ВЛ / Статьи
Либеральная демократия — исчезающий вид?
13-01-2017, 00:00...
871
Патрик Бьюкенен: все больше европейцев идентифицирует себя с общественными ценностями путинской России
«Встречая 2017 год, мы должны отметить, что наиболее актуальной угрозой либеральной демократии сегодня является не автократия — пишет в газете The Wall Street Journal обозреватель Уильям Галстон. — Угрозой является нелиберальная демократия».
Диагноз Галстона верен, тревоги обоснованы.
Как могло получиться, что либеральная демократия — великий американский экспортный продукт и будущее Запада, если не всего человечества — в наши дни становится конфессией, теряющей своих приверженцев?
Почему либеральная демократия утрачивает привлекательность?
Ответ на этот вопрос можно почерпнуть из статьи, опубликованной на первой полосе в том же номере The Wall Street Journal. Статья посвящена выборам президента Франции.
На финальном отрезке намеченных на май президентских выборов во Франции избирателям, вероятно, придется выбирать между Марин Ле Пен и Франсуа Фийоном.
Ле Пен выступает от Национального Фронта с лозунгом «Дайте Франции быть Францией». Фийон является традиционалистом-католиком, он родом из легендарной Вандеи, родины мученического сопротивления революции.
Фийон завоевал лавину голосов практикующих и не практикующих католиков, его поддерживает 3 из 5 представителей других конфессий.
Ле Пен выступает за выход Франции из Европейского Союза и за сближение с Россией Владимира Путина. Ее популярности также способствуют пять миллионов проживающих во Франции арабов и мусульман, равно как и зверства исламских террористов.
Фийон добился успеха на праймериз, представляя себя как приверженца католической веры и ценностей, критика однополых браков и абортов. Он не отвергает секуляризм, однако называет Францию «старшей дочерью Церкви».
О чем свидетельствуют кандидатуры Ле Пен и Фийона?
Вероятно о том, что Франция и Европа неумолимо дистанцируются от либерально-демократической, дехристианизированной и воинствующе-секулярной Америки. Если мы «будущее», то похоже, что Франция и Европа все меньше желают подобного будущего для себя.
В то время как наши элиты приветствуют меняющую лицо Америки иммиграцию из стран третьего мира, Франция и Европа противостоят ей. Французы желают оставаться тем, кем они являются, — страной преимущественно одного языка, одной культуры, одного народа.
Америка учит, что все религии равны и обращаться с ними нужно как с равными. Едва ли Франция разделяет этот либеральный взгляд. Как Ближнему Востоку оказались не нужны христианские церкви, так Франции и Европе не нужны новые мечети.
В то время как американские элиты восхваляют однополые браки и «репродуктивные права», все больше европейцев идентифицирует себя с общественными ценностями путинской России. Пропутинские партии в Европе растут. Проамериканские несут потери и терпят поражения.
«Люди равны, поэтому любая форма этноцентризма, отрицающего это равенство, должна быть отвергнута», — пишет Галстон.
Возможно, это именно то, чего неукоснительно требует либеральная демократия.
Однако 24 государства, выросшие на обломках СССР, Чехословакии и Югославии, построены на этнонациональных основах — Хорватия и Сербия, Эстония и Латвия, Грузия и Армения, Азербайджан и Молдавия.
А что, как не этническая идентичность, заставила Южную Осетию и Абхазию отделиться от Грузии?
Америка предлагает модель либеральной демократии, охватывающей 235 миллионов мультирасовых, мультиэтнических, мультикультурных, мультиязычных граждан, превозносящих свое разнообразие. Где вы найдете в сегодняшней Европе влиятельную партию, проповедующую все это в качестве образа будущего для своей страны и континента? Европейцы массово отворачиваются от американских призывов. Европейские народы поднимаются на борьбу с тем, что либеральная демократия натворила в США.
Галстон справедливо замечает, что «лишь незначительное число лидеров и движений Запада ставит под сомнение идею демократии как таковой».
