Памяти Виктора Цоя

 

Стрижка «маллет», черный цвет в одежде, галстук-хомут, белые кроссовки и совсем неславянские глаза — это все он. Последний герой или просто Цой. 

Именно ему, с трудом «закончившему школу», кое-как получившему справку об окончании ПТУ, в котором учился на краснодеревщика, проработавшему реставратором и штамповавшему детали для замков на заводе суждено было стать лицом эпохи. 

 

При этом какого-то звездного будущего, как часто бывает, ничего и не предвещало. Хотя родители были уверены, что из Вити получится прекрасный художник – он даже поступил в Ленинградское художественное училище, в котором проучился только год. Потом была попытка учебы в ПТУ и, пожалуй, самое важное решение в жизни, когда «лет в 18 все бросил и стал играть на гитаре и петь песни». Именно тогда он и стал постоянным участником «квартирников». Никто из близких даже не предполагал, что «зажатого, комплексанутого, источающего флюиды одиночества» Цоя именно после этих «квартирников» ждало огромное будущее. 

 

В 1981 году он вместе с Алексеем Рыбиным и Олегом Валинским создает группу «Гарин и гиперболоиды», которую, несмотря на почти революционную и пролетарскую бдительность председателя комиссии, примут в знаменитый ленинградский рок-клуб. 

 

И снова бесконечные репетиции, квартирники и постоянный творческий поиск. При этом больше всего времени уходило на поиск нового названия группы. 

Когда уже почти отчаявшиеся придумать новое название музыканты перебрали все словари, родилось новое название группы. И тоже случайно: помогла вывеска «КИНО», увиденная на Московском проспекте. 

 

Дальше была популярность. Невероятная и огромная, как и сам Цой. Группа собирала стадионы и становилась лауреатом многочисленных премий, посыпались приглашения из-за границы, съемки в «Ассе» и «Игле». 

А он продолжал оставаться самим собой: стеснительным и неброским, но при этом удивительно сильным и сконцентрированным. Даже его геройство, как позже вспоминали его друзья, было настоящим, а не наигранным. 

 

Никто толком и не знал, чем он «цеплял» публику – ведь достаточно было произнести его имя, как интерес становился невероятным. Ответ дал сам Цой, сказав, что его главный критик и цензор – совесть. А еще он верил в то, что каждый может переменить что-то в сознании, чтобы больше не быть маленьким никчемным равнодушным человеком. 

 

Все удивлялись, когда он успевает писать песни: работа, отдых, никаких творческих поисков. А вот те, кто был с ним знаком, знали, что он подолгу вынашивает песни в себе и пишет их не на листочек, как многие, а где-то глубоко внутри. Быть может, поэтому он так любил одиночество. 

 

Цой был абсолютно прямолинейным и совершенно простым. Поэтому его песни доходили до слушателя гораздо быстрее, чем многие песни его коллег по цеху. 

 

Он был не просто музыкантом, певцом, поэтом. Он был личностью. Огромной и уникальной. И был Мужчиной. Во всем: от слов до поступков. 

 

Он не дожил до 30 лет, погибнув в автокатастрофе, случившейся 15 августа 1990 года. Как и многим другим гениям, судьба отмерила ему слишком короткий срок. Или слишком большой? Или ровно столько, сколько было нужно для того, чтобы в памяти миллионов людей на долгие годы остаться тем самым «последним героем», который искренне хотел перемен для тех, кто заслушивался и заслушивается его песнями.