ВЛ / Статьи
Мало не покажется: США грозят КНДР большим конфликтом
30-04-2017, 00:00...
1 309
А у Сеула требуют миллиард долларов за противоракетную оборону. Что решит ООН?
28 апреля в Нью-Йорке на открытом заседании Совета Безопасности ООН, обсуждается кризис на Корейском полуострове. Госсекретарь США Рекс Тиллерсон заявил о существовании реальной возможности ядерного удара со стороны Северной Кореи по другим странам. В то же время он отметил, что и США готовы при необходимости принять военные меры против КНДР. Как сейчас развиваются события в регионе?
Американская система противоракетной обороны (ПРО) THAAD в Южной Корее приведена в частичную боевую готовность, сообщает ТАСС со ссылкой на газету «Тона ильбо».
На месте дислокации THAAD в провинции Кёнсан-Пукто уже находятся радар, системы наведения, пусковые установки и ракеты. «Комплекс „фактически действует" и уже способен противодействовать северокорейским провокациям», — цитирует издание источник в министерстве национальной обороны.
Тем временем, Дональд Трамп накануне потребовал от Сеула заплатить за свою оборону. «Я проинформировал Южную Корею, что было бы приемлемо заплатить. Эта система стоит $ 1 млрд. Она феноменальна, сбивает ракеты прямо в небе», — заявил президент США в интервью Reuters.
При этом Трамп своими заявлениями подогревает истерию вокруг ситуации Корейского полуострова. «Существует шанс, что мы можем закончить большим, большим конфликтом с Северной Кореей. Определенно» — сказал политик. Очевидно, это намек Сеулу о ценности американской ПРО.
Пхеньян действительно демонстрирует решимость защитить себя от агрессии. «Армия КНДР нанесет беспощадные удары по Южной Корее, если ее марионеточный режим осмелится совершить провокацию совместно со своим американским хозяином», — говорится в заявлении представителя Комитета КНДР по мирному объединению Кореи.
Американская система противоракетной обороны (ПРО) THAAD в Южной Корее приведена в частичную боевую готовность, сообщает ТАСС со ссылкой на газету «Тона ильбо».
На месте дислокации THAAD в провинции Кёнсан-Пукто уже находятся радар, системы наведения, пусковые установки и ракеты. «Комплекс „фактически действует" и уже способен противодействовать северокорейским провокациям», — цитирует издание источник в министерстве национальной обороны.
Тем временем, Дональд Трамп накануне потребовал от Сеула заплатить за свою оборону. «Я проинформировал Южную Корею, что было бы приемлемо заплатить. Эта система стоит $ 1 млрд. Она феноменальна, сбивает ракеты прямо в небе», — заявил президент США в интервью Reuters.
При этом Трамп своими заявлениями подогревает истерию вокруг ситуации Корейского полуострова. «Существует шанс, что мы можем закончить большим, большим конфликтом с Северной Кореей. Определенно» — сказал политик. Очевидно, это намек Сеулу о ценности американской ПРО.
Пхеньян действительно демонстрирует решимость защитить себя от агрессии. «Армия КНДР нанесет беспощадные удары по Южной Корее, если ее марионеточный режим осмелится совершить провокацию совместно со своим американским хозяином», — говорится в заявлении представителя Комитета КНДР по мирному объединению Кореи.
Тем не менее, в Сеуле не торопятся пойти у Трампа на поводу. По словам советника по внешней политике лидирующего кандидата в президенты Южной Кореи Муна Джэина, покупка THAAD — «неосуществимый вариант». «Это был один из пунктов, когда мы обсуждали условия», — напомнил он.
Сеулу в последнее время приходится сдерживать амбиции нового американского президента. Ранее Трамп заявлял о намерении пересмотреть соглашение KORUS — о свободной торговле с Южной Кореей, так как его условия невыгодны Америке. Политик утверждал, что из-за этого соглашения Америка потеряла 100 тысяч рабочих мест.
