ВЛ / Статьи
НАТО предлагает начать переговоры
17-10-2016, 00:00...
1 398
Генсек альянса внезапно прозрел и перестал видеть угрозы со стороны России
Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг заявил, что альянс переходит к новой формуле взаимодействия с Россией. Если раньше на Западе считали, что с Москвой можно быть либо партнерами, либо находится в состоянии конфронтации, то теперь пришли к выводу, что эти процессы вполне могут протекать параллельно.
«Мы не находимся в состоянии «холодной войны», но и былого партнерства, над которым мы работали годами, нет. Сейчас у нас этап беспрецедентных отношений. Наша формула: «оборона и диалог», внимание, а не «оборона или диалог», — заявил 14 октября генсек НАТО в интервью итальянскому изданию La Stampa. Он также добавил, что сильный военный блок нужен не для того, чтобы спровоцировать войну, а чтобы, напротив, предотвратить ее. «До тех пор, пока НАТО будет жестко и последовательно придерживаться выбранной линии, будет возможно продолжать диалог с Россией, нашим самым главным соседом, которого никаким образом нельзя изолировать. Не стоит даже пытаться», — сказал Столтенберг.
Он добавил, что не видит «особых рисков» для союзников со стороны России. При этом он также призвал европейские страны не сокращать, а, напротив, наращивать военные бюджеты, но каким-то образом дать России понять, что европейцы не хотят никаких столкновений.
Логика генсека выглядит довольно странной. Непонятно, как приближение инфраструктуры НАТО к границам России и наращивание военного потенциала даст Москве понять, что европейцы «не хотят столкновений», и приведет к снижению напряженности. Почему нужно вести диалог только с позиции силы, генсек НАТО также не пояснил.
Риторика главы Североатлантического альянса несколько раз менялась за последние полгода — от более жесткой до относительно мягкой. Так, в апреле 2016 года Столтенберг заявил, что в мире сложилась опасная ситуация, и «единство и мощь необходимы НАТО, в частности, для ответа на действия России и для борьбы с террористической группировкой «Исламское государство» *.
3 июля генсек заявил, что альянс столкнулся с «непредвиденными опасностями и сложными проблемами, в том числе со стороны России, которая готова применить силу для изменения границ».
Однако уже 9 июля он же сказал, что Россия не представляет непосредственной военной угрозы для НАТО. И хотя больше не является стратегическим партнером альянса, не находится с ним в состоянии «холодной войны».
Профессор кафедры российской политики факультета политологии МГУ им. М.В. Ломоносова Андрей Манойло полагает, что не стоит искать глубокого смысла в словах Столтенберга, так как они во многом зависят от текущей политической ситуации.
— У одного моего знакомого к сыну-старшекласснику в школе стали приставать хулиганы. А юноша, хотя занимался каратэ, не знал, как реагировать на задирающих его сверстников. И когда он пришел к отцу за советом, что делать в этой ситуации, тот ответил: «Начинай разговор с прямого удара в лоб». Когда парень последовал совету, и сначала продемонстрировал на хулиганах свое мастерство, уровень переговоров сразу повысился. Его оставили в покое.
В отношениях России и НАТО ситуация такая же. Прежде чем разговаривать с натовскими генералами на понятном им языке, сначала нужно продемонстрировать силу и шмякнуть по носу. А потом уже вести диалог. Видимо, Столтенберг, заявляя, что новая стратегия альянса заключается «в диалоге и обороне», невольно дает понять, что в НАТО понимают, что с Россией нужно вести диалог. Но боятся щелчка по носу, от которого полетят далеко и надолго.
А вообще к тому, что говорит Столтенберг, нужно относиться критично. Возможно, он хороший руководитель, но спикер — весьма посредственный. Его периодически заносит не в те области, которые он уполномочен комментировать. Большинство высказываний генсека носят ситуативный характер и не влияют на стратегию НАТО.
Сейчас, когда он говорит, что нужно вести диалог с Россией, но при этом наращивать оборону, чтобы Москва не думала, что они слабее, он готовит почву перед встречей Сергея Лаврова и Джона Керри в Лозанне. Это заявление отражает общий тренд в отношениях России и Запада.