Пока это так. Однако в мировом масштабе цезаризм находится на подъеме.
Россия, Китай, Турция, Египет и Филиппины служат примерами нового всплеска популярности сильных лидеров. Западные либералы изначально приветствовали Арабскую Весну, однако ее плоды укротили их энтузиазм. В результате свободных выборов в Палестине и Ливане одержали победу Хамас и Хезболла.
Так кому же принадлежит будущее?
Нынешний кризис в Европе разразился благодаря миграции десятков миллионов представителей третьего мира, никогда до этого не ассимилировавшихся ни в одной европейской стране, а также благодаря загрязнению и отравлению традиционной культуры этих стран.
Это заставляет миллионы людей отшатнуться (от подобной общественной модели — переводчик) и заявить: если это продукт либеральной демократии, то будь она проклята.
Если Европа страшится того, во что превратилась Америка и что предлагает Америка. Что же тогда заставит европейцев развернуться вспять и вновь распахнуть объятия либеральной демократии?
Голосуя за Brexit, англичане голосовали против такого либерально-демократического «разнообразия», в которое погрузилась их столица Лондонистан.
Победа Дональда Трампа иллюстрирует отрицание Америкой модели Барака Обамы. Если Трамп достиг успеха, то что заставит американцев оглядываться назад и вспоминать с ностальгией Америку Обамы?
Отцы-основатели нашего государства считали, что демократия является продуктом вырождения республики. Они ее опасались и ненавидели, считая предвестницей диктатуры. Сегодня они могут вновь оказаться правы.
Об авторе:
Патрик Джозеф «Пат» Бьюкенен (Joseph Patrick «Pat» Buchanan) — американский политик и публицист, в 1969—2000 гг. — идеолог крайне правой фракции Республиканской партии. В 1969—1974 гг. — помощник и референт президента Ричарда Никсона. В 1974 году — советник президента Джеральда Форда. В 1985—1987 гг. — руководитель отдела по связям с общественностью в администрации президента Рональда Рейгана. Баллотировался в президенты в 1992 и 1996 гг. от Республиканской партии и в президенты в 2000 г. от Реформистской партии. Теле- и радиоведущий, журналист, писатель.
Перевод Станислава Варыханова.
Диагноз Галстона верен, тревоги обоснованы.
Как могло получиться, что либеральная демократия — великий американский экспортный продукт и будущее Запада, если не всего человечества — в наши дни становится конфессией, теряющей своих приверженцев?
Почему либеральная демократия утрачивает привлекательность?
Ответ на этот вопрос можно почерпнуть из статьи, опубликованной на первой полосе в том же номере The Wall Street Journal. Статья посвящена выборам президента Франции.
На финальном отрезке намеченных на май президентских выборов во Франции избирателям, вероятно, придется выбирать между Марин Ле Пен и Франсуа Фийоном.
Ле Пен выступает от Национального Фронта с лозунгом «Дайте Франции быть Францией». Фийон является традиционалистом-католиком, он родом из легендарной Вандеи, родины мученического сопротивления революции.
Фийон завоевал лавину голосов практикующих и не практикующих католиков, его поддерживает 3 из 5 представителей других конфессий.
Ле Пен выступает за выход Франции из Европейского Союза и за сближение с Россией Владимира Путина. Ее популярности также способствуют пять миллионов проживающих во Франции арабов и мусульман, равно как и зверства исламских террористов.
Фийон добился успеха на праймериз, представляя себя как приверженца католической веры и ценностей, критика однополых браков и абортов. Он не отвергает секуляризм, однако называет Францию «старшей дочерью Церкви».
О чем свидетельствуют кандидатуры Ле Пен и Фийона?
Вероятно о том, что Франция и Европа неумолимо дистанцируются от либерально-демократической, дехристианизированной и воинствующе-секулярной Америки. Если мы «будущее», то похоже, что Франция и Европа все меньше желают подобного будущего для себя.
