Буду биться до последнего: как морпех из Смоленска погиб в Сирии

Первая десантно-штурмовая рота 336-й бригады Западного военного округа 17 июня 2016 года поминала сержанта Андрея Тимошенкова. Позже пошли уже официальные сообщения о его трагической гибели, мир узнал о подвиге морского пехотинца. В провинции Хомс, в Сирии, он предотвратил прорыв террориста-смертника на машине со взрывчаткой к месту выдачи гуманитарной помощи, но и сам получил тяжелые ранения. 

Больше суток военные врачи на авиабазе Хмеймим боролись за жизнь Андрея. Но спасти сержанта не удалось. О том, почему Андрей Тимошенков выбрал профессию военного и как заменил сестренке мать, рассказали его одноклассники, родственники и друзья. 

«До машины со смертником было около 50 метров»

20 июня 2016 года небольшое смоленское село Ершичи, что на самой границе с Белоруссией, погрузилось в траур. Проститься с Андреем Тимошенковым, погибшим в Сирии, приехали его сослуживцы, курсанты Смоленской академии ПВО, одноклассники, друзья. 

— После школы трудно было собрать наш выпуск, а Андрюше это удалось, — с горечью говорили те, с кем он учился в одном классе.

Гроб с телом героя пронесли на руках через все село. Процессия растянулась почти на километр. 

— Андрюша очень любил пионы. Жители Ершичей сорвали все цветы, что росли у них в палисадниках. Дорога до кладбища была усыпана красными, белыми и розовыми пионами, — говорит его одно- классница Ольга Куцепалова. 

В Ершичах все хорошо знали бравого парня. Он родился в Кировской области, в городке Кирово-Чепецк, где служил вармии его отец, Леонид Михайлович. Но с годовалого возраста жил в Ершичах. Здесь, на речке Ипуть, учился плавать, здесь закончил школу, отсюда ушел в армию. И теперь в Ершичах нашел вечный покой. Андрея Тимошенкова похоронили на сельском кладбище рядом с матерью, Ириной Валентиновной. 

Около деревянного креста поставили Андреевский флаг и флаг морской пехоты. К ленте венка кто-то прикрепил нашивку с изображением белого дельфина. Только посвященные знали, что это знак 336-й отдельной гвардейской Белостокской бригады морской пехоты. Отдавая честь погибшему сержанту, один из бойцов в черном берете обронил: «Первая потеря в роте начиная с девяностых». 

В Сирийскую пустыню со своей десантно-штурмовой ротой Андрей попал в начале апреля. После освобождения Пальмиры сирийскими войсками при поддержке ВКС РФ от террористов около города была развернута база, на которой были размещены инженерные войска и подразделения морской пехоты. Морпехи сопровождали группы разминирования Международного противоминного центра Вооруженных сил России. А также охраняли гуманитарные конвои российского Центра примирения враждующих сторон.

15 июня Андрей Тимошенков принял свой последний бой. До конца командировки ему оставалось две недели. 

— Я разговаривал на похоронах с командиром Андрея, — рассказывает его друг детства Владимир. — К точке выдачи гуманитарной помощи тогда прорывались три машины со смертниками. Две из них на подступах удалось остановить, а третья проскочила. Андрей сидел за спаренной зенитной установкой. Когда у него закончились боеприпасы, он крикнул ребятам-морпехам, чтобы они уходили, а сам, выступив вперед, выстрелил из ручного гранатомета. До машины со смертником было около 50 метров. Взрывчатка сдетонировала. 

Четверо морских пехотинцев были контужены, Андрей, который был ближе всех, получил серьезные ранения. Один из осколков вошел ему в переносицу, а вышел через затылок. Организм был крепкий, сердце продолжало биться. Когда Андрея привезли в ближайшую сирийскую больницу, местный врач, осмотрев его, сказал, что шансов на то, что он выживет, практически нет. Российские военные врачи на авиабазе Хмеймим отчаянно боролись за жизнь сержанта. Ему старался помочь прилетевший в срочном порядке нейрохирург. Но 17 июня сердце Андрея Тимошенкова остановилось. 

«О морской пехоте рассказывал как о братстве» 

Одноклассница Ольга Куцепалова помнит Андрюшу еще мальчишкой. 

