Новый раздел мира в разгаре

 

«Мы находимся не в вакууме, - заметил недавно на полях инвестконференции директор Департамента поддержки проектов в Азиатско-Тихоокеанском регионе Минэкономразвития России Артем Аникьев. - Происходит конкуренция юрисдикций внутри ЕАЭС, важно понимать, что полностью меняется "ландшафт" с точки зрения инвестиций, ключевым показателем являются Зоны свободной торговли (ЗСТ)». 

«Эксперт online» недавно раскрыл механизмы создания Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (TTIP). В тихоокеанском регионе США продвигают Транстихоокеанское партнёрство (TTP), которое является практически точной копией TTIP, вплоть до того, что переговоры держались в полнейшей секретности и только редкие утечки позволяли хоть что-то узнать. TTP было подписано странами участниками 4 февраля 2016 года и в данный момент ожидает ратификаций национальными парламентами. Китай еще прежде подписал со странами АСЕАН соглашение о создании зоны свободной торговли, которое вступило в силу с 1 января 2010 года. А в декабре 2015 года на расширенном заседании Совета глав правительств Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) премьер Госсовета КНР Ли Кэцян  сделал заявление, что Китай выступает за создание зоны свободной торговли в рамках ШОС.

Почему все ведущие игроки на мировой арене так рвутся заключать соглашения о зонах свободной торговли? Если рассмотреть ситуацию глобально – то все крупные мировые игроки, такие как США, ЕС, Китай используют одну и ту же стратегию: они создают паутину из зон свободной торговли с собой в центре. При этом не особо рвутся объединять эти зоны, что понятно – гегемон, сидящий в центре нескольких зон, получает все выгоды, а периферийные участники только выгоды от конкретной зоны, но даже их он может получать в весьма ограниченном объеме.

В этот  момент встает вопрос, в чьих интересах и против кого подписываются такого рода соглашения? Естественно против конкурентов: ведь, например, США, исключая Китай из TTP, старается подмять под себя тихоокеанский регион и уменьшить влияние в нем Китая с его зоной Китай-СЕАН. Если же взглянуть внутрь соглашений, то сразу ясно, чьи интересы учтены.

Ведь если в TTIP, например, свобода торговли будет заключаться в свободной покупке нефти (американской) иностранными (европейскими) контрагентами, и в свободном участии в государственных заказах (американских) иностранных (европейских) компаний – то эта свобода будет в интересах ЕС. Если же свободной будет продажа иностранной (американской) сельхозпродукции, и будут сняты ограничения (европейские) на доступ на внутренние рынки – то данная свобода торговли будет в интересах США. Финальные документы по соглашениям покажут, кто выиграл. В свою очередь практика защиты инвестиций в TTIP и TTP провозглашает защиту интересов инвесторов (международных корпораций) от рядовых граждан и национальных правительств: по этим соглашениям национальные правительства теряют возможность защищать суверенные интересы, а простые граждане не получают возможности защищать свои интересы от корпораций.

По мнению Артема Аникьева из Минэкономразвития, сегодня ЗСТ не столько про тарифы и торговлю товарами, сколько про инвестиции, выстраивание и замораживание цепочек формирования добавленной стоимости. По его мнению, «Транстихоокеанское партнерство – пример того, как  большие корпорации выстраивают инвестполитику». Наш анализ TTIP показал в свою очередь, что Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство так же крутится в основном вокруг интересов корпораций и крупных инвесторов. Причем часто интересы крупных корпораций в соглашениях стоят выше интересов государств в целом.

В Минэкономразвития считают, что Китай – один из ключевых игроков, поэтому очень важно развитие и взаимодействие с ним. Артем Аникьев пояснил: у России есть процесс сопряжения ЕАЭС с экономическим поясом Шелкового пути, который направлен на 2 трека. Первый – инвестиции в конкретные инфраструктурные проекты. Второй – попытка выстраивать системные правила игры с китайскими инвесторами. С Китаем начинается процесс переговоров по торгово-экономическому соглашению, которое может определять правила игры для инвесторов. В этом соглашении, по мнению Аникьева, важно учитывать все передовые практики, которые применены в TTP, и уделять отдельное внимание механизмам защиты инвестиций.

Тут встает очень серьезный вопрос: если в TTIP и TTP в целом, а особенно в частях, касающихся защиты инвестиций, интересы межнациональных корпораций учтены больше чем интересы стран, а интересы граждан не учтены вообще – нужны ли нам такие «передовые практики»? Так что в случае участия России в соглашениях по зонам свободной торговли, важно не оказаться в ситуации, когда свобода будет заключаться в свободном доступе непонятного качества иностранной продукции на наш внутренний рынок, и в свободном вывозе российских природных ресурсов за рубеж, без возможности пополнять российских бюджет в процессе этого вывоза.

Также может сложиться ситуация, когда свобода инвестиций будет заключаться в возможности иностранцев покупать наши месторождения, а защита этих же инвестиций будет заключаться в том, что недобросовестный или представляющий опасность для суверенитета России инвестор буде получать гигантскую компенсацию из налоговых поступлений российских граждан.

ЕАЭС такой опасности не несет не только для России, что естественно в силу ее центрального положению, но и для ее партнеров по Союзу, так как построен на других принципах - ближе к старым добрым, Евросоюзовским. БРИКС не является ни зоной свободной торговли, ни союзом наподобие ЕС, его формат можно охарактеризовать как ассоциацию. Здесь меньше выгод, но нет и тени чьей-либо гегемонии. Это механизм согласования интересов, заключения многосторонних сделок, снятия отдельных барьеров и формирования общих институтов, таких как Новый банк развития БРИКС (NDB BRICS).

Данное партнерство однако более всего интересно тем, что является наиболее глобальным из всех глобальных. Оно единственное, охватывающее большинство континентов и является прообразом совершенно новой модели. Которая, впрочем, может и не реализоваться, если тенденции гегемонии в мировой торговли и инвестициях возьмут верх над тенденциями равноправия, а это вполне вероятно.