Тот факт, что Керри стремится встретиться с Лавровым, говорит, что американцы поспешили разорвать отношения с Россией по Сирии, а потом попытались нас попугать. Но на испуг взять Москву не удалось. Теперь приходиться возвращаться к диалогу. Если какой-то прогресс в отношениях России и США происходит, то его удается добиться только на переговорах по линии Лавров-Керри. Сейчас американцы спешно пытаются наладить связи, которые сами же разорвали. Видимо, Столтенбергу тоже дали указание поддержать этот тренд. Вот он и говорит, что не видит в России врага.
Но если в Лозанне Лавров и Керри разругаются, генсек НАТО тут же начнет делать прямо противоположные заявления, что нужно крепить общенатовскую оборону против «страшного русского медведя».
«СП»: — Но если говорить в целом, сегодня диалог между НАТО и Россией в принципе возможен? И на какие уступки стороны должны пойти для того, чтобы он сдвинулся с мертвой точки?
— На самом деле ничего не мешает России и НАТО вести диалог. Нужны только каналы и площадки для этого. Но так как в связи с украинским кризисом и охлаждением отношений между альянсом и РФ большинство этих механизмов постоянного взаимодействия давно разорваны натовцами в одностороннем порядке, теперь им придется либо восстанавливать эти каналы, либо создавать новые.
Практика показывает, что даже непримиримые враги могут вести переговоры. А мы с НАТО не являемся непримиримыми оппонентами. Понятно, что у них есть свои интересы, а у нас — свои. То, что эти интересы иногда не совпадают или даже сталкиваются, — нормальное явление, которое переговоры как раз и призваны разрешить.
Поводы, которые натовские стратеги и генералы используют в качестве обоснования невозможности прямых контактов альянса и РФ, чаще всего просто надуманы. Конфликт на Украине, к которому Запад привязывает все, что ни лень, вообще не имеет никакого отношения к альянсу. Украина — это не натовская страна. Они искусственно привязали себя к этим событиям. Пусть теперь сами себя отвязывают.
Разрядка на западных границах Российской Федерации, безусловно, необходима для налаживания диалога. Но нужно понимать, что действия НАТО в той же Прибалтике, куда они перебрасывают три бригады, с военной точки зрения смехотворны. Потому что если что-нибудь начнется, эти бригады сдует первым же порывом ветра. Как и всю инфраструктуру этих государств.
И в самом НАТО прекрасно понимают — это действия опереточного характера. Ничто не мешает по соображениям здравого смысла их прекратить. Это будет воспринято нами как позитивный знак и приглашение к диалогу. Объективных препятствий для диалога нет, нужна только добрая воля со стороны НАТО.
Заместитель директора Таврического информационно-аналитического центра РИСИ Сергей Ермаков считает, что возврат к партнерским отношениям с НАТО сегодня невозможен, но диалог по отдельным вопросам вполне реален.
— Политика по сдерживанию России — это официальная позиция альянса, закрепленная документально. Это уже не просто разговоры, а долгосрочная стратегия и военное планирование под конкретного противника, то есть под Россию. Полным ходом идет строительство военного потенциала НАТО с учетом противостояния с Россией, и здесь все остается по-прежнему. Жесткая линия в отношении России сохраняется, о чем говорит и Столтенберг.
Другой вопрос, что к реальной конфронтации блок НАТО не готов физически, военного потенциала для втягивания в открытый конфликт с Россией у них нет. Поэтому мы видим попытки сдерживания РФ более гибким способом. Я бы обратил внимание на то, что меняются некоторые персоны в руководстве Североатлантического альянса.
В частности, должность заместителя генсека НАТО вместо Александра Вершбоу займет Роуз Геттемюллер. Она хорошо знает Россию, так как долгое время возглавляла Центр Карнеги в Москве, занималась в Госдепартаменте вопросами контроля и нераспространения вооружений. Эта тематика ей близка, и это именно та сфера, в которой натовцы хотят видеть диалог с Россией.
Их интересует взаимодействие в сфере транспарентности, то есть они хотят посмотреть, что из себя реально представляет Российская армия, оценить наш военный потенциал. Так же их волнуют вопросы предотвращения инцидентов в воздушном и морском пространстве. Эта тема в последнее время сильно педалируется как НАТО, так и их близкими партнерами — Швецией, Финляндией.
Натовцы сегодня пытаются перейти от эскалации к сдерживанию. Последние два года они стремились нарастить свой военный потенциал в Европе, но пока что получается не очень. Львиная доля — это американский вклад в укрепление оборонного потенциала альянса. Но на укрепление обороноспособности требуется много времени и денег, а европейцы особо тратить деньги не хотят. Да и лишних средств у них просто нет. Поэтому сейчас натовцы хотят тянуть время: наращивать военный потенциал, в то же время не вступать в конфликт с Россией.
