ВЛ / Статьи
Франция: что производит бойцов для террора в Европе
21-11-2015, 15:05...
689
«Наконец-то мы стали знаменитыми»
«Добро пожаловать!" — написано красными буквами на витрине кафе Аль-Жазира. Несколько человек отдыхают на террасе, потому что поздняя осень в этом году выдалась необычайно теплой. Они наблюдают за британским журналистом, который пудрит лицо и наносит лак на волосы, чтобы выйти в прямой эфир. «Ну, вот, мы и стали, наконец, знаменитыми», иронизирует Хикам, местный житель.
«Жаль только, что это — результат того, что случилось в Париже…».
Муниципалитет Моленбек-Сент-Жан (Molenbeek-Saint-Jean), который обладал довольно известной репутацией в Бельгии, стал известен на весь мир в последние дни. Для многих, этот квартал стал, на самом деле, базой терроризма и исламистов в Европе. Аресты, прошедшие в городе в конце прошлой недели, сразу после терактов, и которые напрямую связаны с парижскими событиями, лишь подтвердили имидж Моленбек-Сент-Жан в глазах бельгийской общественности. Список лиц, которые проезжали через этого муниципалитет, и вовлеченных в международные террористические сети, впечатляет.
Убийство в Еврейском музее в Брюсселе (май 2014), ячейка исламистов в Вервьер, раскрытая и взятая штурмом полицией в январе 2015 (были жертвы…), предупрежденные атаки в Брюсселе и Париже… Все эти громкие дела связаны с густонаселенным и небогатым кварталом на востоке Брюсселя, где 97 тысяч человек живут на территории 6 квадратных километров.
Если углубиться в историю, именно Моленбек — то место, откуда выехали в Афганистан убийцы афганского полевого командира Ахмад Шах Масуда, известного своим участием в войне против СССР, а после — против талибов. Это были два боевика, выдававшие себя за журналистов по приказу Осамы Бен Ладена. Именно в этом предместье Брюсселя жили и организаторы террористических актов в Мадриде, которые унесли жизни 191 человека в 204 году…
«Гетто радикалов»
Обо всем этом не хотят вспоминать и рассказывать трое человек, сидящих на скамье в квартале. Им показывают фото, на которой Абдельмахид Абауд (Abdelhamid Abaaoud, известный своей жестокостью функционер ИГИЛ, фотографируется на фоне гор трупов. Они отворачиваются… Им показывают снимок брата Абдельмахида, 14-летнего паренька с автоматом «Калашников» в руке. Один из ребят восклицает: «Я знаю их отца, он сказал, что ему стыдно за своего старшего сына». Отрицание и усталость: вот два чувства, два «полюса», между которыми колеблются настроения молодежи в квартале. Двое парней отхлестали фотографа по щекам и швырнули его камеру на землю. Продавец овощей комментирует: «Они, эти молодые парни, дураки, но… Знаете, я живу тут уже тридцать лет, с тех времен, когда никакого ИГИЛа и в помине не было. И на нас тоже уже показывали пальцем…»
Молодой человек, весь в серой одежде, с короткой бородкой и в капюшоне, прячется. Ждет нас подальше, на углу улицы, вдали от взглядов местных жителей. Он говорит: «Пожалуйста, поймите, если столько молодежи отсюда уехало в Сирию воевать за исламистов, это потому, что ими здесь никто не занимается и не хочет этого делать. А вот фанатики напоминают этим парням, что они, парни, существуют. На них направлено внимание. Я учусь. Говорю по-французски, арабски, и на голландском. Но чтобы найти работу, я на собеседованиях называю адрес друга, который живет не в Моленбеке».
Широко представленный, как исламистское гетто, муниципалитет, на самом деле, очень разный. Есть три Моленбека: район длинных и широких улиц, где живут буржуа за решетками на воротах жилых домов, район частных домов, где «жить просто хорошо», как говорят клиенты пивной, пообщавшиеся с корреспондентами, и район «арабского квартала», где женщины, в массе своей, носят закрывающие лицо костюмы, и где, собственно, бельгийцы — редкие гости. «Дай мне руку, иначе неверный тебя возьмет…» — говорит молодая мама своему сыну-блондину.
«Дерадикализация»
«Я собираюсь сделать уборку в этой общине» — со своей стороны, заявляет министр внутренних дел Бельгии Жан Жамбон (Jan Jambon). Этот фламандский националист (Фландрия или Фламандия — историческое название области, в которую входила территория современной Бельгии — прим. ИА REGNUM ) не понимает, почему программы дерадикализации, внедренные во Фландрии, не действуют в столице страны, Брюсселе. Поэтому Жамбон собирается заняться понижением уровня радикализации Моленбека «персонально».
«Тем лучше!» — отвечает министру бургомистр (мэр) муниципалитета, Франсуа Сшепман (Schepmans), которая говорит о необходимости дополнительных полицейских средств. Глава Моленбека состоит в Либеральной партии, которую возглавляет премьер-министр страны, Шарль Мишель (Charles Michel). Глава же кабинета министров Бельгии после случившейся трагедии в Париже, к которой оказались причастны выходцы из Бельгии, признал, что «проблема — огромная», говоря о Моленбеке и множестве дел о терроризме. Многие наблюдатели, пишут СМИ, оценивают как одного из главных виновников ситуации, вышедшей из-под контроля, бывшего мэра, социалиста Филиппа Муро (Philippe Moureaux).
Он возражает. «Когда я возглавлял муниципалитет, ничего подобного не происходило». Он жалуется на то, что местная полиция была буквально «обезглавлена», и что «население здесь предоставлено самому себе». Господин Моро также считает, что гнев правительства вызван полным провалом специальных служб. И что законы политики, конечно, возобладают в ближайшее время над эмоциями.
«Какой ответ мы дадим»