ВЛ / Статьи
ПРО США vs ПРО России: чья лучше?
29-01-2017, 05:00...
1 249
РФ восстановила единое радиолокационное поле СПРН
Россия восстановила единое радиолокационное поле противоракетной обороны. Об этом командир 1-й армии противовоздушной и противоракетной обороны ВКС генерал-майор Андрей Чебурин заявил «Известиям».
По его словам, в конце 2016 года войска воздушно-космической обороны завершили развертывание первой очереди единого поля системы раннего предупреждения о ракетном нападении (СПРН). Космические спутники обнаруживают старт баллистических ракет. Наземные станции раннего предупреждения о ракетном нападении «Дарьял», «Днепр» и «Воронеж» рассчитывают траекторию и направление удара. Расположенная в подмосковном Софрино РЛС «Дон-2Н» получает данные и наводит противоракеты. Поле радаров СПРН обеспечивает контроль за ракетными пусками вокруг России в радиусе 6 тысяч километров.
Напомним: РФ лишились единого радиолокационного поля еще в середине 1990-х, в связи с деградацией радиотехнических служб войск ПВО. Проблему удалось решить благодаря специалистам НИИ дальней радиосвязи, которые разработали РЛС «Воронеж-М» (метрового диапазона) и «Воронеж-ДМ» (дециметрового), и первыми в мире реализовали технологию так называемой высокой заводской готовности.
Как ранее пояснял генеральный конструктор РЛС «Воронеж» Сергей Сапрыкин, радар имеет модульную конструкцию, и собирается из отлаженных еще на заводе блоков. Раньше станции с аналогичными характеристиками возводили в сроки от пяти до девяти лет. Сейчас — за полтора года.
По словам Сапрыкина, в Америке имеется одна-единственная радиолокационная станция ПРО, которая имеет характеристики, близкие к «Воронежу-ДМ». Это циклопическая по размерам и весьма дорогая в обслуживании РЛС UEWR в Гренландии, которая входит в систему национальной ПРО США. Внешне она похожа на советские противоракетные радары типа «Дарьял».
В феврале 2009 года первая РЛС «Воронеж-ДМ» была поставлена на опытно-боевое дежурство в районе Армавира. Ее сектор обзора в юго-западном и юго-восточном стратегических направлениях — от Европы до Индии. Затем на боевое дежурство заступили «Воронеж-ДМ» под Калининградом, «Воронеж-М» в районе Иркутска. Еще две РЛС под Красноярском и в Алтайском крае работают в режиме опытно-боевого дежурства. В дальнейшем планируется ввести в строй «Воронежи» в Воркуте и Мурманске.
В СССР существовала одна из лучших для своего времени система предупреждения о ракетном нападении. Теперь аналогичная система прикрывает Россию. Причем, благодаря новой технологической базе, плотность контроля воздушно-космической обстановки над всей территорией страны и дальних подступах к ней будет выше, чем в советские времена.
Можно ли считать, что российская СПРН более эффективна, чем американская, делает ли это Россию неуязвимой от баллистических ракет?
— Система ПРО представляет собой, прежде всего, систему предупреждения ракетного нападения из РЛС различных длин волн и различного энергетического потенциала, плюс космический сегмент — спутники, засекающие пуски баллистических ракет, — плюс система управления этой инфраструктурой, плюс огневые средства, — отмечает полковник запаса, член Экспертного совета коллегии Военно-промышленной комиссии РФ Виктор Мураховский. — У нас огневые средства ПРО, замечу, размещены в единственном районе — вокруг Москвы. Фактически вся остальная ПРО России — это сеть РЛС. Радары у нас имеются еще советской разработки — как раз подмосковная станция «Дон-2Н».
Многие, наверное, помнят, что РЛС, которые были построены в советское время в Прибалтике и Азербайджане сейчас не работают — после развала СССР власти республик отказались их поддерживать. Чтобы компенсировать эти потери, уже в новейшее российское время были созданы РЛС так называемой высокой заводской готовности типа «Воронеж», которые работают в двух диапазонах — метровом и дециметровом.
Эти РЛС действительно позволили перекрыть весь периметр границ России. В результате, мы теперь «видим» реальные пуски ракет, — начиная с уровня оперативно-тактической ракеты, и заканчивая межконтинентальной баллистической, — практически в режиме реального времени.