«СП»: — В каких же сферах между нами возможен диалог?
— Несмотря на все разногласия, у нас есть определенные области взаимных интересов. Натовцы в этих сферах готовы идти на определенные уступки и ждут таких же уступок от нас.
Диалог возможен в рамках того же совета Россия-НАТО. Вероятно, сейчас будет предпринята попытка разморозить рабочие группы, контакты между которыми были прерваны по инициативе альянса.
Сегодня с учетом сложившихся обстоятельств нам необходима договорная база для недопущения конфликтных ситуаций между сторонами. Натовцам же особенно важно, чтобы был какой-то диалог в плане контроля над вооружениями, потому что сегодня его почти не существует. Также им хотелось бы втянуть Россию в переговоры по тактическому ядерному оружию.
«СП»: — Ну а что они готовы предложить взамен? Может, сворачивание инфраструктуры в Прибалтике или более сдержанную позицию по Украине?
— Не думаю, что они реально будут сворачивать инфраструктуру, но какую-то сдержанность пообещать вполне могут. Хотя рассчитывать на такие прорывные шаги, как взаимопонимание по Украине или Сирии, не стоит. Тем более, что мы говорим именно о НАТО, а не о Западе в целом. В нынешних условиях компромиссом с их стороны вполне можно считать готовность к созданию рабочей группы по недопущению конфликтных ситуаций. Предыдущие два года не было и этого. Натовцы к созданию такой группы готовы.
«СП»: — А мы?
— У нас должен быть и симметричный, и ассиметричный ответ. Мы не провоцируем конфликт с НАТО и готовы к сотрудничеству в том же вопросе контроля над вооружениями. Другой вопрос, что мы выступаем за всеобъемлющий подход, а не фрагментарный, когда НАТО обсуждает только те вопросы, которые выгодны им. А как только дело доходит до темы, которая не в их интересах, они тут же уходят в тень и обвиняют Россию в том, что она сложный переговорщик.
Так что не стоит ждать, что уже завтра у нас наладятся отношения. Это процесс сложный. Но на небольшие компромиссы и на какой-то диалог в НАТО уже готовы.
* «Исламское государство» (ИГИЛ, ИГ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, его деятельность на территории России запрещена.
«Мы не находимся в состоянии «холодной войны», но и былого партнерства, над которым мы работали годами, нет. Сейчас у нас этап беспрецедентных отношений. Наша формула: «оборона и диалог», внимание, а не «оборона или диалог», — заявил 14 октября генсек НАТО в интервью итальянскому изданию La Stampa. Он также добавил, что сильный военный блок нужен не для того, чтобы спровоцировать войну, а чтобы, напротив, предотвратить ее. «До тех пор, пока НАТО будет жестко и последовательно придерживаться выбранной линии, будет возможно продолжать диалог с Россией, нашим самым главным соседом, которого никаким образом нельзя изолировать. Не стоит даже пытаться», — сказал Столтенберг.
Он добавил, что не видит «особых рисков» для союзников со стороны России. При этом он также призвал европейские страны не сокращать, а, напротив, наращивать военные бюджеты, но каким-то образом дать России понять, что европейцы не хотят никаких столкновений.
Логика генсека выглядит довольно странной. Непонятно, как приближение инфраструктуры НАТО к границам России и наращивание военного потенциала даст Москве понять, что европейцы «не хотят столкновений», и приведет к снижению напряженности. Почему нужно вести диалог только с позиции силы, генсек НАТО также не пояснил.
Риторика главы Североатлантического альянса несколько раз менялась за последние полгода — от более жесткой до относительно мягкой. Так, в апреле 2016 года Столтенберг заявил, что в мире сложилась опасная ситуация, и «единство и мощь необходимы НАТО, в частности, для ответа на действия России и для борьбы с террористической группировкой «Исламское государство» *.
3 июля генсек заявил, что альянс столкнулся с «непредвиденными опасностями и сложными проблемами, в том числе со стороны России, которая готова применить силу для изменения границ».
Однако уже 9 июля он же сказал, что Россия не представляет непосредственной военной угрозы для НАТО. И хотя больше не является стратегическим партнером альянса, не находится с ним в состоянии «холодной войны».
