ВЛ / Статьи
Третья сила Приднестровья
10-10-2016, 03:00...
2 156
Возможен ли в республике, уставшей от распрей, левый поворот
Приднестровье — узкая полоска земли, зажатая между Молдовой и Украиной, в состав которых эта территория в разные времена входила, давно стало частью русского мифа. Непризнанное государство, отстоявшее независимость в ходе кровопролитного конфликта с Молдовой в 1992 году, зафиксировано в нашем общественном сознании как «российский бастион», «юго-западный Калининград», «осколок Советского Союза». В огромной степени эти ощущения верны. Политически население Приднестровья безоговорочно ориентировано на Россию, а идеологически — на советские ценности: социальная справедливость, равенство, братство, дружба народов. Само создание Приднестровской Молдавской республики в 1991 году стало ответной реакцией на разгул прорумынского национализма в Кишиневе с его доминирующим лозунгом: «Чемодан-вокзал-Россия».
Иными словами, Приднестровье изначально возникло как советский, левый проект, как очевидная антитеза всему, что происходило в то время на правом берегу Днестра: вместо поголовной румынизации подчеркнутое уважение к определению «молдавский» в названии национальности и языка; вместо национализма и сегрегации по национальному признаку - интернационализм (в Приднестровье три государственных языка); вместо этнократии типично советский подход к подбору руководящих кадров по схеме «русский-украинец-молдаванин»; вместо бездумной воровской приватизации, деиндустриализации и отката к доминированию феодальных форм ведения сельского хозяйства — сохранение государственного промышленного потенциала и коллективной организации труда в аграрном секторе.
Вспыхнувший в 1992 году вооруженный конфликт с высоты сегодняшнего дня воспринимается как конфликт цивилизационный, идеологический. Приднестровцы воевали не только за свои дома и территорию, но и за отвергнутые и растоптанные в остальной Молдове ценности.
С тех пор изменилось многое, кроме людей, проживающих в Приднестровье. Это по-прежнему «хорошие советские люди», вынужденные выживать в несоветском государстве и антисоветском окружении.
Президентские выборы в Приднестровье: олигархи против отщепенцев
В Приднестровье, действительно, изменилось многое. Прежде всего — структура экономики, а за ней и система общественных отношений. Заметно сократился государственный сектор. В начале-середине 2000-х в регионе прошла приватизация госпредприятий. По масштабам она напоминала печально знаменитые ельцинские залоговые аукционы, а по степени цинизма превзошла даже их: практически все мало-мальски рентабельные, бюджетообразующие предприятия оказались в одних руках. Фирма «Шериф», которую в Приднестровье называют просто «холдинг», превратилась в крупнейшее многопрофильное предприятие в этом регионе Европы с миллиардными оборотами. В некоторых отраслях приднестровской экономики после череды приватизационных сделок «Шериф» оказался монополистом. Практически безальтернативен «Шериф» на рынке розничной торговли продуктами питания и ГСМ, а, к примеру, его дочерняя компания «ИнтерДнестрКом» контролирует мобильную и стационарную связь (включая правительственную спецсвязь!) в регионе, интернет, кабельное и цифровое телевидение.
Вопиющая роскошь объектов «Шерифа» — от спортивного комплекса до офисов принадлежащего компании банка резко контрастирует с обликом опрятных, чистых, но все же скромных населенных пунктов региона. «Холдинг» здесь не любят нормальной классовой нелюбовью, но боятся. Боятся прежде всего остаться без средств к существованию. 15 тысяч хороших советских людей вынуждены батрачить на компанию, известную своим безжалостным отношением к наемным работникам: потогонная система, мизерное жалование, система дисциплинарных наказаний, увольнения, шантаж. Шантаж, надо признать, действенный, опирающийся на высокий уровень безработицы в регионе.
Приднестровцы боятся «Шериф» еще и потому, что «Шериф» целенаправленно пугает приднестровцев. У «холдинга» есть собственные СМИ, включая радиостанции и популярный телеканал ТСВ, который используется для продвижения собственных политических интересов.
А они у «Шерифа», естественно, есть. На примере маленького Приднестровья мы можем без труда наблюдать, как формируется настоящая, классическая олигархия. Своим богатством «Шериф» обязан «особым» связям с семьей бывшего президента Приднестровья Игоря Смирнова. Еще в бытность Смирнова главой Приднестровья, «холдинг» обзавелся карманной партией «Обновление», которой на парламентских выборах 2005 удалось получить большинство и провести на пост спикера Верховного Совета своего ставленника, нынешнего президента Евгения Шевчука.
