Голодомор в Казахстане

 

В Казахстане недавно осудили и приговорили к четырем годам лишения свободы блогера, бизнесмена и, наверное, уже политика, Ермека Тайибекова. Вот-вот будет рассмотрена апелляция на приговор, но по решительному настрою правосудия Казахстана ясно, что серьезных изменений в судьбе заключенного ожидать не следует. Сторонник единого государства России и Казахстана, Тайчибеков категорически не принимает наступающего казахского национализма и ратует за равные права для русских, в том числе государственный статус русского языка. В последнее время он это делает из-за решетки.

Уже после оглашения приговора Тайчибеков направил письмо президенту Назарбаеву, в котором повторил основные пункты своей политической программы. В первую очередь придать государственный статус русскому языку. Таким образом, попытка «заткнуть» энергичного политика, лишить его слова не удалась. Напротив, теперь к его мнению приковано всеобщее внимание, а каждое слово, произнесенное из застенков, весит значительно больше. Тот факт, что Ермек — этнический казах дополнительно усиливает его позицию, чем, видимо, сильно раздражает противостоящий ему КНБ — Комитет национальной безопасности Казахстана. Наследники советского КГБ, они служат теперь идее национального государства казахов.

До недавнего времени в этом могли быть сомнения. Факт строительства этнократического государства был не настолько очевиден. Казахстан выгодно отличался от Украины или стран Балтии более-менее ровным отношением к русскому меньшинству. Явного ущемления русских не наблюдалось, а президент Назарбаев воспринимался, скорее, как защитник, сторонник равноправия всех граждан Казахстана. На волне этого доверия и был создан ЕАЭС. Первый звонок прозвучал с началом Русской весны. Нервная реакция властей Казахстана на события в Крыму, явный страх за северные и восточные исконно казачьи регионы страны поставила русских в положение обороняющихся. Любая активность, связанная с русским вопросом, стала караться в уголовном порядке.

Конец эпохи равноправия

И если поначалу жертвами наката правоохранителей были сами русские, такие как ополченец ЛНР Евгений Вдовенко из Астаны или системный администратор Игорь Сычев из города Риддер, то затем пришла очередь и казахов, не желающих установления в Казахстане этнократического режима. А признаков того, что строится именно национальное государство казахов, становится все больше. Помимо безусловного приоритета казахского языка, единственного закрепленного в конституции страны, это еще и агрессивное пестование национальных мифов, которые кладутся в основу любого этнократического режима. И здесь мы видим, что Казахстан прямо таки семимильными шагами бежит вслед за Украиной.

В основе мифа любовно сконструированная и подробно прописанная 550-летняя история Казахского ханства. Полная исторических допущений она может, тем не менее, быть предметом академического спора историков. Однако новейшая ее часть, прямо по украинским лекалам, явно направлена на противопоставление казахов и русских. И подобно тому, как украинский национализм определяет себя, отрицая Россию, предлагает определять границы казахской нации, противопоставляя ее русским. При этом используются те же самые инструменты, главный из которых — голодомор 1932−1933 годов. Не на Украине — в Казахстане! Так называемый «ашаршылык». Его отрицание как раз и вменялось Ермеку Тайчибекову на суде.

Ашаршлык по-казахски

Из доступного в Сети текста приговора стало известно, что «разжиганием межнациональной розни», по мнению обвинения, является, среди прочего, публикация Тайчибекова «Не было никакого голодомора казахов». Автор развенчивает миф о якобы намеренном со стороны русских геноциде казахского народа и подкрепляет свое мнение интервью с пожилыми родственниками-казахами и их воспоминаниями. Но, предоставим слово самому Ермеку:

«Голод-о-мор, это когда морят специально голодом. Слово „казахский голодомор", это, мол, якобы морили голодом, только из-за того, что человек был казахом. Полагаю, нет и никогда не было более наглой, ужасной и беспардонной лжи…».

«Российская империя, то есть русский народ никогда не занимались такими антигуманными явлениями как морить голодом другие народы. Русские как правило сами голодали, от себя отдавали последний кусок, чтобы прокормить других. Такая у них ярко выраженная альтруистическая натура на генетическом уровне. Наверно из-за этого к русским всегда тянулись испокон веков все малые народы».

«Были отдельные просчеты, ошибки в продовольственной политике. Не специальные. Порой вынужденные. Никто в Кремле не сидел и не потирал руки, в предвкушении проговаривая слова „А давайте уморим голодом жителей Акмолинска, Самары или в Виннице и Чернигове!"»

Автор вспоминает комиссара Филиппа Голощекина, которого новая версия казахской истории считает главным организатором голодомора.

«Голощекин Филипп Исаевич — это видный государственный деятель, который искренне хотел сделать как лучше жителям Средней Азии, освободить от так называемого русского ига, покончить с капитализмом, устроить тотальное равноправие. Только вот на деле получилось немного хуже, чем планировалось изначально. Я глубоко сомневаюсь, что Голощекин хотел извести под корень всех казахов как этнос. Установление новой власти, это да. А специальное уничтожение людей путем того, чтобы морить голодом, только из-за того, что человек рожден казахом, в помине не было».

«У большевиков, в том числе у Филиппа Исаевича, не было цели устраивать геноцид целых народов. Не было. Захватить власть — да. Установить новую идеологию — да. Но геноцид отдельных народов не входил в планы большевиков и тем более никогда не являлся политикой времен Российской империи. Нужно быть большим невеждой, чтобы так безответственно заявлять, что русские изводили голодом казахов».

«Я сам являюсь казахом, среди моих многочисленных родственников никто не умер ни от голода, ни от репрессий 1937 года. Никто. Хотя родственников очень много. Да, было трудно. Но от голода никто не умирал. Рожали по 10−15 детей. И все выжили. И каждый по-своему в чем-то преуспел».

То есть Тайчибеков резонно апеллирует к здравому смыслу — ошибки, да, были, но говорить о злом умысле Москвы, значит, передергивать факты. Причем в интересах нынешней этнократии. Ее скорый триумф он связывает с естественным ходом времени.

«Во многом благодаря мудрой политике Назарбаева Нурсултана Абишевича, который всегда и везде подчеркивает, что без русского народа у казахов нет будущего. Но окружение у Нурсултана Абишевича год от года становится все более русофобствующим. Реально доминирует казахская этнократия. Плюс идет пагубная исламизация и тюркизация, то есть наступает саудовско-османский империализм на исконно русскую землю, то есть в Среднюю Азию. Старик слабеет. Теряет хватку. А его окружение ведет свою политику и знает, что НАН не сможет править вечно, и уже тихой сапой пытается перекрышеваться под новых правителей».

Вот так. Складывается впечатление, что двадцатилетний относительно спокойный период межнационального мира в Казахстане был нужен лишь для подготовки к прыжку в сторону действительно национального государства. Как, собственно, случилось и на Украине. Смена поколений делает это возможным. Сейчас новая версия истории Казахстана активно пропагандируется, буквально вбивается в головы молодежи, закрепляя достигнутое. Миф о голодоморе-ашаршлыке — один из ее столпов.

Как напоминание о нем по всей стране устанавливаются соответствующие памятники. Главный находится в столице — Астане, но есть они и в городах поменьше. По словам Ермека, те или иные напоминания о голоде имеются во всех населенных пунктах с численностью населения свыше 5 тысяч жителей. В сознание казахов таким образом закладывается бомба замедленного действия. Восприятие русских как врагов, ответственных за геноцид казахов, рано или поздно может привести к конфликту. Тех же, кто резонно указывает на проблему, Астана предпочитает отправлять на нары.