ВЛ / Статьи / Интересное

Спасти детей

+4
25-02-2017, 00:00...
1 993

Спасти детей

Среди военных снимков корреспондента Ивана Александровича Нарциссова нашла я один, с которым время обошлось особенно немилосердно. Снимок размытый, пожелтевший, у меня не получилось его переснять. Но на нём можно разглядеть уходящих по сельской дороге людей и нескольких коров. Лицом к фотографу стоит только одна женщина, последняя. А так – одни спины. Сразу видно, идти людям очень тяжело, да и дорога плохая, её практически нет – сплошное поле. Но на самом деле люди не уходили, а возвращались. Речь – об украинском селе (оно, к сожалению, не указано), освобождённом в 1943 году. 

Люди шли домой, в разграбленную деревню. Все они были односельчанами. Деревня небольшая, жителей в ней – немногим более полутора сотен, но мужчины ушли на фронт, стало быть, ещё меньше осталось. 

А фашистов пришло много… Сначала объявили огромные поборы (нормы) на продукты – хлеб, яйца, молоко, масло, овощи. Потом отобрали одежду, предметы быта. Затем – то, что годилось на дрова. С трудом селянам удалось не дать убить нескольких оставшихся коров (их почти всех перестреляли из пистолетов). Женщины ходили в комендатуру, объяснили, что молока взять неоткуда будет. Оставили всё-таки.

Фашистский комендант (от него сохранилось только имя – Гюнтер) поселился в избе, где до той поры жила мать, Анна Фёдоровна Штанько, с тремя детьми, мал мала меньше. В избе было три комнаты, Гюнтер занял все, семья перебралась в сараюшку, где прежде держали овец. В одной комнате новый хозяин спал, в другой ел, в третью приходили солдаты. 
Младшему сынишке Анны Фёдоровны было около годика. Он часто плакал, потому что хотел кушать и мёрз. Мать не могла постоянно держать его на руках и успокаивать. Однажды фашист вошёл в сараюшку, взял малыша за одну ногу и стукнул об стену. Мальчик затих. Мать, застывшая в ужасе, поняла, что её сынок умер. Фашист так же, за ногу, кинул ребёнка на руки помертвевшей женщине и назидательно поднял вверх палец: мол, знай дисциплину, так с каждым будет. 

Сколько времени простояла женщина, сказать трудно. Она прижимала к груди своё дитя, рождённое в муках и в страданиях росшее. И вдруг поняла, что сынок жив. Жив! Сердечко стучало!.. 

В одну минуту влетела Анна Фёдоровна в сараюшку, собрала двух старших детей, завязала в узелок, что могла, и потихоньку вся семья вышла из дома. Они шли осторожно, крадучись, так идут воры в чужой дом. А здесь – хозяева из своего уходили… 

На окраине села их заметили соседи, чуть не силком затащили в свою избу, расспросили. Женщина рассказала обо всём, что пережила. Сынок и правда был жив, но с той поры он перестал даже гулить – онемел. 
Страшная весть летела от дома к дому. Женщины прижимали к груди малышей, каждая думала: а если так и моего? К ночи созрело общее решение: в темноте уйти в лес. Будь что будет. Пусть враги заняли дома, опоганили хозяйство, но они ещё не отняли самого дорогого. И за это самое дорогое надо бороться до конца, до последней капельки сил. 
В селе остался один-единственный житель – старик, которого все звали Никифыч (то ли он был Никитович, то ли Никифорович – теперь неизвестно). Жил Никифыч без семьи, жена давно умерла, детей Бог не дал. Человеком был добрым, прежде работал конюхом. Женщины предложили ему уйти с ними, но старик отказался. Он знал, на что шёл, но хотел, чтобы у беглецов было побольше времени. 

- Ступайте, ступай, - сказал Никифыч. – Я старый сыч, жизнь прожил, хоть пару часов вам подарю. Авось успеете схорониться, не найдут проклятые. 
Наутро оккупанты увидели, что село опустело. Увели и нескольких коров. Остался только Никифыч. Старика, конечно, привели в комендатуру. Он прикинулся совершенно глухим, стал показывать, что ничего не слышит. 

Его побили прикладами, но не так сильно, как он ждал. Стали расспрашивать, куда могли скрыться женщины и где будут их ждать партизаны. Старик трясущейся рукой нарисовал на листе бумаги подобие карты. Указал несколько несуществующих болот и сказал, что, скорее всего, там, но места страшные, в морозы и то засосёт. Вызвался проводить. Побоялись захватчики смерти. Не стали посылать карательный отряд и старика оставили в живых – вместе слуги. Толку от Никифыча по хозяйству было немного, он, в основном, варил картошку. А так как был глухим, фашисты не стеснялись при нём говорить. Не знал, конечно, Никифыч немецкую речь, но кое-что всё-таки понял. Понял, где хранятся документы. Однажды ночью пробрался к заветному немецкому планшету, достал карту, хорошенько запомнил и воспроизвёл по памяти. Спрятал до лучших времён. 

…А как же матери и дети? Они ушли далеко, жили в лесу. Питались кое-как, тем, что находили и взяли с собой. Очень выручали коровы. 
Вот, собственно, и всё, что узнал в день освобождения села Иван Александрович Нарциссов. Но главное – все дети остались живы. И матери, и бабушки. И Никифыч, который не только встретил наших танкистов, но и отдал им немецкую карту собственного производства, и указал, где искать настоящих хозяев села. 

Примечание: фотографию вы, уважаемые читатели, увидите другую, тематическую. Она очень перекликается с той, о которой я вела речь.





  • Яндекс.Метрика

  • Нам пишут Статьи разные Наши Партнеры
    Главная Контакты RSS
    Все публикуемые материалы принадлежат их владельцам. Использование любых материалов, размещённых на сайте, разрешается при условии размещения кликабильной ссылки на наш сайт.

Регистрация