В 2009 году по неизвестным до сих пор причинам Шевчук вышел из-под контроля «холдинга» и сформировал собственную партию с созвучным названием — «Возрождение». На волне жесточайшей критики в адрес исполнительной власти он — на президентских выборах 2011-го победил не только казавшегося непотопляемым Смирнова, но и считавшегося «кандидатом Москвы» Анатолия Каминского.
Все последовавшие за этим пять лет Шевчук жестко конфликтовал со своими бывшими работодателями, пытаясь ограничить их экономическое и политическое влияние. Но особых успехов не добился — ни в этой борьбе, ни в управлении регионом, быстро растеряв кредит народного доверия. На прошедших год назад выборах в Верховный Совет представители «Шерифа» получили абсолютное большинство, которое в свою очередь препятствует любым инициативам Шевчука, которого в регионе воспринимают в качестве «хромой утки»: срок его полномочий подходит к концу, в середине декабря пройдут очередные президентские выборы. По старой схеме «Шериф» провел на пост председателя Верховного Совета будущего кандидата в президенты. Им стал бывший министр внутренних дел еще смирновского разлива Вадим Красносельский. Столь же желанный объект для насмешек и черного пиара на контролируемом Шевчуком «Первом приднестровском» канале, как и сам Шевчук на шерифовском канале ТСВ.
Война до последнего приднестровца
В конфликте между Шевчуком и «Шерифом» слишком много личного. «Шериф» до сих пор не простил Шевчуку предательства, а Шевчук, будучи человеком амбициозным и неуравновешенным, не в состоянии стерпеть того, что его обложили со всех сторон и уж тем более того, что Красносельский опережает его по рейтингам.
Впрочем, рейтинги у обоих чрезвычайно невысоки. «Шериф» и его ставленников, как уже говорилось, в «советском» регионе традиционно недолюбливают, Шевчуку не удается спихнуть ответственность за бедственное положение приднестровцев исключительно на козни «Шерифа». К Шевчуку накопилось слишком много вопросов за пять лет президентства, чтобы он позволил себе дать на них один универсальный ответ. Пытаясь наверстать упущенное, они постепенно превращают конфликт в настоящую войну. Никто из них не обсуждает проектов развития региона, перспектив его признания, никто из них даже не пытается рассказать, каким образом планирует прорвать введенную против Приднестровья со стороны подчеркнуто «антисоветских» режимов Кишинева и Киева экономическую блокаду.
Шевчук и Красносельский, стоящие за ними структуры и команды политтехнологов, азартно швыряются друг в друга компроматом, из которого для рядовых избирателей следует только одно: их годами беззастенчиво обворовывали и те, и другие — и «Шериф» и Шевчук со своей командой.
Когда так нагнетаются страсти, всегда есть опасность перерастания информационной, «холодной» войны в горячую фазу. В качестве верховного главнокомандующего Евгений Шевчук контролирует армию и милицию. В качестве олигархической структуры «Шериф» наверняка контролирует многих высокопоставленных офицеров в Минобороны и МВД. Не стоит забывать, что кандидат «Шерифа» Красносельский в свое время был министром внутренних дел. К тому же, как у всякой олигархической структуры, у «Шерифа» есть своя частная армия. Известен случай, когда представители охранной фирмы «холдинга» уложили лицами в асфальт съемочную группу государственного телеканала только за то, что они расчехлили камеру на автозаправочной станции, принадлежащей «Шерифу».
Конечно, подобному развитию событий беззвучно, но горячо аплодируют и в Кишиневе, и в Киеве, и в Брюсселе, и в Вашингтоне.
В Москву, в Москву…
Естественно, что конфликтующие стороны пытаются разыгрывать «российскую карту». Были визиты в Москву визиты, впрочем, не особенно громкие, были пресс-конференции, обе стороны выпячивают мнимую безальтернативность. Как себя вести в этой ситуации российскому руководству, чтобы сохранить влияние в этом важном для Москвы регионе? Сделать открытую ставку либо на одного, либо на другого? Это было бы большой ошибкой.
«Шериф», несмотря на участие в политическом процессе, прежде всего экономическая структура. Экономические интересы «холдинга» никоим образом не связаны с Россией. С Украиной — да, с Германией — да, с Молдовой — да, а с Россией — нет. За все то время, что «Шериф» контролирует наиболее прибыльные отрасли экономики региона, ни одна российская компания не была допущена в те сегменты приднестровского рынка, где она могла бы составить конкуренцию «холдингу». В недружественной Молдове, во враждебной Украине действуют российские заправки, ритейловые сети, филиалы российский банков, а в Приднестровье — нет. «Шериф», получи он и исполнительную власть в лице президента и правительства, потянет Приднестровье туда, где находятся его экономические интересы. И это явно не Россия.