Профессор кафедры российской политики факультета политологии МГУ им. М.В. Ломоносова Андрей Манойло полагает, что не стоит искать глубокого смысла в словах Столтенберга, так как они во многом зависят от текущей политической ситуации.
— У одного моего знакомого к сыну-старшекласснику в школе стали приставать хулиганы. А юноша, хотя занимался каратэ, не знал, как реагировать на задирающих его сверстников. И когда он пришел к отцу за советом, что делать в этой ситуации, тот ответил: «Начинай разговор с прямого удара в лоб». Когда парень последовал совету, и сначала продемонстрировал на хулиганах свое мастерство, уровень переговоров сразу повысился. Его оставили в покое.
В отношениях России и НАТО ситуация такая же. Прежде чем разговаривать с натовскими генералами на понятном им языке, сначала нужно продемонстрировать силу и шмякнуть по носу. А потом уже вести диалог. Видимо, Столтенберг, заявляя, что новая стратегия альянса заключается «в диалоге и обороне», невольно дает понять, что в НАТО понимают, что с Россией нужно вести диалог. Но боятся щелчка по носу, от которого полетят далеко и надолго.
А вообще к тому, что говорит Столтенберг, нужно относиться критично. Возможно, он хороший руководитель, но спикер — весьма посредственный. Его периодически заносит не в те области, которые он уполномочен комментировать. Большинство высказываний генсека носят ситуативный характер и не влияют на стратегию НАТО.
Сейчас, когда он говорит, что нужно вести диалог с Россией, но при этом наращивать оборону, чтобы Москва не думала, что они слабее, он готовит почву перед встречей Сергея Лаврова и Джона Керри в Лозанне. Это заявление отражает общий тренд в отношениях России и Запада.
Тот факт, что Керри стремится встретиться с Лавровым, говорит, что американцы поспешили разорвать отношения с Россией по Сирии, а потом попытались нас попугать. Но на испуг взять Москву не удалось. Теперь приходиться возвращаться к диалогу. Если какой-то прогресс в отношениях России и США происходит, то его удается добиться только на переговорах по линии Лавров-Керри. Сейчас американцы спешно пытаются наладить связи, которые сами же разорвали. Видимо, Столтенбергу тоже дали указание поддержать этот тренд. Вот он и говорит, что не видит в России врага.
Но если в Лозанне Лавров и Керри разругаются, генсек НАТО тут же начнет делать прямо противоположные заявления, что нужно крепить общенатовскую оборону против «страшного русского медведя».
«СП»: — Но если говорить в целом, сегодня диалог между НАТО и Россией в принципе возможен? И на какие уступки стороны должны пойти для того, чтобы он сдвинулся с мертвой точки?
— На самом деле ничего не мешает России и НАТО вести диалог. Нужны только каналы и площадки для этого. Но так как в связи с украинским кризисом и охлаждением отношений между альянсом и РФ большинство этих механизмов постоянного взаимодействия давно разорваны натовцами в одностороннем порядке, теперь им придется либо восстанавливать эти каналы, либо создавать новые.
Практика показывает, что даже непримиримые враги могут вести переговоры. А мы с НАТО не являемся непримиримыми оппонентами. Понятно, что у них есть свои интересы, а у нас — свои. То, что эти интересы иногда не совпадают или даже сталкиваются, — нормальное явление, которое переговоры как раз и призваны разрешить.
Поводы, которые натовские стратеги и генералы используют в качестве обоснования невозможности прямых контактов альянса и РФ, чаще всего просто надуманы. Конфликт на Украине, к которому Запад привязывает все, что ни лень, вообще не имеет никакого отношения к альянсу. Украина — это не натовская страна. Они искусственно привязали себя к этим событиям. Пусть теперь сами себя отвязывают.
Разрядка на западных границах Российской Федерации, безусловно, необходима для налаживания диалога. Но нужно понимать, что действия НАТО в той же Прибалтике, куда они перебрасывают три бригады, с военной точки зрения смехотворны. Потому что если что-нибудь начнется, эти бригады сдует первым же порывом ветра. Как и всю инфраструктуру этих государств.
И в самом НАТО прекрасно понимают — это действия опереточного характера. Ничто не мешает по соображениям здравого смысла их прекратить. Это будет воспринято нами как позитивный знак и приглашение к диалогу. Объективных препятствий для диалога нет, нужна только добрая воля со стороны НАТО.