Таким образом, нагнетание Вашингтоном ситуации вокруг КНДР и ее ядерной программы, включая размещение ПРО и отправку авианосцев, выглядит как внешнеполитический «наезд» с целью добиться бизнес-преференций для США.
Для этой цели будет использована и ООН. Ожидается, что будут обсуждаться новые санкции в отношении Пхеньяна.
Позицию России озвучила накануне официальный представитель МИД РФ Мария Захарова. «Не надо быть большим экспертом, чтобы понять: силовой сценарий решения ситуации на Корейском полуострове станет колоссальной, глобальной катастрофой. Во всех измерениях», — заявила она.
Ранее президент РФ Владимир Путин высказался за возобновление шестисторонних переговоров с участием России, США, КНДР, Южной Кореи, Китая и Японии.
Эксперт по КНДР и Южной Корее, доцент СПбГУ Ирина Ланцова предрекает возможное ухудшение американо-южнокорейских отношений.
— Ситуация, складывающаяся сейчас между Южной Кореей и США, была ожидаема. Трамп, что обещал, то и делает. В его предвыборной кампании содержалась идея о том, что Южная Корея должна сама платить за свою оборону.
«СП»: — Почему?
— На самом деле Республика Корея находится в выгодном положении. Американские базы мало того, что защищают их страну, но еще и приносят дополнительные доходы. Ведь это все инфраструктура. Южной Корее это экономически выгодно.
Вспомним, Сеул не так быстро согласился в свое время на программу американской ПРО. Она же началась еще с конца 1990-х, но корейцы подключились к ней только сейчас. Это связано и с личностями двух последних президентов, и с обострением на Корейском полуострове.
Результатом согласия Сеула на ПРО стали некоторые экономические последствия для страны. Китай не доволен появлением у своих границ THAAD. Пекин частично ограничил торговлю, присутствие некоторых южнокорейских компаний, применил, по сути, экономические санкции. А поскольку Китай — основной экономический партнер Южной Кореи, то это чувствительно.
Вообще, там нет единодушного стремления вступить в программу ПРО. Часть корейцев недовольна. Были митинги против ПРО. Нельзя сказать, что общество в едином порыве стремится под «зонтик» США. И теперь требование Трампа платить за ПРО приведет, скорее всего, к дальнейшему расколу общества. Тем более, что Трамп хочет пересмотреть и соглашение о торговле.
Вообще, корейцы этого ждали. Приход Трампа к власти был воспринят очень негативно. И с экономической и с политической точки зрения. Антиамериканизм в Южной Корее есть, и он силен. Видимо, американо-южнокорейские отношения теперь ждет новый виток кризиса.
«СП»: — Как это может сказаться на ситуации с КНДР?
— США и Южная Корея могут ссориться между собой, но по отношению к КНДР они все равно будут выступать единым фронтом.
«СП»: — Чего стоит ждать от сегодняшнего обсуждения резолюции ООН?
— Как всегда Китай и Россия займут более аккуратную, взвешенную позицию. США и остальные члены Совбеза будут выступать за более жесткий вариант. Но тут надо понимать, что две последних резолюции по КНДР и так были очень жесткими. Очень сложно придумать что-то новое.
«СП»: — Путин уже заявил, что необходимо вернуться к шестисторонним переговорам…
— Именно. Россия занимает, пожалуй, самую трезвую позицию в рамках этого кризиса. Тем более, что Москва внесла в свое время очень много в эти переговоры. И результаты были. Вспомните, были достигнуты соглашения, в рамках которых были проведены несколько проверок на ядерных объектах КНДР. Сама ядерная программа тоже замораживалась на какое-то время.
Надо понимать, что происходит вокруг Северной Кореи. Американцы требуют полного безоговорочного демонтажа, уничтожения, всей системы, структуры, ядерных объектов КНДР и полной денуклеаризации Корейского полуострова. Что касается КНДР, то еще в 2013 году там поменяли конституцию. Они внесли в ее преамбулу, что Северная Корея — ядерное государство. Теперь это зафиксировано на уровне основного закона.
