что, совсем-совсем нет сил, чтобы получить от должников злато и серебро? Куда спешим со списанием долгов? Может, нужно тупо подождать? 

Видимо, не можем ни ждать, ни взять. Нет рычагов воздействия. Вот Америка. 17 марта 2018 года её долг перешёл отметку в 21 трлн. долларов и составил 106% ВВП США. Политическая элита мира выражает глубокую озабоченность, но, в принципе, всем глубоко плевать, сколько должны Штаты. Принцип силы в бухгалтерии никто не отменял. Придите и возьмите. 

Государственный долг Японии (которую либералы нам любят приводить в пример как цивилизованную страну) составляет чуть больше 250 процентов к ВВП. Что не мешает потомкам самураев делать страшные глаза и требовать от России Курильские острова. 

Франция, бомбящая Сирию вкупе с Америкой, должна примерно свой годовой ВВП. А ведь не просыпается Макрон в холодном поту из-за государственных долгов. Не выворачивает карманы французских налогоплательщиков. Имперские амбиции и ядерные бомбы позволяют отсрочить долги на неопределенно долгую перспективу. Экономист Карл Дитцель, дело которого процветает, знал историю средних веков. Итальянским менялам были должны все государи Европы, но они никогда не могли диктовать свою волю сильным. Во все времена наживаются только на слабых. На скрижалях мировой истории выбито золотыми буквами: «Долги платят только трусы».