— В школе он был очень скромный и до такой степени застенчивый, что даже не решался принять приглашение на белый танец. Мама у него рано умерла. И все заботы о сестренке Насте легли на плечи Андрея. На все школьные мероприятия, на все вечера и посиделки он приходил неизменно с младшей сестренкой. Носился с ней как наседка, делал с Настей уроки, отглаживал ей школьную форму, бегал в аптеку за лекарствами, когда она болела, и даже учил приемам самообороны. Практически он заменил Насте мать. 

После армии мы его не узнали. Пришел со службы — в форме, в тельняшке, с черным беретом на голове — мы просто ахнули. Андрей раздался в плечах, выглядел очень уверенным, смотрел уже смело, не отводя взгляд. Было видно, что он нашел свое место в жизни. В армии проявились его лучшие качества. О морской пехоте он рассказывал как о братстве.

Откуда у паренька из российской глубинки страсть к Балтике, к серым, стальным волнам, рассказал его друг Владимир: 

— Мы с Андреем были как братья. Познакомились еще в 10 лет, когда лежали в одной палате детской больницы с простудой. С тех пор и дружили. Я часто оставался в доме у Андрея ночевать. Мы обожали смотреть старые советские фильмы. И оба мечтали о военной карьере. Причем хотели служить непременно в элитных войсках. Мы-то и в армию ушли одновременно, я попал служить в ВДВ, Андрей — в морскую пехоту. Чтобы попасть в эти подразделения, надо пройти жесточайший отбор, в частности иметь спортивные разряды, пройти тест на выносливость. 

Мы постоянно отжимались на брусьях, от пола, подтягивались на перекладине, но на профессиональном уровне, чтобы ездить на соревнования, никакими видами спорта не занимались. Но оба были сильные и крепкие. Мы же деревенские. А там то картошку надо окучивать, то дрова колоть, то на сенокосе работать. В военкомате в личном деле нам поставили груп-пу здоровья А1. Андрей попал на срочную службу на Балтийский флот. Отслужив год, подписал свой первый контракт. Сначала был водителем БТР, затем старшим водителем, санитаром-стрелком, снайпером. Обучал личный состав из вновь прибывших, знакомил их с техникой.

Жизнь нас разбросала, но мы постоянно были на связи, переписывались по электронной почте, говорили по скайпу. Андрей рассказывал, что от прыжков с парашютом унего стала болеть спина, а их у него было больше пятидесяти. У меня были те же проблемы. Андрей был очень увлечен службой. Ему по душе была эта настоящая мужская работа. С вдохновением он рассказывал, как корабль подходил к берегу, открывались аппарели, и БТРы, один за другим, ныряли в воду и шли с десантом на борту в атаку. Андрей был, кстати, награжден медалью «За отличие в учениях». Говорил: «Морская пехота действует в трех измерениях: на воде, на земле и в воздухе». 

А однажды поделился, что познакомился с девушкой. Она была из нашего района. Говорил: «Нина хочет серьезных отношений». У меня к тому времени уже было трое детей, я, конечно, его на- путствовал: давай, брат! Андрею уже было 23 года. Потом у них с Ниной родилась дочка Саша.

— Вы знали, что он попал в Сирию? 

— Да, он говорил, что собирается в командировку. Я в письме поинтересовался: «На три месяца?». Но ответа уже не получил. Андрей уехал... А последний раз я его видел 1 января 2016 года. Мы встретились в родных Ершичах, обнялись. Он заочно учился на последнем курсе в Смоленском колледже электронных приборов, хотел получить образование, стать прапорщиком. Мечтал прочно стоять на ногах, купить в Калининграде квартиру, чтобы его семья ни в чем не нуждалась. 

Одноклассники, в свою очередь, отмечают, что Андрей очень хотел создать семью, за своей будущей женой Ниной очень долго и трепетно ухаживал. 

— Андрею, видно, судьба выпала всех по жизни опекать. Его будущая жена Нина была из многодетной семьи, ее растила старшая сестра. Потом ее под крыло взял Андрей, — рассказывает Ольга Куцепалова. — А когда у них родилась дочка, он в Сашеньке души не чаял. Девочка была вылитая папина дочка.

«Я воспитываю нашу дочь, как хотел» 

«Я умерла 17.06.16 вместе с тобой... Только похоронят меня позже, я приду к тебе. Жди», — написала на своей страничке в соцсети жена Андрея, Нина 
Тимошенкова. И позже добавила: «Родной, я воспитаю нашу дочь, как ты хотел. Мы гордимся тобой. Я буду сильной». 

