В кильватере коварного дракона

 

Военные моряки Китая и России в сентябре проведут совместные учения в Южно-Китайском море. Об этом заявил официальный представитель Минобороны Китая Ян Юйцзюнь.

— Мероприятие является плановым, оно призвано укрепить отношения стратегического партнерства между КНР и РФ, углубить практическое военное сотрудничество и повысить боевые возможности реагирования наших вооруженных сил на возможные угрозы, — отметил офицер, подчеркнув, что учения «не направлены против третьих стран».

Ян Юйцзюнь не сообщил, в каком конкретно районе Южно-Китайского моря состоятся учения и насколько велик будет их масштаб. Однако ранее начальник управления боевой подготовки ВМФ России контр-адмирал Виктор Кочемазов заявил, что в маневрах «Морское взаимодействие-2016» будут задействованы силы российского Тихоокеанского флота — как минимум четыре боевых корабля. Представительство ВМС Китая планируется намного более широким.

Казалось бы, нет ничего предосудительного в том, что Россия и Китай проведут очередное «Морское взаимодействие». Маневры под таким названием гремят регулярно с 2012 года. Совместный учебно-боевой дебют четыре года назад состоялся в акватории Желтого моря вблизи Циндао. В 2013-м — в Японском море рядом с Владивостоком. В 2014 году — в воздушном пространстве и морской акватории северной части Восточно-Китайского моря.

В 2015 учения вообще прошли в две фазы: сначала военные отрабатывали совместное маневрирование в Средиземном море, а затем — в заливе Петра Великого, в районе мыса Клерка, а также в воздушном пространстве и морской акватории Японского моря.

Но сегодня все не так просто. Обратите внимание: нынешнее сообщение о предстоящих учениях появилось на фоне резкого обострения напряжённости в Южно-Китайском море (ЮКМ). 12 июля Гаагский арбитражный суд, рассмотрев иск Филиппин к КНР, постановил, что у Пекина нет оснований для притязаний на 90% акватории ЮКМ со всеми ее ресурсами. В частности, суд признал незаконным строительство на рифах и отмелях архипелага Спратли искусственных сооружений и попытки выдать их за полноценные естественные острова. Однако власти КНР отказались выполнять решение арбитража, отметив, что оно никак «не повлияет на защиту суверенитета над островами Нанша».

СМИ обращают внимание и на то, что свою позицию Пекин демонстрировал еще до оглашения решения по арбитражу — в Южно-Китайском море проводились учения Народно-освободительной армии Китая, а в прессу допустили утечку о том, что скоро группировка Военно-Морских сил КНР в этой акватории пополнится очередной партией новейших эсминцев типа 052D.

Напомним: Китай на протяжении десятилетий ведет спор с Вьетнамом, Брунеем, Малайзией и Филиппинами по поводу территориальной принадлежности целого ряда островов в Южно-Китайском море — архипелага Сиша (Парасельские острова), островах Наньша (Спратли) и Хуанъянь (риф Скарборо).

Причем, в самом Китае конфликт в ЮКМ рассматривают как часть борьбы с Соединенными Штатами за доминирование в регионе. Американцы официально открещиваются от участия в конфликте, однако неофициально поддерживают своих союзников в их споре с Китаем, поскольку действия КНР создают неудобства и для американских ВМС. Как полагают в Пентагоне — с точки зрения нарушения свободы их мореплавания. Но не только.

Как замечает издание «Южный Китай», интерес КНР к ЮКМ связан даже не с тем, что там обнаружены значительные запасы углеводородов и что через море проходят важные торговые пути. КНР рассматривает Южно-Китайское море как коридор для действия своих стратегических атомных подводных лодок, в котором нужно создавать цепь опорных баз. Через этот коридор ПЛАРБ, базирующиеся на военно-морской базе Юйлинь на острове Хайнань, могут беспрепятственно выйти в мировой океан и нанести ядерный удар по США. «Северный и Восточный флот НОАК находится под неусыпным контролем американских союзников — Южной Кореи, Японии и Тайваня, а Южно-Китайское море является единственным „окном" для действия ядерных сил подводного базирования», — пишет издание.

Учитывая всю сложность ситуации вокруг Южно-Китайского моря, решение о проведении российско-китайских учений в его акватории выглядит спорным. Получается, что таким образом Москва ввязывается в конфликт, занимая сторону Пекина. Но стоит ли это делать?

— Еще пару лет назад я говорил, что Китай обязательно нас таким образом подставит, — говорит заместитель директора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин. — Совместные военно-морские учения мы проводим с 2012 года по очереди: по четным годам — у них, по нечетным — у нас (около Владивостока). Причем китайцы планируют учения также по очереди: в 2012 году они проводили маневры в зоне своего Северного флота, в 2014 году — в зоне Восточного.