С другой стороны, Шевчук, получал российское финансирование на реализацию социальных проектов в Приднестровье, но теперь это фигурирует не в перечне его заслуг, а в «черном списке» компромата. По всеобщему мнению, на Шевчука, разочарование в котором пропорционально возлагавшимся на него надеждам, просто бессмысленно делать ставку. Он не может выиграть выборы в виду чрезвычайно низкого рейтинга и авторитета.
Третий, не лишний
На фоне бескомпромиссного бодания Евгения Шевчука с «Шерифом» незаметно для многих в первый эшелон политиков региона пробился лидер приднестровской Компартии Олег Хоржан. Социологические опросы последнего времени ставят его на третье место с высоким для молодого политика рейтингом. Обращает на себя внимание также отсутствие у Хоржана антирейтинга, чем не могут похвастаться ни Шевчук, ни Красносельский. Он депутат Верховного Совета, и в этом качестве он настолько энергичен и активен, что давно стал адресатом регулярных угроз личной расправы.
В отличие от виртуальных, состоящих из чиновников и сотрудников «холдинга» партий «Возрождение» и «Обновление», Коммунистическая партия Приднестровья абсолютно реальна, структурно выстроена по советскому образцу — с райкомами и первичными организациями, с активистами и комсомолом. У этой партии ни разу не было шанса проверить себя на парламентских выборах, поскольку Верховный Совет Приднестровья избирается по мажоритарной системе, что дает преимущество представителям власти и кандидатам с продуктовыми наборами. Однако сам Хоржан победил на своем округе без особого труда.
Он правильно оценивает ситуацию, сложившуюся в регионе. В интервью заявляет, что политическая война на руку многочисленным недругам Приднестровья, что она угрожает расколом общества. Хоржан считает, что приднестровским политикам следует бороться не друг с другом, а с бедностью, коррупцией, блокадой, социальной деградацией. Это так не похоже на все, что заявляют хронически конфликтующие приднестровские политики, что выглядит конструктивным и свежим. Избиратели, уставшие от потоков грязи и компромата, интуитивно ищут на избирательном поле человека, готового предложить им самое главное: мир, стабилизацию расшатанной политической системы, решение наиболее острых социальных вопросов. Такая позиция может иметь успех.
Конечно, слишком рано говорить о том, что в Приднестровье может совершиться левый поворот. Но для левого, по сути, «советского» региона это было бы вполне органично.
Иными словами, Приднестровье изначально возникло как советский, левый проект, как очевидная антитеза всему, что происходило в то время на правом берегу Днестра: вместо поголовной румынизации подчеркнутое уважение к определению «молдавский» в названии национальности и языка; вместо национализма и сегрегации по национальному признаку - интернационализм (в Приднестровье три государственных языка); вместо этнократии типично советский подход к подбору руководящих кадров по схеме «русский-украинец-молдаванин»; вместо бездумной воровской приватизации, деиндустриализации и отката к доминированию феодальных форм ведения сельского хозяйства — сохранение государственного промышленного потенциала и коллективной организации труда в аграрном секторе.
Вспыхнувший в 1992 году вооруженный конфликт с высоты сегодняшнего дня воспринимается как конфликт цивилизационный, идеологический. Приднестровцы воевали не только за свои дома и территорию, но и за отвергнутые и растоптанные в остальной Молдове ценности.
С тех пор изменилось многое, кроме людей, проживающих в Приднестровье. Это по-прежнему «хорошие советские люди», вынужденные выживать в несоветском государстве и антисоветском окружении.
Президентские выборы в Приднестровье: олигархи против отщепенцев
В Приднестровье, действительно, изменилось многое. Прежде всего — структура экономики, а за ней и система общественных отношений. Заметно сократился государственный сектор. В начале-середине 2000-х в регионе прошла приватизация госпредприятий. По масштабам она напоминала печально знаменитые ельцинские залоговые аукционы, а по степени цинизма превзошла даже их: практически все мало-мальски рентабельные, бюджетообразующие предприятия оказались в одних руках. Фирма «Шериф», которую в Приднестровье называют просто «холдинг», превратилась в крупнейшее многопрофильное предприятие в этом регионе Европы с миллиардными оборотами. В некоторых отраслях приднестровской экономики после череды приватизационных сделок «Шериф» оказался монополистом. Практически безальтернативен «Шериф» на рынке розничной торговли продуктами питания и ГСМ, а, к примеру, его дочерняя компания «ИнтерДнестрКом» контролирует мобильную и стационарную связь (включая правительственную спецсвязь!) в регионе, интернет, кабельное и цифровое телевидение.
