Уголь: прошлое или будущее?

Протокол последней Парижской климатической конференции, предписывающий очередное сокращение выбросов СО2, и идея создания в Сибири безуглеродной зоны ставят перед угольной отраслью России задачу трансформироваться в соответствии с новыми экологическими принципами

И от того, насколько осознанно будет происходить этот процесс, зависит будущее сотен тысяч работников, занятых в угледобыче.

Мировая тенденция такова: впервые с девяностых годов прошлого века потребление угля снизилось. По итогам 2014 года — на 0,9% (71,3 млн тонн). Казалось бы, это не так много, но надо учесть и другие факторы. Во-первых, в предыдущее десятилетие потребность в угле росла на четыре с небольшим процента ежегодно. Во-вторых, как свидетельствуют данные Международного энергетического агентства, спрос на коксующийся уголь растет, а вот бурые и энергетические угли теряют потребителя. И это тревожный звоночек для отрасли.

Россия по производству угля пока «не в тренде», добыча растет. Так, по данным Минэнерго, в 2015 году шахтеры нарубили на 4% больше, чем годом ранее и чем было запланировано. Оптимизм угледобывающих компаний базируется на низком курсе руб­ля: при нынешней стоимости нацио­нальной валюты доходы от экспорта таковы, что позволяют пока игнорировать и падающую цену на тонну, и замершие объемы российского экспорта. Но эта эйфория рано или поздно закончится, уверен генеральный директор компании «Востсибуголь» Евгений Мастернак. «Внутренний рынок падает который год уже, потребление на станциях Иркутскэнерго упало с 18,9 миллионов тонн в 2007 году до 12 миллионов сейчас, — заявил он на круглом столе «Чистая энергия», состоявшемся в рамках Красноярского энергетического форума. — Рашевский (Владимир Рашевский, генеральный директор ОАО «СУЭК». — Ред.) сказал, что впервые в мире в 2015 году экспорт упал на 38 миллионов тонн. Да, экспорт сейчас чуть маржинальнее, чем внутренний рынок, но цены-то на уголь падают, ситуации плохая».

«За последние пять лет потребление угля в России сократилось на 14%, — отмечает генеральный директор компании En+ Максим Соков. — С учетом возможного внедрения налога на выбросы СО2, что является формой негативной мотивации, изменение и трансформация угольной отрасли становятся просто необходимыми. Колоссальное изменение и сжимание отрасли на горизонте последующих 15 лет требует определенной реакции уже сегодня. То есть, мы уже сейчас должны посмотреть на то, как угольная отрасль будет выглядеть в результате глобальной трансформации, чтобы не допустить серьезного сокращения и в социальном аспекте, и с точки зрения персонала, и с точки зрения экономики. Нам нужно посмотреть на технологии, проанализировать, что у нас есть в порт­феле, и те возможности, которые это открывает».

Падение объемов экспорта бурых и энергетический углей объясняется в первую очередь экологической и энергетической политикой Китая: крупнейший в мире производитель и потребитель этого вида топлива готов уже в ближайшее время закрыть половину из имеющихся в стране почти 11 тысяч шахт, переведя промышленность на возобновляемые источники энергии. В результате под сокращение попадут около 15% работников угледобывающей и сталелитейной отраслей в пересчете на масштаб страны — почти два миллиона человек. Уже в ближайший год Китай обещает закрыть тысячу шахт.

«Ситуация на рынке угля в Китае тяжелая, — говорит директор по России и странам СНГ крупнейшего в мире производителя угля компании Shenhua Гуан Цзянь. — Цены на уголь непрерывно снижаются в течение 40 месяцев: со 140 долларов в 2011 году для угля калорийность 5 500 килокалорий до 57 долларов сейчас. В связи с этим с мая руководитель Shenhua составил стратегию развития, чтобы наша компания трансформировалась в признанного в мире поставщика экологически чистой энергии и разработчика передовых технологий. Сейчас на основе угля у нас работает 62 угольных разреза и шахты с годовой добычей около 500 миллионов тонн. Наши электростанции имеют общую генерирующую мощность 78 ГВт. 2016 год в Китае — первый год 13-й пятилетки. До конца этого периода Shenhua будет иметь электростанции мощностью 16 ГВт на базе возобновляемых источников энергии».

