ВЛ / Статьи

Просто женская военная работа…

+2
12-10-2016, 03:00...
1 330

Просто женская военная работа…

Прочитал не так давно материал Полины Ефимовой «Это было святое, высокое чувство любви и сострадания», и в нем очень была интересно описана работа санитарок в военно-санитарных поездах. И тут же вспомнилось – б-а-а, - да ведь мне же моя бабушка рассказывала в детстве и очень подробно о том, как она работала в бригаде сандружинниц, принимавшей такие поезда на вокзале станции Пенза – I. Вот только она мне ничего не рассказывала ни про патриотизм, ни про высокие чувства, ни про перелеты женского экипажа, ни про зажженные сердца. Удивительно, но тогда, в советское время, никаких подобных пафосных слов она даже не произносила. Ну не слышал я их. А вот о том, как это было, и что она тогда чувствовала на самом деле, она рассказывала мне не один раз. А детская память она хорошая, да и потом тоже я на нее не жаловался никогда.

Надо сказать, что судьба у моей бабушки Евдокии Петровны Таратыновой была еще та: родилась она в семье… лесничего при одном… пензенском графе, а мать ее была в их семье старшей экономкой. Ну, а лесничий отвечал за все лесные угодья и чтоб мужики из окрестных сел леса не воровали. На матери ее была вся готовка и все припасы, потому как и старая, и молодые графини хлопотами по кухне себя не обременяли: «хочется, милочка, курника, как ты делаешь, или котлеток по-киевски…» - и это все, о чем между ними шла речь. А вот ее дочку, то есть мою бабушку, сделали компаньонкой графской внучки, и они вместе учились у домашних учителей, и на фортепиано, и шить, и вязать. «А зачем графской внучке было учиться шить? – спрашивал я, - Какой в этом смысл?» «Все учились, - отвечала мне бабушка. Все вместе в комнате сидели и вышивали или шили. Так было принято». 

Впрочем, про шитье мне было неинтересно. Интереснее было слушать про то, как на зиму графская семья из их загородного имения переезжала в город, и бабушка вместе с графской внучкой вместе ходила в гимназию. Но больше всего меня удивляли их «графские привычки». Так, каждое утро из имения в город в любую погоду отправлялся нарочный с только что приготовленным сливочным маслом (отформованным в формочки с выпуклой коровкой), бидоном молока и крынкой сметаны. А тем временем сама старшая экономка пекла на всю семью горячие булочки с кремом, к которым и подавали сметану, сливки, масло и молоко «прямо с коня».

Но потом началась революция и «на этом все и закончилось», а чем и как закончилось, я так и не дознался. Но было очевидно, что бабушка вышла замуж за дедушку и стали они жить поживать, да добра наживать. Большой ковер из ее приданного продали в голод 1921 года, но в целом, благодаря тому, что дел работал продотрядником, голод пережили без особых потерь. В 1940 году дед окончил Ульяновский учительский институт (до этого у него был диплом, но царского времени) и в 1941-ом он вступил в партию и сразу получил назначение на должность заведующего гороно – городским отделом народного образования. Бабушка все это время работала библиотекарем в школьной библиотеке из-за чего потом, когда она вышла на пенсию, она у нее составила всего 28 рублей. Правда, дед получал пенсию республиканского значения, как ветеран труда и орденоносец, в 95 рублей, так что в целом под старость на жизнь им хватало. 

Ну так вот, когда началась война и они практически сразу потеряли обоих сыновей, то решили, что надо ей идти работать в сандружину, потому что там хороший паек дают, а так «что толку в библиотеке за гроши каржить, да и Рита (это моя мама) уже большая». Вот так по зрелому семейному размышлению и пошла моя бабушка на станцию принимать поезда с ранеными. Интересно, что семья их в это время жила… с прислугой! Одна женщина приходила убираться в доме, а другая – стирала им белье. И все за плату, то есть у них была возможность им платить! Но зато и дома, как вспоминала уже моя мать, они все вместе практически и не бывали: придет бабушка, принесет паек, сварит щей и опять на станцию. 

А тут в Пензу понаехало эвакуированных ну просто тьма. Один мой коллега даже кандидатскую диссертацию защитил по теме «Партийное руководство эвакуированным населением в годы Великой Отечественной войны на примере Пензенской, Ульяновской и Куйбышевской областей». И поскольку я ее мог прочитать, то узнал, что эвакуация носила исключительно сложный и многоплановый характер, что эвакуировался скот (самоходом), учебные заведения, ну, а про заводы и фабрики и так всем известно. Даже заключенных тюрем (!) и тех эвакуировали и помещали в тюрьмы местные, вот как. То есть врагу не оставляли не только ни грамма горючего, но и лишали его потенциальных пособников, из-за чего пензенский тюремный замок был просто переполнен заключенными. Ну, а в школах занятия шли в четыре (!) смены, так что нагрузка на учителей была ой-ой какая, и деду моему приходилось решать множество проблем и действовать максимально эффективно. И он действовал, иначе ордена Ленина бы не получил.