«СП»: — Это произошло после срыва шестисторонних переговоров?
— Да, переговорный механизм нарушился еще в 2008—2009 годах. То есть тогда был шанс поставить это под контроль. Но потом в США пришел к власти Обама, в Южной Корее Ли Мёнбак, который занял очень жесткую по отношению к северу позицию. Они сказали, что мягкая «политика солнечного тепла», которая до этого проводилась, не эффективна и на фоне этого начались опять жесткие требования. В итоге получили то, что получили.
У США противоречивая позиция. С одной стороны они вроде бы исходят из того, что КНДР вот-вот развалится. С другой, что ракеты вот-вот долетят до их побережья, хотя они никак не долетят. И в этом смысле Вашингтон попадает в ловушку. Решения принимаются не из объективных факторов, а исходя из собственных представлений.
«СП»: — Вернемся к американской системе ПРО на Корейском полуострове и потенциальным угрозам для Южной Кореи. Есть мнение, что поскольку она экономически развита, то является конкурентом США, как и Япония. И поэтому Вашингтону не очень-то «жалко» Сеул. Так ли это?
— Я бы поспорила с этим. Дело в том, что основные патенты и в Японии, и в Южной Корее принадлежат Штатам. Тут нужно понимать особенности азиатской экономики. Они мало что могут придумать нового. Они — идеальные исполнители, но креатива там ноль. Весь прорыв, например, компании «Самсунг» совершен, и об этом мало кто знает, за счет инженеров с постсоветского пространства. В начале 2000-х они активно привлекали кадры из России и постсоветских республик. Аутсорсинг был сумасшедший. Это были интеллектуальные гастарбайтеры. Поэтому Южная Корея — не конкурент США. Чуть что, их тут же прижмут. Тут политические причины.
По мнению научного сотрудника РИСИ Константина Блохина, требования Трампа платить за ПРО Южной Кореи вторичны по отношению к стратегическому партнерству двух стран в сфере безопасности.
— Высказывания Трампа про необходимость платить за ПРО — это еще и попытка усилить свою переговорную позицию. Ведь когда развертывали эту систему THAAD там были сильные антимилитаристские выступления. Вспомним, как совсем недавно Трамп требовал денег от Германии за НАТО. Сейчас уже все забыли об этом. С Южной Кореей повторяется тоже самое. Но Сеул, как и Берлин очень зависим от Вашингтона в вопросе безопасности.
Вообще не факт, что США заинтересованы в кардинальном изменении ситуации в Северной Корее. Ведь на протяжении всего постсоветского времени северокорейская угроза была главным фактором, за счет которого Вашингтон объяснял возможность развертывания своей ПРО, как для Южной Кореи, так и для Японии. Хотя это ПРО направлено в первую очередь против Китая. У КНДР очень развита артиллерия и никакая американская ПРО Южную Корею от нее не спасет.
Сеулу в последнее время приходится сдерживать амбиции нового американского президента. Ранее Трамп заявлял о намерении пересмотреть соглашение KORUS — о свободной торговле с Южной Кореей, так как его условия невыгодны Америке. Политик утверждал, что из-за этого соглашения Америка потеряла 100 тысяч рабочих мест.
Таким образом, нагнетание Вашингтоном ситуации вокруг КНДР и ее ядерной программы, включая размещение ПРО и отправку авианосцев, выглядит как внешнеполитический «наезд» с целью добиться бизнес-преференций для США.
Для этой цели будет использована и ООН. Ожидается, что будут обсуждаться новые санкции в отношении Пхеньяна.
Позицию России озвучила накануне официальный представитель МИД РФ Мария Захарова. «Не надо быть большим экспертом, чтобы понять: силовой сценарий решения ситуации на Корейском полуострове станет колоссальной, глобальной катастрофой. Во всех измерениях», — заявила она.