Особняком стоит РЛС «Дон-2Н» в подмосковном Софрино. Она работает в сантиметровом диапазоне, и потому точно определяет координаты цели и параметры ее траектории. Кроме того, эта станция высокоэнергетическая, что позволяет получать данные о цели на расстоянии нескольких сотен километров до нее.
Что принципиально — «Дон-2Н» может напрямую подавать точные целеуказания на огневые средства. Конкретно — на противоракеты 53Т6, которые размещены вокруг Москвы. Другими словами, «Дон-2Н» не требует постройки дополнительных РЛС для наведения самих противоракет. Это делает систему более устойчивой, более гибкой, и по этому параметру «Дон-2Н» аналогов в мире не имеет.
«СП»: — А что имеют американцы?
— США располагают системой наземной ПРО Ground-Based Interceptor (GBI) — шахтными пусковыми установками противоракет, плюс РЛС наведения и целеуказания. Эти системы размещены на Аляске и в Калифорнии.
По своим параметрам РЛС системы GBI значительно уступают российским, поскольку предназначены, в основном, для целеуказания противоракетам, но не для обзора широкого поля и обнаружения запусков ракет.
Вторая известная американская наземная система — это Aegis Ashore. Такая станция с противоракетами размещена в Румынии, и вроде бы США планируют разместить еще одну в Польше. Aegis Ashore тоже работает в узком секторе — ее радиолокатор схож с тем, что используется в морской системе Aegis, которая оснащена противоракетами SM-3. Морской системой Aegis оборудованы, замечу, несколько десятков крейсеров и эскадренных миноносцев США, Японии и некоторых других стран, куда эта система поставлялась.
Кроме того, на земле у американцев есть система так называемой противоракетной обороны театров военных действий THAAD. В американской армии она входит в состав Сухопутных войск — имеется несколько батарей этой системы, которые размещены сейчас на территории США (и вроде бы есть планы разместить одну батарею в Южной Корее).
РЛС системы THAAD также ограничена — используется, в основном, для наведения противоракет. Плюс, ограничены возможности перехвата системы: ее «потолок» — баллистические ракеты средней дальности.
«СП»: — В чем коренное отличие систем предупреждения ракетного нападения США и России?
— Мы, в основном, опираемся на наземные РЛС, размещенные на территории России. Американцы же опираются на космический сегмент — на спутники, которые оснащены соответствующими оптико-электронными средствами, и которые позволяют засекать пуски баллистических ракет.
Такое различие сложилось исторически, и сейчас группировка военных спутников США как минимум в 10 раз превосходит российскую. Достаточно сказать, что у американцев есть отдельное Национальное управление военно-космической разведки США (National Reconnaissance Office, NRO), которое занимается исключительно военными спутниками, и его годовой бюджет составляет около $ 15 млрд.
И все же наша СПРН, я считаю, имеет некоторые преимущества. Американская спутниковая СПРН всем хороша, и позволяет в глобальном масштабе видеть пуски ракет. Но подержание ее в рабочем состоянии ежегодно требует гигантских расходов. Спутники имеют весьма короткий, по сравнению с наземными РЛС, срок жизни — их нужно своевременно заменять.
Есть и другой крупный недостаток. В случае развертывания боевых действий, честно сказать, достаточно 3−4 ядерных боезаряда взорвать в космосе — и все спутники вышибет мощным электромагнитным излучением.
Получается, даже не нужно наносить ядерный удар по территории противника. Нужно только поднять ядерный заряд на орбиту — и все: нет никаких спутников, ни наших, ни противника. Все они будут летать в виде груд мертвого железа.
И получается, вроде бы формально война не начата — ядерный удар никто не наносил по столицам, по военным объектам. А спутников СПРН нет — и как жить дальше, спрашивается?!
Наконец, американская СПРН не может выдавать точные целеуказания огневым системам ПРО. Спутники просто указывают, что там-то, по такой-то траектории летит ракета, примерно такого-то типа. Спутник указывает лишь сектор ПРО, в зону ответственности которого движется цель, а дальше начинает работать РЛС ПРО, которая и выдает целеуказания на пуск противоракет.