Заместитель директора Таврического информационно-аналитического центра РИСИ Сергей Ермаков считает, что возврат к партнерским отношениям с НАТО сегодня невозможен, но диалог по отдельным вопросам вполне реален.
— Политика по сдерживанию России — это официальная позиция альянса, закрепленная документально. Это уже не просто разговоры, а долгосрочная стратегия и военное планирование под конкретного противника, то есть под Россию. Полным ходом идет строительство военного потенциала НАТО с учетом противостояния с Россией, и здесь все остается по-прежнему. Жесткая линия в отношении России сохраняется, о чем говорит и Столтенберг.
Другой вопрос, что к реальной конфронтации блок НАТО не готов физически, военного потенциала для втягивания в открытый конфликт с Россией у них нет. Поэтому мы видим попытки сдерживания РФ более гибким способом. Я бы обратил внимание на то, что меняются некоторые персоны в руководстве Североатлантического альянса.
В частности, должность заместителя генсека НАТО вместо Александра Вершбоу займет Роуз Геттемюллер. Она хорошо знает Россию, так как долгое время возглавляла Центр Карнеги в Москве, занималась в Госдепартаменте вопросами контроля и нераспространения вооружений. Эта тематика ей близка, и это именно та сфера, в которой натовцы хотят видеть диалог с Россией.
Их интересует взаимодействие в сфере транспарентности, то есть они хотят посмотреть, что из себя реально представляет Российская армия, оценить наш военный потенциал. Так же их волнуют вопросы предотвращения инцидентов в воздушном и морском пространстве. Эта тема в последнее время сильно педалируется как НАТО, так и их близкими партнерами — Швецией, Финляндией.
Натовцы сегодня пытаются перейти от эскалации к сдерживанию. Последние два года они стремились нарастить свой военный потенциал в Европе, но пока что получается не очень. Львиная доля — это американский вклад в укрепление оборонного потенциала альянса. Но на укрепление обороноспособности требуется много времени и денег, а европейцы особо тратить деньги не хотят. Да и лишних средств у них просто нет. Поэтому сейчас натовцы хотят тянуть время: наращивать военный потенциал, в то же время не вступать в конфликт с Россией.
«СП»: — В каких же сферах между нами возможен диалог?
— Несмотря на все разногласия, у нас есть определенные области взаимных интересов. Натовцы в этих сферах готовы идти на определенные уступки и ждут таких же уступок от нас.
Диалог возможен в рамках того же совета Россия-НАТО. Вероятно, сейчас будет предпринята попытка разморозить рабочие группы, контакты между которыми были прерваны по инициативе альянса.
Сегодня с учетом сложившихся обстоятельств нам необходима договорная база для недопущения конфликтных ситуаций между сторонами. Натовцам же особенно важно, чтобы был какой-то диалог в плане контроля над вооружениями, потому что сегодня его почти не существует. Также им хотелось бы втянуть Россию в переговоры по тактическому ядерному оружию.
«СП»: — Ну а что они готовы предложить взамен? Может, сворачивание инфраструктуры в Прибалтике или более сдержанную позицию по Украине?
— Не думаю, что они реально будут сворачивать инфраструктуру, но какую-то сдержанность пообещать вполне могут. Хотя рассчитывать на такие прорывные шаги, как взаимопонимание по Украине или Сирии, не стоит. Тем более, что мы говорим именно о НАТО, а не о Западе в целом. В нынешних условиях компромиссом с их стороны вполне можно считать готовность к созданию рабочей группы по недопущению конфликтных ситуаций. Предыдущие два года не было и этого. Натовцы к созданию такой группы готовы.
«СП»: — А мы?
— У нас должен быть и симметричный, и ассиметричный ответ. Мы не провоцируем конфликт с НАТО и готовы к сотрудничеству в том же вопросе контроля над вооружениями. Другой вопрос, что мы выступаем за всеобъемлющий подход, а не фрагментарный, когда НАТО обсуждает только те вопросы, которые выгодны им. А как только дело доходит до темы, которая не в их интересах, они тут же уходят в тень и обвиняют Россию в том, что она сложный переговорщик.
Так что не стоит ждать, что уже завтра у нас наладятся отношения. Это процесс сложный. Но на небольшие компромиссы и на какой-то диалог в НАТО уже готовы.
* «Исламское государство» (ИГИЛ, ИГ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, его деятельность на территории России запрещена.