Оборонка по-новому

 

Первые пять лет большой программы перевооружения завершаются с перевыполнением планов. Однако теперь российскому военно-промышленному комплексу придется привыкать к работе по гособоронзаказу на новых условиях: кредитную схему сменит полное бюджетное авансирование, а уполномоченные банки будут наделены контрольными функциями

Прошедший недавно авиасалон МАКС в Жуковском, генеральными спонсорами которого были Рособоронэкспорт и ВТБ, снова подогрел интерес широкой публики к оборонной тематике. Обсудить тут действительно есть что. В этом году можно подвести черту под первыми итогами реализации большой программы перевооружения. Эта программа, напомним, запущена с 2011 года и по планам должна быть полностью реализована к 2020-му.

Первые итоги перевооружения вызывают оптимизм. Программа ознаменовалась взрывным ростом объемов гособоронзаказа. Уже в 2011 году его величина составила 750 млрд рублей против 450 млрд годом ранее. А в текущем году объем гособоронзаказа, несмотря на экономические трудности, должен составить 1,8 трлн рублей. При этом растет не только номинал расходов, но и физический объем поставок продукции оборонного назначения.

Однако конец первой пятилетки перевооружения оказался не просто формальной датой, но и действительно переломным моментом. 2015 год будет последним, когда под выполнение гособоронзаказа практикуется гарантирование за счет средств федерального бюджета банковских кредитов для предприятий военно-промышленного комплекса и субсидирование процентных ставок по этим кредитам. С 2016 года этого не будет. Государство переходит на полное авансирование контрактов по гособоронзаказу, уже без привлечения кредитных инструментов. Важнейшие банки страны при этом будут привлекаться к контролю за денежными операциями исполнителей гособоронзаказа.

Отметим, что в следующем году предстоит разработать новую государственную программу вооружений на 2016–2025 годы, которая будет формироваться уже в новых условиях. Оборонке предстоит привыкать жить по-новому.

С перевыполнением плана

Семь лет назад в России началась масштабная военная реформа, важным пунктом которой была большая программа перевооружения. В 2010 году было принято решение выделить на ее проведение 20 трлн рублей до 2020 года. Планировалось по ее итогам довести долю новых вооружений в войсках до 70%. В 2011 году программа фактически была запущена.

Первые результаты уже налицо. Если в 2010 году доля современных образцов вооружений в армии оценивалась Министерством обороны в 15%, то в 2015 году, по словам вице-премьера Дмитрия Рогозина, она уже превысила 42%. Это даже больше плана: изначально, в 2010 году, предполагалось, что к 2015 году новые образцы вооружений в войсках составят 30%.

За минувшие пять лет существенно улучшилось и качество исполнения гособоронзаказа. В 2010 году войска недополучили до трети заказанного оружия и техники. В начале программы перевооружения гособоронзаказ исполнялся на 82–84%. А уже в 2014-м, как отметил заместитель министра обороны Юрий Борисов, выполнение гособоронзаказа составило 95%. Из них 61,6% пришлось на закупки новой техники и вооружений, 19,9% — на ремонт и сервисное обслуживание и 18,5% — на НИОКР.

Хорошие результаты были достигнуты за счет бурного роста военных расходов. Так, с 2010 по 2015 год объем гособоронзаказа России вырос в 3,6 раза по номиналу и в 2,4 раза в постоянных ценах (см. график 1).

 

Неотъемлемым элементом механизма реализации гособоронзаказа все это время были банковские кредиты. Предприятия ВПК обращались в банк за кредитом для выполнения гособоронзаказа. Государство предоставляло гарантии по исполнению обязательств предприятий ВПК по возврату 100% суммы кредита. Субсидировалась также процентная ставка. В наших условиях это немаловажно: в среднем по стране ставки кредитования слишком высоки для предприятий машиностроения.

В 2014 году правительство потратило на предоставление гарантий по «оборонным» кредитам порядка 497 млрд рублей. Крупнейшими кредиторами ВПК были крупнейшие же, «государственные», банки. ВТБ, например, оценивал свою долю в общем объеме кредитования под государственные гарантии в 39%.