Вопиющая роскошь объектов «Шерифа» — от спортивного комплекса до офисов принадлежащего компании банка резко контрастирует с обликом опрятных, чистых, но все же скромных населенных пунктов региона. «Холдинг» здесь не любят нормальной классовой нелюбовью, но боятся. Боятся прежде всего остаться без средств к существованию. 15 тысяч хороших советских людей вынуждены батрачить на компанию, известную своим безжалостным отношением к наемным работникам: потогонная система, мизерное жалование, система дисциплинарных наказаний, увольнения, шантаж. Шантаж, надо признать, действенный, опирающийся на высокий уровень безработицы в регионе.
Приднестровцы боятся «Шериф» еще и потому, что «Шериф» целенаправленно пугает приднестровцев. У «холдинга» есть собственные СМИ, включая радиостанции и популярный телеканал ТСВ, который используется для продвижения собственных политических интересов.
А они у «Шерифа», естественно, есть. На примере маленького Приднестровья мы можем без труда наблюдать, как формируется настоящая, классическая олигархия. Своим богатством «Шериф» обязан «особым» связям с семьей бывшего президента Приднестровья Игоря Смирнова. Еще в бытность Смирнова главой Приднестровья, «холдинг» обзавелся карманной партией «Обновление», которой на парламентских выборах 2005 удалось получить большинство и провести на пост спикера Верховного Совета своего ставленника, нынешнего президента Евгения Шевчука.
В 2009 году по неизвестным до сих пор причинам Шевчук вышел из-под контроля «холдинга» и сформировал собственную партию с созвучным названием — «Возрождение». На волне жесточайшей критики в адрес исполнительной власти он — на президентских выборах 2011-го победил не только казавшегося непотопляемым Смирнова, но и считавшегося «кандидатом Москвы» Анатолия Каминского.
Все последовавшие за этим пять лет Шевчук жестко конфликтовал со своими бывшими работодателями, пытаясь ограничить их экономическое и политическое влияние. Но особых успехов не добился — ни в этой борьбе, ни в управлении регионом, быстро растеряв кредит народного доверия. На прошедших год назад выборах в Верховный Совет представители «Шерифа» получили абсолютное большинство, которое в свою очередь препятствует любым инициативам Шевчука, которого в регионе воспринимают в качестве «хромой утки»: срок его полномочий подходит к концу, в середине декабря пройдут очередные президентские выборы. По старой схеме «Шериф» провел на пост председателя Верховного Совета будущего кандидата в президенты. Им стал бывший министр внутренних дел еще смирновского разлива Вадим Красносельский. Столь же желанный объект для насмешек и черного пиара на контролируемом Шевчуком «Первом приднестровском» канале, как и сам Шевчук на шерифовском канале ТСВ.
Война до последнего приднестровца
В конфликте между Шевчуком и «Шерифом» слишком много личного. «Шериф» до сих пор не простил Шевчуку предательства, а Шевчук, будучи человеком амбициозным и неуравновешенным, не в состоянии стерпеть того, что его обложили со всех сторон и уж тем более того, что Красносельский опережает его по рейтингам.
Впрочем, рейтинги у обоих чрезвычайно невысоки. «Шериф» и его ставленников, как уже говорилось, в «советском» регионе традиционно недолюбливают, Шевчуку не удается спихнуть ответственность за бедственное положение приднестровцев исключительно на козни «Шерифа». К Шевчуку накопилось слишком много вопросов за пять лет президентства, чтобы он позволил себе дать на них один универсальный ответ. Пытаясь наверстать упущенное, они постепенно превращают конфликт в настоящую войну. Никто из них не обсуждает проектов развития региона, перспектив его признания, никто из них даже не пытается рассказать, каким образом планирует прорвать введенную против Приднестровья со стороны подчеркнуто «антисоветских» режимов Кишинева и Киева экономическую блокаду.
Шевчук и Красносельский, стоящие за ними структуры и команды политтехнологов, азартно швыряются друг в друга компроматом, из которого для рядовых избирателей следует только одно: их годами беззастенчиво обворовывали и те, и другие — и «Шериф» и Шевчук со своей командой.