Ну, а с бабушкой было так: сначала она окончила курсы санинструкторов, и поскольку ей тогда было уже 40 лет, назначили старшей в бригаде девушек 17-18 лет. Задача была такая: как только на станцию прибудет санитарный поезд, немедленно бежать к нему с носилками и выгружать раненых. Затем нести их в приемный покой для первичной обработки. Там за дело принимались другие девушки, которые раненых мыли, перебинтовывали, переодевали и направляли по госпиталям. Впрочем, самая первичная сортировка осуществлялась еще при выгрузке. Медсестры с поезда с каждым раненым давали «историю болезни», а то еще и передавали на словах: «У этого гангрена обеих ног, третья степень. Немедленно под нож!» И таких тащили не в приемную на станцию, а прямиком на площадь, где уже стояли кареты «скорой помощи», и немедля таких тяжелых развозили по госпиталям. 

Сигнализация осуществлялась так: поскольку телефон был только на станции Пенза-II, то оттуда звонили и сообщали, сколько и какие поезда идут. Иногда было так: «Девочки, у вас час отдыха. Поездов нет!» - и тогда все радовались, что можно отдохнуть, сидели и болтали, но никуда не расходились. Ведь сообщение о поезде могло прийти в любую минуту. Однако гораздо чаще санитарные поезда о своем прибытии сигнализировали гудками: один долгий гудок – идет поезд с ранеными, приготовиться к разгрузке. И тут все бросали чаевничать, если зима, то надевали полушубки и шапки, рукавицы, разбирали носилки и шли на перрон. Принимали такие поезда всегда на первый путь, за исключением тех случаев, когда таких поездов было сразу два-три. Вот тогда девчонкам приходилось побегать! 
Но страшнее всего было, когда с поезда звучали частые гудки. Это означало: «Много тяжелых, нужна немедленная помощь!» Тогда на перрон бежали сломя голову все, невзирая на то, кто простая санитарка, а кто начальник бригады. Таскать раненых нужно было всем. Поезд в облаках пара подходил к перрону, и тут же распахивались двери вагонов и поездной медперсонал начинал сдачу раненых вместе с сопроводительными документами. И все кричали: «Быстрее, быстрее! На подходе второй эшелон, а за ним на перегоне третий! Уже на перегоне! Мы чудом его обогнали!» Это было особенно ужасно, когда три таких эшелона приходили подряд. 

Смотреть на раненых было не просто тяжело, а очень тяжело. И никакого подъема патриотизма при этом, равно как и особой жалости к ним, никто не испытывал. Было просто не до того, чтобы испытывать хоть какие-то высокие чувства! Нужно было тяжелых мужиков перекладывать с одних носилок на другие, или вытаскивать их на брезенте из вагона, или помогать выйти тем, кто может ходить сам, но ходит плохо, а он на тебе норовит повиснуть всей массой. От многих воняет непереносимо, того и гляди тебя вырвет, но ни отворачиваться, ни «рвать» нельзя, нужно банально делать порученное тебе дело, то есть спасать этих людей. Утешали, не задумываясь: «Потерпи, милый». А про себя думали: «Экий ты тяжелый, дядя».

А врачи из поездной бригады еще и торопят: «Обратите внимание – у этого осколочное ранение груди, срочно на стол!»; «Ожоги 50 процентов тела, но еще можно попытаться спасти!»; «У этого поражение глаз – немедленно в клинику!» Носить раненых через здание вокзала было неудобно. Приходилось бегать с носилками вокруг него. А там опять перегружать с них раненых в кареты «Скорой помощи» и тут же мчаться с носилками обратно. Нельзя было потерять, забыть или перепутать бумаги, от этого могла зависеть жизнь человека. А многие раненые были без сознания, многие бредили и несли черт знает что, тогда как другие еще и подгоняли – «Быстрее давайте, чего копаетесь!» Это только в кино так, что раненые кличут медсестру: «Сестричка! Милая!» Обычно это уж потом было, в госпитале. А там, в мороз на станции, лишние пять минут лежать было никому неохота. Хорошо еще, что Пензу немцы так ни разу и не бомбили, и все это приходилось делать пусть и на морозе, но хотя бы не под бомбами! 

Потом в поезд нужно было помогать загружать медикаменты, и он опять уходил назад. А девчонки, как бабушка рассказывала, буквально валились с ног от усталости и бежали в отведенное им на вокзале место пить крепкий, горячий чай. Вот этим только и спасались. 
В пайках из поставок по ленд-лизу сандружинницам на станции давали яичный порошок, тушенку (почему-то новозеландскую), индийский чай, сахар и одеяла. Бабушке досталось пальто с воротником из кенгурового меха, но такие же пальто давались тогда многим. Просто кому-то в этот раз было пальто, а кому-то больше сахара и тушенки. 

И так изо дня в день. Хотя выпадали и дни отдыха, когда поток раненых перенаправляли на другие приволжские города, так как все госпитали в Пензе бывали забиты ими до отказа.

Так что патриотизм был тогда не столько на словах, сколько на деле. И кроме того, люди все же оставались людьми: кто-то старался «увильнуть», кто-то «словчить», кого-то интересовала только тушенка и «импортные» одеяла. Но вот так силами и «горевших», и тех, кому все это было противно, но делать дело заставляла нужда, и ковалась общая Победа. Так было. Вот именно так, и никак иначе! И если будет надо, так же будет работать и нынешняя молодежь. Просто никто никуда не денется. 






  • Яндекс.Метрика

  • Нам пишут Статьи разные Наши Партнеры
    Главная Контакты RSS
    Все публикуемые материалы принадлежат их владельцам. Использование любых материалов, размещённых на сайте, разрешается при условии размещения кликабильной ссылки на наш сайт.

Регистрация