Компания поставила не менее амбициозные планы и по развитию углехимии: сейчас объем углехимических продуктов составляет 8 миллионов тонн в год, к 2020 году он должен увеличиться более чем в два раза — до 18 миллионов тонн. Сейчас компания реализует несколько проектов в этой области: производство жидкого топлива из угля (на нынешний день объемы составляют прядка миллиона тонн в год), производство полиэтилена и полипропилена (300 тысяч тонн). Ко всему прочему Shenhua запустила пилотный завод по улавливанию и хранению СО2 мощностью 100 тысяч тонн в год. «В области чистой генерации компания выступила с инициативой внедрения плана по так называемым сверхнизким выбросам — уменьшению выбросов от угольных энергоблоков, — рассказывает Гуан Цзянь. — Уже проведена модернизация 45 энергоблоков суммарной мощностью 24 ГВт — 28% от всех модернизированных блоков в Китае. В 2016 году будут обновлены еще 35 блоков. Это увеличивает цену на электроэнергию, но ненамного: себестоимость выросла всего на 20 копеек за киловатт-час, если перевести в рубли. Зато выбросы из генерирующих блоков такие же, как у станций на природном газе. Хотя уголь в Китае сейчас является основным топливом, его доля достигает 66%».

Однако сокращение выбросов СО2 не является частной инициативой Китая. На очередной Парижской климатической конференции было подписано новое межгосударственное соглашение о снижении выбросов парниковых газов. 37% всего их объема (примерно 23 млрд тонн) приходится на энергетику, и 40% из них — на энергетику угольную. А значит, рано или поздно придется заниматься глубокой модернизацией этих мощностей. Или платить серьезные штрафы, которые неизбежно скажутся и на привлекательности энергетики и угледобычи в целом, и на качестве жизни.

Развитием углехимического производства в структуре Shenhua занимаются три академика: на них лежит ответственность за создание технологий и подготовку научных кадров. Что же могут предложить российским угольщикам российские же ученые?

Оказывается, перспективные отечественные разработки есть. Например, технологиями производства жидкого топлива давно занимается Иркутский нацио­нальный исследовательский технический университет. Сейчас его специалисты работают над созданием максимально экологичной технологии, сокращающей отходы в процессе переработки. Институт проблем химической физики РАН готов передать производителям технологию переработки низкосортного угля с получением продукт-газа и последующей выработкой синтез-газа. В Институте нефти и газа Сибирского федерального университета создали метод получения каменноугольного пека, который позволяет перерабатывать до 10 миллионов тонн угля в год.

В красноярской энерго-технологической компании «Термококс» разработали ряд технологий по производству сорбентов и металлургических восстановителей из бурого угля. Вместе с коллегами из иркутской компании «ИТЭМ» создан проект установки по производству гранулированного чугуна. Еще одна разработка — проект энергометаллургического кластера, где перерабатывающее производство является поставщиком энергии и сырья для более глубоких переделов.

Думается, это далеко не весь перечень технологий и методик, созданных российскими учеными и технологами, однако между разработкой и внедрением передовых идей дистанция по-прежнему гигантская. Основная проблема — поиск «длинных» инвестиций. Большинство существующих углехимических технологий действительно имеют слишком высокую стоимость, и это затрудняет привлечение инвесторов в проекты. Хотя, по мнению член-корреспондента РАН, директора Института углехимии и химического материаловедения СО РАН Зинфера Исмагилова, развитие современных технологий переработки угля не требуют слишком больших сроков внедрения. «Задача ближайших лет — развитие малотоннажных технологий с тем, чтобы выйти на результат в течение двух–пяти лет», — отмечает ученый.

Для того чтобы вкладываться в такие технологии, частный капитал должен видеть перспективу, отмечают эксперты. По мнению генерального директора «Термококса» Сергея Степанова, решение лежит в создании внедренческого центра, работающего на принципах частно-государственного партнерства. Такого рода сотрудничество будет более привлекательным для предприятий угледобывающей отрасли, чем перспектива вкладывать исключительно собственные средства. Пример Shenhua, инвестирующей в развитие углехимии сотни миллиардов юаней, завидный и довольно показательный: эта компания контролируется государством, тогда как в России угольная отрасль отдана в частные руки.

Глава Российского независимого проф­союза работников угольной промышленности Иван Мохначук убежден: правительство России должно нести всю полноту ответственности за состояние и развитие углехимической отрасли. «Если правительство подписало протокол в Париже, взяло на себя ответственность, значит, оно обязано создать угольщикам преференции с точки зрения углехимии, глубокой переработки, внедрения новых технологий», — заявил он.

---