Когда так нагнетаются страсти, всегда есть опасность перерастания информационной, «холодной» войны в горячую фазу. В качестве верховного главнокомандующего Евгений Шевчук контролирует армию и милицию. В качестве олигархической структуры «Шериф» наверняка контролирует многих высокопоставленных офицеров в Минобороны и МВД. Не стоит забывать, что кандидат «Шерифа» Красносельский в свое время был министром внутренних дел. К тому же, как у всякой олигархической структуры, у «Шерифа» есть своя частная армия. Известен случай, когда представители охранной фирмы «холдинга» уложили лицами в асфальт съемочную группу государственного телеканала только за то, что они расчехлили камеру на автозаправочной станции, принадлежащей «Шерифу».
Конечно, подобному развитию событий беззвучно, но горячо аплодируют и в Кишиневе, и в Киеве, и в Брюсселе, и в Вашингтоне.
В Москву, в Москву…
Естественно, что конфликтующие стороны пытаются разыгрывать «российскую карту». Были визиты в Москву визиты, впрочем, не особенно громкие, были пресс-конференции, обе стороны выпячивают мнимую безальтернативность. Как себя вести в этой ситуации российскому руководству, чтобы сохранить влияние в этом важном для Москвы регионе? Сделать открытую ставку либо на одного, либо на другого? Это было бы большой ошибкой.
«Шериф», несмотря на участие в политическом процессе, прежде всего экономическая структура. Экономические интересы «холдинга» никоим образом не связаны с Россией. С Украиной — да, с Германией — да, с Молдовой — да, а с Россией — нет. За все то время, что «Шериф» контролирует наиболее прибыльные отрасли экономики региона, ни одна российская компания не была допущена в те сегменты приднестровского рынка, где она могла бы составить конкуренцию «холдингу». В недружественной Молдове, во враждебной Украине действуют российские заправки, ритейловые сети, филиалы российский банков, а в Приднестровье — нет. «Шериф», получи он и исполнительную власть в лице президента и правительства, потянет Приднестровье туда, где находятся его экономические интересы. И это явно не Россия.
С другой стороны, Шевчук, получал российское финансирование на реализацию социальных проектов в Приднестровье, но теперь это фигурирует не в перечне его заслуг, а в «черном списке» компромата. По всеобщему мнению, на Шевчука, разочарование в котором пропорционально возлагавшимся на него надеждам, просто бессмысленно делать ставку. Он не может выиграть выборы в виду чрезвычайно низкого рейтинга и авторитета.
Третий, не лишний
На фоне бескомпромиссного бодания Евгения Шевчука с «Шерифом» незаметно для многих в первый эшелон политиков региона пробился лидер приднестровской Компартии Олег Хоржан. Социологические опросы последнего времени ставят его на третье место с высоким для молодого политика рейтингом. Обращает на себя внимание также отсутствие у Хоржана антирейтинга, чем не могут похвастаться ни Шевчук, ни Красносельский. Он депутат Верховного Совета, и в этом качестве он настолько энергичен и активен, что давно стал адресатом регулярных угроз личной расправы.
В отличие от виртуальных, состоящих из чиновников и сотрудников «холдинга» партий «Возрождение» и «Обновление», Коммунистическая партия Приднестровья абсолютно реальна, структурно выстроена по советскому образцу — с райкомами и первичными организациями, с активистами и комсомолом. У этой партии ни разу не было шанса проверить себя на парламентских выборах, поскольку Верховный Совет Приднестровья избирается по мажоритарной системе, что дает преимущество представителям власти и кандидатам с продуктовыми наборами. Однако сам Хоржан победил на своем округе без особого труда.
Он правильно оценивает ситуацию, сложившуюся в регионе. В интервью заявляет, что политическая война на руку многочисленным недругам Приднестровья, что она угрожает расколом общества. Хоржан считает, что приднестровским политикам следует бороться не друг с другом, а с бедностью, коррупцией, блокадой, социальной деградацией. Это так не похоже на все, что заявляют хронически конфликтующие приднестровские политики, что выглядит конструктивным и свежим. Избиратели, уставшие от потоков грязи и компромата, интуитивно ищут на избирательном поле человека, готового предложить им самое главное: мир, стабилизацию расшатанной политической системы, решение наиболее острых социальных вопросов. Такая позиция может иметь успех.
Конечно, слишком рано говорить о том, что в Приднестровье может совершиться левый поворот. Но для левого, по сути, «советского» региона это было бы вполне органично.