Вспоминая, как познакомилась с будущим мужем, она улыбается сквозь слезы: 

— Пообщавшись совсем недолго, мы буквально отшатнулись друг от друга. Я подумала: «Видеть его больше не хочу». Андрей потом признавался, что решил для себя: «Это совсем не та девушка, с кем я хотел бы связать свою жизнь». Андрей мне показался таким военным-военным. Очень суровым, немногословным. Я же очень открытая, импульсивная, могу всю правду в глаза сказать. Мы разбежались. Но, удивительное дело, не переставали думать друг от друге. Нас словно магнитом тянуло. 

Я ждала, что Андрей позвонит. И услышала его сдержанное: «Привет!». Мы встретились в Смоленске. С тех пор, все семь лет, были вместе. Причем понимали друг друга с полуслова. Я начинала говорить, он заканчивал фразу. Он только заикался о чем-то, я удивлялась: «Я тоже сейчас об этом подумала». Мы, как говорится, совпали, нашли друг друга. Нина вспоминает самые счастливые дни их совместной жизни: 

— Свадьба у нас была очень смешная. Приехали вместе в Ершичи, пошли подавать заявление в загс. Я уже была беременная, но раньше было не до свадьбы, я училась в Смоленском строительном колледже, писала диплом. Андрей служил по контракту, чудом вырвался в отпуск. Заведующая увидела меня с животом и говорит: давайте я вас прямо сейчас распишу. Включила вальс Мендельсона. Я стояла в растянутой кофте, тренировочных штанах, Андрей — небритый... Вспоминая потом тот «торжественный» момент, мы всякий смеялись. 

Когда я рожала, Андрей всю ночь не спал, переживал за меня, ходил из угла в угол. Очень был впечатлительный, для него собственный ребенок — это было что-то сверхъестественное. Когда нас с дочкой выписывали из роддома, он держал Сашеньку, завернутую в одеяло. Был такой счастливый, говорил: «Она такая большая!». А когда принесли дочку домой, развернули, Андрей растерялся... Тельце маленькое, ручки и ножки крошечные. Помню, Андрей сказал: «Я три месяца к ней не подойду, пока не подрастет». Но уже на следующий день не удержался, взял дочь на руки. Саша — папина дочка. Они были очень близки. 

Андрей приходил со службы, брал ее на руки, они сидели, шушукались, хохотали, у них были свои секреты. Иной раз я даже ревновала… Сейчас дочке три года. Она по нескольку раз в день спрашивает: «А где папа?» Мне сейчас очень тяжело. Открываю шкаф, там весят рубашки Андрея. Иду в ванную, там лежит его зубная щетка… Я до сих пор жду его, хотя сама похоронила. 

— Как восприняли его командировку в «горячую точку»? 

— Это была работа Андрея, он давал присягу. Я понимала, что приказ есть приказ. То, что их отправят в Сирию, мы, жены, знали еще полгода назад. Это была не первая командировка Андрея. Он никогда не прятался за чужими спинами. Он был очень смелым и отчаянным. Говорил: «Случись критическая ситуация, я прятаться не стану, буду биться до последнего». Он так мечтал, чтобы его наградили. Говорил: «Если умирать, то за «Героя России». Я пугалась, ругала его за эти слова.

— Когда Андрей был в Сирии, удавалось общаться? 

— При первой же возможности он мне звонил. Говорить он многое не мог. Но по его настроению я понимала, насколько там страшно. За день до боя он мне сказал: «Прости за все…» Он очень боялся, что мы останемся без него одни… 

Нина молчит. После паузы говорит: 

— Я знаю, что он чувствовал перед гибелью. Когда Андрей понял, что машина со смертником близко, вот-вот взорвется, он подумал о тех, кто стоит за ним, о друзьях-морпехах, о сирийских детях, стариках и женщинах... И сделал шаг вперед… 

Вся родня Нины живет в Ершичах. Но в деревне нет никакой работы. Был льнозавод, и тот закрыли. Сослуживцы Андрея решили, что Нина должна служить в их части в Балтийске. Также они помогли погасить два кредита, которые были оформлены на Андрея. 

— Я благодарна друзьям Андрея. После его гибели мы с дочкой могли остаться без жилья, практически «на улице». Сейчас я подписываю контракт на три 
года. Мне уже предложили четыре должности в штабе. Буду работать, продолжу дело Андрея. Хочу хоть чуточку быть достойной своего мужа-героя.

Посмертно сержант Андрей Тимошенков был представлен командованием к государственной награде. На следующий год морпехи из Балтийска собираются поставить в Ершичах памятник Андрею. Его именем планируют назвать улицу и школу в райцентре.