Ранее президент РФ Владимир Путин высказался за возобновление шестисторонних переговоров с участием России, США, КНДР, Южной Кореи, Китая и Японии.
Эксперт по КНДР и Южной Корее, доцент СПбГУ Ирина Ланцова предрекает возможное ухудшение американо-южнокорейских отношений.
— Ситуация, складывающаяся сейчас между Южной Кореей и США, была ожидаема. Трамп, что обещал, то и делает. В его предвыборной кампании содержалась идея о том, что Южная Корея должна сама платить за свою оборону.
«СП»: — Почему?
— На самом деле Республика Корея находится в выгодном положении. Американские базы мало того, что защищают их страну, но еще и приносят дополнительные доходы. Ведь это все инфраструктура. Южной Корее это экономически выгодно.
Вспомним, Сеул не так быстро согласился в свое время на программу американской ПРО. Она же началась еще с конца 1990-х, но корейцы подключились к ней только сейчас. Это связано и с личностями двух последних президентов, и с обострением на Корейском полуострове.
Результатом согласия Сеула на ПРО стали некоторые экономические последствия для страны. Китай не доволен появлением у своих границ THAAD. Пекин частично ограничил торговлю, присутствие некоторых южнокорейских компаний, применил, по сути, экономические санкции. А поскольку Китай — основной экономический партнер Южной Кореи, то это чувствительно.
Вообще, там нет единодушного стремления вступить в программу ПРО. Часть корейцев недовольна. Были митинги против ПРО. Нельзя сказать, что общество в едином порыве стремится под «зонтик» США. И теперь требование Трампа платить за ПРО приведет, скорее всего, к дальнейшему расколу общества. Тем более, что Трамп хочет пересмотреть и соглашение о торговле.
Вообще, корейцы этого ждали. Приход Трампа к власти был воспринят очень негативно. И с экономической и с политической точки зрения. Антиамериканизм в Южной Корее есть, и он силен. Видимо, американо-южнокорейские отношения теперь ждет новый виток кризиса.
«СП»: — Как это может сказаться на ситуации с КНДР?
— США и Южная Корея могут ссориться между собой, но по отношению к КНДР они все равно будут выступать единым фронтом.
«СП»: — Чего стоит ждать от сегодняшнего обсуждения резолюции ООН?
— Как всегда Китай и Россия займут более аккуратную, взвешенную позицию. США и остальные члены Совбеза будут выступать за более жесткий вариант. Но тут надо понимать, что две последних резолюции по КНДР и так были очень жесткими. Очень сложно придумать что-то новое.
«СП»: — Путин уже заявил, что необходимо вернуться к шестисторонним переговорам…
— Именно. Россия занимает, пожалуй, самую трезвую позицию в рамках этого кризиса. Тем более, что Москва внесла в свое время очень много в эти переговоры. И результаты были. Вспомните, были достигнуты соглашения, в рамках которых были проведены несколько проверок на ядерных объектах КНДР. Сама ядерная программа тоже замораживалась на какое-то время.
Надо понимать, что происходит вокруг Северной Кореи. Американцы требуют полного безоговорочного демонтажа, уничтожения, всей системы, структуры, ядерных объектов КНДР и полной денуклеаризации Корейского полуострова. Что касается КНДР, то еще в 2013 году там поменяли конституцию. Они внесли в ее преамбулу, что Северная Корея — ядерное государство. Теперь это зафиксировано на уровне основного закона.
«СП»: — Это произошло после срыва шестисторонних переговоров?
— Да, переговорный механизм нарушился еще в 2008—2009 годах. То есть тогда был шанс поставить это под контроль. Но потом в США пришел к власти Обама, в Южной Корее Ли Мёнбак, который занял очень жесткую по отношению к северу позицию. Они сказали, что мягкая «политика солнечного тепла», которая до этого проводилась, не эффективна и на фоне этого начались опять жесткие требования. В итоге получили то, что получили.