США отрабатывали эту схему в ходе операции «Буря в пустыне» (1991 год) на зенитно-ракетных комплексах Patriot, оснащенных тактическими ракетами. Ирак в то время достаточно массово применял тактические ракеты «Скад», созданные на безе советской баллистической ракеты Р-17. Так вот, практика американцев показала очень низкий процент обнаружения и тем более поражения даже таких простых целей, как тактические ракеты.
Да, конечно, американцы развивают свои системы ПРО. Но в целом наш подход — когда станции ПРО одновременно является и средством дежурного режима (обнаруживает пуски ракет), и средством целеуказания для противоракет — сокращает цикл боевого управления до минимума. А значит, более эффективно и надежно защищает Россию от ракетных атак.
— У США нет единого радиолокационного поля противоракетной обороны — говорит руководитель Центра евроатлантических и оборонных исследований РИСИ Григорий Тищенко. — Америка не прикрыта с южного направления, и американцы всегда боялись, что мы нанесем удар с юга с наших подводных лодок.
Если говорить об американской СПРН, все новые станции в системе американской ПРО способны отслеживать и космические объекты. То есть, служить станциями наведения противоспутниковых ракет для ведения активных военных действий в космосе. Например, такой функцией обладает РЛС, используемая в системе THAAD, а также РЛС станций передового базирования, расположенных в Турции, Израиле, Японии. Американцы об этом не трезвонят, но дело обстоит именно так.
Есть еще малоизвестный факт. Американская СПРН вписывается в единое радиолокационное поле систем ПВО, с прицелом на создание глобальной интегрированной системы ПВО-ПРО. По сути, речь идет о единой воздушно-космической обороне.
ЕвроПРО, система американской ПРО в Азиатско-Тихоокеанском регионе, система ПРО в Персидском заливе — все они будут интегрированы в эту глобальную ПВО-ПРО. Кроме того, ведутся работы по созданию противоракет воздушного базирования — на базе F-35 и F-16. Исследуются и возможности размещения средств ПРО на беспилотниках.
Для России опасность заключается в том, что эта интегрированная система ПВО-ПРО подходит и для нанесения глобального быстрого удара. Это значит, у США возникает соблазн все-таки ударить первыми. Думаю, дальнейшее продвижение американцев в этом направлении приведет к росту напряженности — и по линии Пекин-Вашингтон, и по линии Москва-Вашингтон.
По его словам, в конце 2016 года войска воздушно-космической обороны завершили развертывание первой очереди единого поля системы раннего предупреждения о ракетном нападении (СПРН). Космические спутники обнаруживают старт баллистических ракет. Наземные станции раннего предупреждения о ракетном нападении «Дарьял», «Днепр» и «Воронеж» рассчитывают траекторию и направление удара. Расположенная в подмосковном Софрино РЛС «Дон-2Н» получает данные и наводит противоракеты. Поле радаров СПРН обеспечивает контроль за ракетными пусками вокруг России в радиусе 6 тысяч километров.
Напомним: РФ лишились единого радиолокационного поля еще в середине 1990-х, в связи с деградацией радиотехнических служб войск ПВО. Проблему удалось решить благодаря специалистам НИИ дальней радиосвязи, которые разработали РЛС «Воронеж-М» (метрового диапазона) и «Воронеж-ДМ» (дециметрового), и первыми в мире реализовали технологию так называемой высокой заводской готовности.
Как ранее пояснял генеральный конструктор РЛС «Воронеж» Сергей Сапрыкин, радар имеет модульную конструкцию, и собирается из отлаженных еще на заводе блоков. Раньше станции с аналогичными характеристиками возводили в сроки от пяти до девяти лет. Сейчас — за полтора года.
По словам Сапрыкина, в Америке имеется одна-единственная радиолокационная станция ПРО, которая имеет характеристики, близкие к «Воронежу-ДМ». Это циклопическая по размерам и весьма дорогая в обслуживании РЛС UEWR в Гренландии, которая входит в систему национальной ПРО США. Внешне она похожа на советские противоракетные радары типа «Дарьял».
В феврале 2009 года первая РЛС «Воронеж-ДМ» была поставлена на опытно-боевое дежурство в районе Армавира. Ее сектор обзора в юго-западном и юго-восточном стратегических направлениях — от Европы до Индии. Затем на боевое дежурство заступили «Воронеж-ДМ» под Калининградом, «Воронеж-М» в районе Иркутска. Еще две РЛС под Красноярском и в Алтайском крае работают в режиме опытно-боевого дежурства. В дальнейшем планируется ввести в строй «Воронежи» в Воркуте и Мурманске.