Теперь пришла очередь Южного — вот, пожалуйста, мы получили «подставу». Нас «повязывают» Южно-Китайским морем, поскольку теперь мы формально встаем на сторону КНР в его территориальных спорах с соседями. А значит — и с США. И возразить нам особо нечего, поскольку формально все правила соблюдены. Понятно, что российские представители не один десяток раз еще скажут, что наша позиция нейтральная, а учения направлены на борьбу с пиратством и терроризмом, что, конечно, бред, но так сейчас говорят про все учения и во всех странах…

Другое дело, что речь не идет о создании какого-то корабельного соединения, которое будет действовать на постоянной основе. Поэтому обсуждать, как с нашей помощью усилятся возможности ВМС НОАК, мягко говоря, некорректно — мы же не собираемся воевать в Южно-Китайском море. В этом смысле никаких прямых последствий от учений не будет, поскольку обострять наши отношения с США дальше некуда. Разве что перейти к прямой войне, чего, естественно, не будет.

Что касается Японии, то территориальные разногласия Токио и Пекина все-таки касаются островов Сенкаку в Восточно-Китайском море. Но, повторю, формально в споре по поводу ЮКМ нас вынудили встать на сторону КНР.

— Вряд ли сентябрьские учения спровоцируют Вашингтон на ответную реакцию. Максимум — на проведение каких-либо внеплановых совместных маневров флотов США и Японии в Японском море, — считает член-корреспондент РАРАН, капитан 1-го ранга запаса Константин Сивков. — Конечно, было бы желательно, чтобы мы с китайцами создали корабельное соединение на постоянной основе. К сожалению, об этом речи не идет, но теоретически в таком случае мы могли более-менее успешно противостоять коалиционной японо-американской группировке ВМС. Если бы подобное соединение было усилено российскими самолетами Дальней авиации Ту22М3, которые бы действовали в режиме морской ракетоносной авиации (для нанесения возможных ударов по авианосцам — по опыту учений США и их союзниками, против ТОФ может быть выставлено до пяти авианосцев).

Китайский Южный флот мощный, но положение дел и на нашем ТОФе последнее время начало улучшаться. На вооружение стали поступать современные корабли (правда, пока только ближней морской зоны). Принимаются меры к восстановлению и модернизации оставшегося с советских времен корабельного состава. На конец 2015 года (по данным открытых источников) в составе ТОФ насчитывается 22 подводные лодки и 50 надводных кораблей. Авиация флота включает 82 самолетов и 32 вертолета различного назначения.

Заведующий отделом востоковедения НИУ ВШЭ, китаист Алексей Маслов напоминает, что в 2015 году представители военных ведомств Китая и США заключили соглашение о сотрудничестве в военной сфере.

— Как следствие, обсуждается вопрос проведения совместных сухопутных учений армиями Соединенных Штатов и Китая. Кроме того, в настоящее время ВМС НОАК принимают участие в учениях RIMPAC-2016, проходящих с 30 июня по 4 августа в районе Гавайских островов и у южного побережья Калифорнии. Эти маневры регулярно проводятся по инициативе США. В состав группы кораблей ВМС НОАК входят ракетный эсминец «Сиань», ракетный фрегат «Хэншуй», судно снабжения «Гаоюху», корабль-госпиталь «Хэпин Фанчжоу», спасательное судно «Чандао». К ним прикреплены три вертолета, подразделения спецназа и аквалангистов.

Также напомню, что 17−20 июля начальник штаба ВМС США адмирал Джон Ричардсон в ходе визита в КНР посетил штаб ВМС НОАК, где встретился не только с командующим китайским флотом У Шэнли, но и «другими высокопоставленными китайскими военными должностными лицами». В том числе — для обсуждения «возможности для совместной деятельности ВМС двух стран».

В этом смысле проведением военно-морских российско-китайских учений совсем не значит, что у КНР отношения с США гораздо хуже, чем с нами. Это не так.

Тем не менее, как показали прошлые учения, РФ взаимодействует с Китаем гораздо теснее, чем с какой-либо другой страной. Скажем, обычно формируются совместные экипажи, осуществляется координация между флотами, идет отражение ракетных атак и т. д. Россия при этом подчеркивает: такие учения не нацелены против какой-либо третьей страны региона. Да, военные никогда в легенде учений не упоминают реальные страны, но, тем не менее, сценарий всегда предусматривает кризисную ситуацию и потенциальных соперников.

На мой взгляд, здесь стороны преследуют совершенно разные цели. России важно показать, что мы укрепляем военный союз с Китаем, поскольку для нас поиск военных союзников сегодня — главный вопрос. Китаю важно продемонстрировать, что его усилия в плане территориальных претензий на Парасельские острова, Спратли и риф Скарборо подкреплены не только китайским личным мнением, но и другой силой, то есть — Россией. Даже если мы этого официально и не заявляем.

Вообще стоит отметить, что российско-китайское военное сотрудничество хоть традиционно и покрыто завесой тайны, но оно все-таки значительно глубже, чем может показаться на первый взгляд.