У США противоречивая позиция. С одной стороны они вроде бы исходят из того, что КНДР вот-вот развалится. С другой, что ракеты вот-вот долетят до их побережья, хотя они никак не долетят. И в этом смысле Вашингтон попадает в ловушку. Решения принимаются не из объективных факторов, а исходя из собственных представлений.
«СП»: — Вернемся к американской системе ПРО на Корейском полуострове и потенциальным угрозам для Южной Кореи. Есть мнение, что поскольку она экономически развита, то является конкурентом США, как и Япония. И поэтому Вашингтону не очень-то «жалко» Сеул. Так ли это?
— Я бы поспорила с этим. Дело в том, что основные патенты и в Японии, и в Южной Корее принадлежат Штатам. Тут нужно понимать особенности азиатской экономики. Они мало что могут придумать нового. Они — идеальные исполнители, но креатива там ноль. Весь прорыв, например, компании «Самсунг» совершен, и об этом мало кто знает, за счет инженеров с постсоветского пространства. В начале 2000-х они активно привлекали кадры из России и постсоветских республик. Аутсорсинг был сумасшедший. Это были интеллектуальные гастарбайтеры. Поэтому Южная Корея — не конкурент США. Чуть что, их тут же прижмут. Тут политические причины.
По мнению научного сотрудника РИСИ Константина Блохина, требования Трампа платить за ПРО Южной Кореи вторичны по отношению к стратегическому партнерству двух стран в сфере безопасности.
— Высказывания Трампа про необходимость платить за ПРО — это еще и попытка усилить свою переговорную позицию. Ведь когда развертывали эту систему THAAD там были сильные антимилитаристские выступления. Вспомним, как совсем недавно Трамп требовал денег от Германии за НАТО. Сейчас уже все забыли об этом. С Южной Кореей повторяется тоже самое. Но Сеул, как и Берлин очень зависим от Вашингтона в вопросе безопасности.
Вообще не факт, что США заинтересованы в кардинальном изменении ситуации в Северной Корее. Ведь на протяжении всего постсоветского времени северокорейская угроза была главным фактором, за счет которого Вашингтон объяснял возможность развертывания своей ПРО, как для Южной Кореи, так и для Японии. Хотя это ПРО направлено в первую очередь против Китая. У КНДР очень развита артиллерия и никакая американская ПРО Южную Корею от нее не спасет.
В целом же для понимания корейского кризиса важно еще учитывать саму фигуру Трампа. «Томагавки» в Сирии и сброшенная в Афганистане «мать всех бомб» показательны. Важен не столько результат этих акций устрашения, сколько сама подача. Мол, я второй Рейган, как бы говорит Трамп. В Штатах же все молятся на эту фигуру. Среди всех американских президентов Рейган находится на особом пьедестале. Трамп хочет консолидировать консерваторов вокруг себя, как это сделал Рейган.
СПРАВКА «СП»:
Батарея THAAD предназначена для перехвата головных частей баллистических ракет на завершающем этапе среднего участка траектории полета и при подлете к цели. По информации СМИ Южной Кореи, размещенная в этой стране батарея, будет иметь от 4 до 9 подвижных гусеничных установок. Каждая из них рассчитана на 8 ракет перехватчиков. Батарея также будет оснащена противоракетным радаром TPY-2 TM. Радиус действия противоракет до 200 километров. Дальность пуска перехватываемых ракет — 3500 километров.
СПРАВКА «СП»:
Батарея THAAD предназначена для перехвата головных частей баллистических ракет на завершающем этапе среднего участка траектории полета и при подлете к цели. По информации СМИ Южной Кореи, размещенная в этой стране батарея, будет иметь от 4 до 9 подвижных гусеничных установок. Каждая из них рассчитана на 8 ракет перехватчиков. Батарея также будет оснащена противоракетным радаром TPY-2 TM. Радиус действия противоракет до 200 километров. Дальность пуска перехватываемых ракет — 3500 километров.
Фото: ZUMA/Global Look Press