В СССР существовала одна из лучших для своего времени система предупреждения о ракетном нападении. Теперь аналогичная система прикрывает Россию. Причем, благодаря новой технологической базе, плотность контроля воздушно-космической обстановки над всей территорией страны и дальних подступах к ней будет выше, чем в советские времена.
Можно ли считать, что российская СПРН более эффективна, чем американская, делает ли это Россию неуязвимой от баллистических ракет?
— Система ПРО представляет собой, прежде всего, систему предупреждения ракетного нападения из РЛС различных длин волн и различного энергетического потенциала, плюс космический сегмент — спутники, засекающие пуски баллистических ракет, — плюс система управления этой инфраструктурой, плюс огневые средства, — отмечает полковник запаса, член Экспертного совета коллегии Военно-промышленной комиссии РФ Виктор Мураховский. — У нас огневые средства ПРО, замечу, размещены в единственном районе — вокруг Москвы. Фактически вся остальная ПРО России — это сеть РЛС. Радары у нас имеются еще советской разработки — как раз подмосковная станция «Дон-2Н».
Многие, наверное, помнят, что РЛС, которые были построены в советское время в Прибалтике и Азербайджане сейчас не работают — после развала СССР власти республик отказались их поддерживать. Чтобы компенсировать эти потери, уже в новейшее российское время были созданы РЛС так называемой высокой заводской готовности типа «Воронеж», которые работают в двух диапазонах — метровом и дециметровом.
Эти РЛС действительно позволили перекрыть весь периметр границ России. В результате, мы теперь «видим» реальные пуски ракет, — начиная с уровня оперативно-тактической ракеты, и заканчивая межконтинентальной баллистической, — практически в режиме реального времени.
Особняком стоит РЛС «Дон-2Н» в подмосковном Софрино. Она работает в сантиметровом диапазоне, и потому точно определяет координаты цели и параметры ее траектории. Кроме того, эта станция высокоэнергетическая, что позволяет получать данные о цели на расстоянии нескольких сотен километров до нее.
Что принципиально — «Дон-2Н» может напрямую подавать точные целеуказания на огневые средства. Конкретно — на противоракеты 53Т6, которые размещены вокруг Москвы. Другими словами, «Дон-2Н» не требует постройки дополнительных РЛС для наведения самих противоракет. Это делает систему более устойчивой, более гибкой, и по этому параметру «Дон-2Н» аналогов в мире не имеет.
«СП»: — А что имеют американцы?
— США располагают системой наземной ПРО Ground-Based Interceptor (GBI) — шахтными пусковыми установками противоракет, плюс РЛС наведения и целеуказания. Эти системы размещены на Аляске и в Калифорнии.
По своим параметрам РЛС системы GBI значительно уступают российским, поскольку предназначены, в основном, для целеуказания противоракетам, но не для обзора широкого поля и обнаружения запусков ракет.
Вторая известная американская наземная система — это Aegis Ashore. Такая станция с противоракетами размещена в Румынии, и вроде бы США планируют разместить еще одну в Польше. Aegis Ashore тоже работает в узком секторе — ее радиолокатор схож с тем, что используется в морской системе Aegis, которая оснащена противоракетами SM-3. Морской системой Aegis оборудованы, замечу, несколько десятков крейсеров и эскадренных миноносцев США, Японии и некоторых других стран, куда эта система поставлялась.
Кроме того, на земле у американцев есть система так называемой противоракетной обороны театров военных действий THAAD. В американской армии она входит в состав Сухопутных войск — имеется несколько батарей этой системы, которые размещены сейчас на территории США (и вроде бы есть планы разместить одну батарею в Южной Корее).
РЛС системы THAAD также ограничена — используется, в основном, для наведения противоракет. Плюс, ограничены возможности перехвата системы: ее «потолок» — баллистические ракеты средней дальности.
«СП»: — В чем коренное отличие систем предупреждения ракетного нападения США и России?
