Москва и Эр-Рияд вытянули «дорожную карту»

Министр коммерции и инвестиций Саудовской Аравии Маджид аль-Кассаби заявил, что Россия и Саудовская Аравия наметили «дорожную карту» по взаимным инвестициям в энергетической сфере, сообщили 17 января СМИ. 

— Мы хотим взаимных инвестиций. Мы сейчас только исследуем. Мы определили направления нефтехимии и энергетики, а также промышленные направления пластика и полимеров, сельского хозяйства, инвестиций. Я думаю, на данный момент у нас есть «дорожая карта», — цитируют РИА «Новости» заявление Аль-Кассаби после встречи с главой Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ) Кириллом Дмитриевым. 

Он также добавил, что помимо этого планируются совместные решения по развитию культуры и науки. 

Напомним, 10 декабря министр энергетики России Александр Новак сообщил, что ключевая роль в достижении соглашения по сокращению добычи нефти принадлежит Москве и Эр-Рияду. 

Насколько реально выполнима российско-саудовская «дорожная карта»? 

Аль-Кассаби — серьезный человек, один из новых министров, назначенных и вошедших в конце прошлого года в состав саудовского Кабмина, и к его словам нужно относиться серьезно. Но! На мой памяти было много обсуждений разнообразных совместных проектов в области нефтехимии и по другим отраслям промышленности, где возможны взаимные инвестиции, отмечает профессор кафедры современного Востока факультета истории, политологии и права РГГУ Григорий Косач. 

— Подобные предложения поступали во время визита предшествовавшего короля в Москву, во время посещения Владимиром Путиным саудовской столицы, во время визита третьего лица в саудовской властной иерархии — принца Мохаммеда бин Салмана в Санкт-Петербург в июне. В общем, о таком сотрудничестве идет постоянный разговор, но воз и ныне там. И реальных усилий для того, чтобы сдвинуть этот воз, не предпринимается. 

При этом в Саудовской Аравии происходят важные события (видимо, этим и объясняется заявление Аль-Кассаби), связанные с реализацией плана социально-экономической перестройки — так называемое «Видение Королевства Саудовская Аравия 2030 года», инициатором которого выступил как раз принц Мохаммед бин Салман. В этой связи перед Россией открываются достаточно серьёзные возможности, но, к глубокому сожалению, проблема каждый раз упирается в одно большое обстоятельство — Россию и Саудовскую Аравию разделяют кажущиеся непреодолимыми политические моменты. Во-первых, российско-иранский союз в Сирии. Во-вторых, собственно военное присутствие РФ на территории САР. Эти два вопроса не дают развиваться отношениям РФ и Саудовской Аравии. 

Для сравнения. Скажем, китайская позиция по Сирии примерно идентична российской позиции: КНР неоднократно применяла право вето в Совбезе ООН по проектам резолюции, которые предлагались по Сирии и которые в общем и целом не соответствовали устремлениям сирийского режима. Китай для Саудовской Аравии сегодня является приоритетной страной в регионе Ближнего Востока и Северной Африки, их отношения развиваются динамично и достигли серьезного уровня. При этом речь идет не только о поставках саудовской нефти в Китай, но о сотрудничестве в области космоса, все той же нефтехимии, по вопросам проведения совместных военных маневров и т. д. 

И все это происходит по одной простой причине. С одной стороны, по мнению Китая, Иран имеет право на развитие мирной ядерной программы, что соответствует саудовской точке зрения, но ни в коем случае не имеет право на обретение ядерного оружия. С другой стороны — Китай дистанцируется как от сирийской оппозиции, так и от сирийского режима. А если против чего-то и использует право вето, то делает это только потому, что это будет как-то отвечать интересам одной из противоборствующих сторон в Сирии. Ну и Китай не вводит свои войска в Сирию, поэтому развитие отношений между двумя странами сегодня переживает абсолютный взрыв. Более того, в Саудовской Аравии говорят следующее: в связи с тем, что США в перспективе будут меньше внимания уделять Ближнему Востоку, а Европа занята проблемами беженцев, то отношения с Китаем становятся приоритетными. 

Учитывая вышесказанное, я очень пессимистичен в отношении заявления Аль-Кассаби. Думаю, что его слова — попытка прощупать намерения российской стороны. Но в силу все тех существующих политических обстоятельств, на мой взгляд, эта попытка не окажется удачной с точки зрения ее реализации. 

Эксперт РСМД и Института Ближнего Востока Сергей Балмасов также отмечает, что российско-саудовское сотрудничество давно стало заложником внешней политики. 

— С одной стороны, у нас королевство воспринималось и продолжает восприниматься обществом как спонсор терроризма — с начала 80-х годов, то есть с момента присутствия советского ограниченного контингента в Афганистане. В Саудовской Аравии это было воспринято как попытка зайти им во фланг. Именно с того времени фиксировались попытки КСА поддержать различные экстремистские группы в том числе и на нашей территории. На протяжении всего постсоветского периода отношения между странами сохранялись в довольно враждебном режиме, в том числе из-за попыток КСА определённым образом повлиять на войну на Кавказе. 

В настоящий момент внешняя политика также служит причиной для пересмотра российско-саудовских отношений. Мы отмечаем резкое снижение террористической активности, что может быть связано с изменившимися приоритетами КСА — на повестке дня отношения королевства с Ираном и США. Барак Обама сильно волновал саудовскую политическую элиту тем, что во время визитов в Эр-Рияд открыто говорил, что вам пора меняться. Сильно беспокоила саудовцев американская политика в отношении Тегерана и сирийского вопроса. 

Сейчас Россия как минимум отсрочила на неопределенную перспективу падение режима Асада, и саудовская элита не теряет надежды, пользуясь российским экономическим кризисом, нас уговорить, а иногда, прямо говоря, перекупить. Однако здесь также много «но». Скажем, большой вопрос какую политику в отношении Саудовской Аравии выберет Дональд Трамп. С одной стороны, есть предпосылки для того, что он исправит перекосы Обамы как в отношении КСА, так и Израиля. Тем более что Трамп — бизнесмен и олицетворяет интересы военно-промышленного комплекса. Понятно, что ему будут рекомендовать сохранить сотрудничество с Саудовской Аравией, которое приносит хорошие оружейные контракты. В таком случае вбросы по возможное российско-саудовское сотрудничество КСА в дальнейшем могут больше и не понадобиться. Не надо думать, что королевство готово разбрасываться деньгами — у саудовцев также есть серьезные проблемы с экономикой, есть серьёзный дефицит бюджета. 

Но РФ может пользоваться ситуацией и играть на противоречиях, показывать готовность к сближению и пытаться получить выгодные контракты, напирая на то, что российская политика в отношении серьезных партнеров стабильна. Тем более что, несмотря на заявления Трампа о политике сдерживания Ирана, известно также его неоднозначное отношение к мусульманским странам, событиям 11 сентября 2001 года. У американской элиты также есть соблазн использовать антиисламизм Трампа для того, чтобы больше углубить американо-саудовские противоречия. Однако, на мой взгляд, пока на ситуацию больше влияет военно-промышленное лобби и вряд ли Трамп будет делать резкие шаги, которые вызовут раздражение Саудовской Аравии.