В то время как наши элиты приветствуют меняющую лицо Америки иммиграцию из стран третьего мира, Франция и Европа противостоят ей. Французы желают оставаться тем, кем они являются, — страной преимущественно одного языка, одной культуры, одного народа.
Америка учит, что все религии равны и обращаться с ними нужно как с равными. Едва ли Франция разделяет этот либеральный взгляд. Как Ближнему Востоку оказались не нужны христианские церкви, так Франции и Европе не нужны новые мечети.
В то время как американские элиты восхваляют однополые браки и «репродуктивные права», все больше европейцев идентифицирует себя с общественными ценностями путинской России. Пропутинские партии в Европе растут. Проамериканские несут потери и терпят поражения.
«Люди равны, поэтому любая форма этноцентризма, отрицающего это равенство, должна быть отвергнута», — пишет Галстон.
Возможно, это именно то, чего неукоснительно требует либеральная демократия.
Однако 24 государства, выросшие на обломках СССР, Чехословакии и Югославии, построены на этнонациональных основах — Хорватия и Сербия, Эстония и Латвия, Грузия и Армения, Азербайджан и Молдавия.
А что, как не этническая идентичность, заставила Южную Осетию и Абхазию отделиться от Грузии?
Америка предлагает модель либеральной демократии, охватывающей 235 миллионов мультирасовых, мультиэтнических, мультикультурных, мультиязычных граждан, превозносящих свое разнообразие. Где вы найдете в сегодняшней Европе влиятельную партию, проповедующую все это в качестве образа будущего для своей страны и континента? Европейцы массово отворачиваются от американских призывов. Европейские народы поднимаются на борьбу с тем, что либеральная демократия натворила в США.
Галстон справедливо замечает, что «лишь незначительное число лидеров и движений Запада ставит под сомнение идею демократии как таковой».
Пока это так. Однако в мировом масштабе цезаризм находится на подъеме.
Россия, Китай, Турция, Египет и Филиппины служат примерами нового всплеска популярности сильных лидеров. Западные либералы изначально приветствовали Арабскую Весну, однако ее плоды укротили их энтузиазм. В результате свободных выборов в Палестине и Ливане одержали победу Хамас и Хезболла.
Так кому же принадлежит будущее?
Нынешний кризис в Европе разразился благодаря миграции десятков миллионов представителей третьего мира, никогда до этого не ассимилировавшихся ни в одной европейской стране, а также благодаря загрязнению и отравлению традиционной культуры этих стран.
Это заставляет миллионы людей отшатнуться (от подобной общественной модели — переводчик) и заявить: если это продукт либеральной демократии, то будь она проклята.
Если Европа страшится того, во что превратилась Америка и что предлагает Америка. Что же тогда заставит европейцев развернуться вспять и вновь распахнуть объятия либеральной демократии?
Голосуя за Brexit, англичане голосовали против такого либерально-демократического «разнообразия», в которое погрузилась их столица Лондонистан.
Победа Дональда Трампа иллюстрирует отрицание Америкой модели Барака Обамы. Если Трамп достиг успеха, то что заставит американцев оглядываться назад и вспоминать с ностальгией Америку Обамы?
Отцы-основатели нашего государства считали, что демократия является продуктом вырождения республики. Они ее опасались и ненавидели, считая предвестницей диктатуры. Сегодня они могут вновь оказаться правы.
Об авторе:
Патрик Джозеф «Пат» Бьюкенен (Joseph Patrick «Pat» Buchanan) — американский политик и публицист, в 1969—2000 гг. — идеолог крайне правой фракции Республиканской партии. В 1969—1974 гг. — помощник и референт президента Ричарда Никсона. В 1974 году — советник президента Джеральда Форда. В 1985—1987 гг. — руководитель отдела по связям с общественностью в администрации президента Рональда Рейгана. Баллотировался в президенты в 1992 и 1996 гг. от Республиканской партии и в президенты в 2000 г. от Реформистской партии. Теле- и радиоведущий, журналист, писатель.
Перевод Станислава Варыханова.
Фото: Zuma/TASS