— Мы, в основном, опираемся на наземные РЛС, размещенные на территории России. Американцы же опираются на космический сегмент — на спутники, которые оснащены соответствующими оптико-электронными средствами, и которые позволяют засекать пуски баллистических ракет.
Такое различие сложилось исторически, и сейчас группировка военных спутников США как минимум в 10 раз превосходит российскую. Достаточно сказать, что у американцев есть отдельное Национальное управление военно-космической разведки США (National Reconnaissance Office, NRO), которое занимается исключительно военными спутниками, и его годовой бюджет составляет около $ 15 млрд.
И все же наша СПРН, я считаю, имеет некоторые преимущества. Американская спутниковая СПРН всем хороша, и позволяет в глобальном масштабе видеть пуски ракет. Но подержание ее в рабочем состоянии ежегодно требует гигантских расходов. Спутники имеют весьма короткий, по сравнению с наземными РЛС, срок жизни — их нужно своевременно заменять.
Есть и другой крупный недостаток. В случае развертывания боевых действий, честно сказать, достаточно 3−4 ядерных боезаряда взорвать в космосе — и все спутники вышибет мощным электромагнитным излучением.
Получается, даже не нужно наносить ядерный удар по территории противника. Нужно только поднять ядерный заряд на орбиту — и все: нет никаких спутников, ни наших, ни противника. Все они будут летать в виде груд мертвого железа.
И получается, вроде бы формально война не начата — ядерный удар никто не наносил по столицам, по военным объектам. А спутников СПРН нет — и как жить дальше, спрашивается?!
Наконец, американская СПРН не может выдавать точные целеуказания огневым системам ПРО. Спутники просто указывают, что там-то, по такой-то траектории летит ракета, примерно такого-то типа. Спутник указывает лишь сектор ПРО, в зону ответственности которого движется цель, а дальше начинает работать РЛС ПРО, которая и выдает целеуказания на пуск противоракет.
США отрабатывали эту схему в ходе операции «Буря в пустыне» (1991 год) на зенитно-ракетных комплексах Patriot, оснащенных тактическими ракетами. Ирак в то время достаточно массово применял тактические ракеты «Скад», созданные на безе советской баллистической ракеты Р-17. Так вот, практика американцев показала очень низкий процент обнаружения и тем более поражения даже таких простых целей, как тактические ракеты.
Да, конечно, американцы развивают свои системы ПРО. Но в целом наш подход — когда станции ПРО одновременно является и средством дежурного режима (обнаруживает пуски ракет), и средством целеуказания для противоракет — сокращает цикл боевого управления до минимума. А значит, более эффективно и надежно защищает Россию от ракетных атак.
— У США нет единого радиолокационного поля противоракетной обороны — говорит руководитель Центра евроатлантических и оборонных исследований РИСИ Григорий Тищенко. — Америка не прикрыта с южного направления, и американцы всегда боялись, что мы нанесем удар с юга с наших подводных лодок.
Если говорить об американской СПРН, все новые станции в системе американской ПРО способны отслеживать и космические объекты. То есть, служить станциями наведения противоспутниковых ракет для ведения активных военных действий в космосе. Например, такой функцией обладает РЛС, используемая в системе THAAD, а также РЛС станций передового базирования, расположенных в Турции, Израиле, Японии. Американцы об этом не трезвонят, но дело обстоит именно так.
Есть еще малоизвестный факт. Американская СПРН вписывается в единое радиолокационное поле систем ПВО, с прицелом на создание глобальной интегрированной системы ПВО-ПРО. По сути, речь идет о единой воздушно-космической обороне.
ЕвроПРО, система американской ПРО в Азиатско-Тихоокеанском регионе, система ПРО в Персидском заливе — все они будут интегрированы в эту глобальную ПВО-ПРО. Кроме того, ведутся работы по созданию противоракет воздушного базирования — на базе F-35 и F-16. Исследуются и возможности размещения средств ПРО на беспилотниках.
Для России опасность заключается в том, что эта интегрированная система ПВО-ПРО подходит и для нанесения глобального быстрого удара. Это значит, у США возникает соблазн все-таки ударить первыми. Думаю, дальнейшее продвижение американцев в этом направлении приведет к росту напряженности — и по линии Пекин-Вашингтон, и по линии Москва-Вашингтон.
Фото: Михаил Метцель/ТАСС