Почему обвиняют Асада?

Недавно в программе «60 минут» отвечали на этот актуальный вопрос. В общем, ответили: сирийского президента Асада наши западные коллеги обвиняют потому, что за ним стоит Россия, потому что косвенно обвиняют и Россию в очередном ужасном преступлении, химической атаке на своих «хороших террористов» из Аль-Каиды в сирийском Идлибе. Обоснование простое, предвзятое: западные страны просто уверены, что это дело рук Асада. Поэтому доказательства Западу не требуются, простой вопрос «Кому это выгодно?» не задаётся, потому что как раз Асаду эта химическая атака невыгодна.

Однако откуда у Запада такая предвзятость по отношению к России? Ответ на этот вопрос мы тоже знаем, и даже иногда повторяем его вслух: Россия с Западом находится в состоянии гибридной мировой войны, то есть войны по всему свету, на всех фронтах, за исключением прямого военного столкновения. Военные действия тоже обсуждаются, Би-би-си снимает ролики о возможном начале войны с Россией и похабные фильмы о российском президенте, гонка вооружений потихоньку набирает обороты: западные страны «показывают свою решимость защищаться». И Россия укрепляет свою обороноспособность…

В ХХ веке была холодная мировая война между Россией-СССР и Западом, а сегодня — гибридная, причём она «хуже, чем холодная», — заметил пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков в интервью западному телеканалу. Однако в нашей повседневной жизни и в публичных дискуссиях мы как-то забываем, не отдаём себе отчёта, что гибридная война уже идёт. Запад действует против России исходя из логики этой гибридной войны, а Россия? 

В публичном пространстве Россия старается как будто забыть об этой неприятности, вспоминая о ней, когда Запад вдруг обвиняет Асада, на Украине устраивает антироссийской направленности госпереворот и поддерживает откровенных нацистов, наших спортсменов огульно обвиняет в употреблении допинга. А мы удивляемся равнодушной реакции западной общественности на теракт в Санкт-Петербурге, за немногими исключениями, с лихвой компенсируемыми грязными намёками: сами виноваты, и даже сами взорвали. На гибридной войне как на войне… 

Поэтому Запад постоянно врёт нам в лицо, и покрывает ложь своих ставленников, что в Сирии, что на Украине, а мы… называем это «двойными стандартами». Подсовывает нам Навального с Ходорковским и возмущается: почему Кремль не вступает с ними в диалог? А какой может быть диалог с теми, кто ведёт гибридную информационную войну? 
Ходорковский договорился уже до провоцирования терроризма в России: «придётся бороться, рисковать свободой и даже жизнью». Предвкушает жертвенные убийства и оправдывает: придётся их принести… на алтарь ходорковской «Открытой России». Чем он лучше вербовщиков исламских террористов? Ведь результат будет аналогичный. 

Гибридная война хуже, чем холодная, потому что на кону мировое лидерство США и Запада, которое они взяли по итогам холодной войны. Вызов лидерству США олицетворяет собой президент Путин, который ещё в далёком 2007 году на Мюнхенской конференции по безопасности сказал о многополярном мире, который придёт на смену «товарищу Волку, всё время кушающего, и никого не слушающего». 

Сегодня Запад в растерянности от популярности президента Путина, не только в России, но и на Западе, санкционное давление на Россию не срабатывает, но бумерангом бьёт по западным странам, раскалывая их хрупкое единство. Дело доходит уже до политической шизофрении на самом высоком уровне: в Конгрессе США сенаторы ищут агентов Путина. И находят, в лице шефа RT Маргариты Симоньян и советников президента Трампа. Следует ожидать, что скоро и Трампа объявят агентом Путина, шизофрения-то в США прогрессирует. 

Эштон Картер, экс-министр обороны США, выступил недавно в качестве голубя мира, сказал, что с Россией нужно сотрудничать, когда это выгодно. А нам это выгодно? Нужно ли нам такое сотрудничество? 
США породили Аль-Каиду и ИГИЛ (запрещены в России), поддерживают своих «хороших террористов» против России по всему миру, от Афганистана до Украины и Сирии, натравливая на Россию радикальный ислам. А мы… ищем точки соприкосновения, ищем, где бы посотрудничать, говорим о необходимости объединиться с Западом в борьбе с терроризмом. Запад льёт крокодиловы слёзы по нашим жертвам в результате терактов, а мы ищем отдельные штрихи соучастия. 
И что получаем в итоге? Сотрудничество, когда это выгодно США. А террористы, видя это сотрудничество, получают доводы распространять свою войну на Россию, как союзника США. 

Мы же сами заявляем, что Запад взорвал своими цветными, то есть гибридными инструментами и прямой агрессией Ближний Восток, спровоцировал на его просторах гигантскую бойню, от Ливии до Афганистана. Никаким существующим террористическим организациям такое не под силу, это результат целенаправленной политики сверхдержавы — США и Запада. 

Нужно понять и логику Ближнего Востока: он отвечает, в частности, террором, у него нет другого оружия против высокоточных бомб и ракет, диверсионной деятельности западных спецслужб, НПО и НКО, которые тоже ведь приводят к массовой гибели мирного населения. 

Объявляя себя союзником Запада в борьбе с исламским терроризмом, Россия, по сути, разделяет ответственность Запада за разрушение Ближнего Востока, становится для террористов «младшим дьяволом» после Запада. Зачем нам такой союзник, взрывающий регионы мира? И ведущий с нами гибридную войну. Не лучше ли отказаться от такого сотрудничества, и бороться в одиночку с теми, кто объявляет войну России, как в Сирии, ведь, по факту, мы всё равно боремся со своими врагами в одиночку. 

Запад марает Россию своими преступлениями на Ближнем Востоке, когда мы объявляем его союзником. Этим мы упрощаем для ЦРУ задачу: как ему натравить на Россию вызванных им к жизни террористических монстров? 

Если у нас с Западом гибридная война, причём хуже холодной, никакого сотрудничества, даже по отдельным вопросам, быть не может: это слишком дорого нам обходится, мы становимся целью для террористов с Ближнего Востока. Гибридная война идёт, и накладывает свой отпечаток и на теракты, и на действия террористов. Если Россию и Запад перестанут отождествлять на Ближнем Востоке, нам станет легче вести войну с террористами.