В этом году банк тоже показал рост. «Суммарно на предприятия промышленности, в том числе двойного назначения, пришлось порядка 200 миллиардов рублей новых выдач в течение 2015 года», — говорит член правления ВТБ Валерий Лукьяненко. Прямо на авиасалоне банк заключил ряд долгосрочных контрактов с предприятиями ВПК, такими как НПО «Базальт» и «Росвертол».

Всего кредитный портфель ВТБ предприятиям ВПК, таким образом, вырос до 600 млрд рублей и до конца года, как ожидают в банке, вырастет еще на 30 млрд рублей. При этом к началу этого года уже было погашено таких кредитов на 105 млрд рублей.

Важно отметить, что такой результат был достигнут на фоне санкций и проблем с курсом валют.

По словам директора Центра анализа стратегий и технологий Руслана Пухова, «санкции и валютный курс влияют, и влияют негативно. Предприятия ВПК кредитовались у банков, которые сами привлекали дешевые кредиты на Западе. В новых условиях это намного труднее. Ведь средства по гособоронзаказу предприятия получают в рублях, а платить за оборудование, нередко импортное, нужно в валюте, которая стала дорогой. Часто это вообще невозможно. Ведь мы проводим независимую внешнюю политику, которая не всем на Западе нравится. Трудно себе представить, что Запад даст нам кредиты и продаст оборудование, а на нем мы будем делать ракеты, которые на них же и направим».

Валерий Лукьяненко, однако, утверждает, что все проблемные вопросы по платежам между отечественными предприятиями и иностранными заказчиками решены, в том числе за счет активного развития отношений с финансовыми институтами Китая и Индии.

Контролер за кредитора

После перехода на полностью авансовую схему финансирования гособоронзаказа предсказуемо началось снижение спроса на кредитные ресурсы со стороны предприятий двойного назначения. Казалось бы, банки в проигрыше. Однако при переходе на авансовую схему государство решило возложить на специально подобранные уполномоченные банки контрольную функцию — они должны будут гарантировать целевое проведение платежей. Уполномоченные банки должны будут удовлетворять следующим требованиям: прямое или косвенное участие государства в размере 50% или более, уставный капитал от 100 млрд рублей и разветвленная сеть обслуживания. Таких банков в России не много. Скорее всего, роль уполномоченных банков возьмут на себя те из них, что уже плотно работают с предприятиями ВПК, — уже в силу сложившихся отношений между компаниями и удачного, как видно из результатов выполнения гособоронзаказа, опыта взаимодействия.

«В целом в текущих условиях мы ожидаем замедления кредитования в сегменте предприятий двойного назначения при одновременном увеличении доли продуктов транзакционного бизнеса, связанного с новым законом о банковском сопровождении гособоронзаказа», — считает Валерий Лукьяненко.

По новой схеме предприятие, получив контракт по гособоронзаказу, обращается в уполномоченный банк, где открывает специальный счет, отдельный для каждого «оборонного» контракта. При этом указывается уникальный идентификационный код, который будет присваиваться каждому контракту Министерством обороны. Вся информация, проходя через уполномоченный банк, будет аккумулироваться в Национальном центре управления обороной.

Ранее, этой весной, Росфинмониторинг уже обязал все банки страны отчитываться об операциях с ценными бумагами предприятий, выполняющих гособоронзаказ.

Банковский контроль будет частью более широкого комплекса мер, направленных на ужесточение контроля за исполнением гособоронзаказа. Помимо этого, например, устанавливается запрет на действия или бездействие головного исполнителя, которые приводят или могут привести к необоснованному завышению цены продукции, неисполнению либо ненадлежащему исполнению оборонного контракта.

А что же с финансированием?

Доля военных расходов в 2014 году в России, по оценке Стокгольмского института исследования проблем мира (SIPRI), составила 4,5% ВВП, или 11,2% всех государственных расходов. Это высокий показатель (см. график 2). Для сравнения: в США на военные нужды тратится 3,5% ВВП, или 10% государственных расходов, в Китае — соответственно 2,1 и 8,3%. НАТО в среднем тратит на оборону 2,6% ВВП. Однако воюют не проценты, а люди и оружие. И в абсолютных цифрах наш военный бюджет выглядит уже не так впечатляюще: 84,5 млрд долларов военных расходов в 2014 году против 216 млрд у Китая, 610 млрд — у США, 950 млрд долларов у НАТО в целом.

При этом международная обстановка сложная и продолжит накаляться. На состоявшемся этой весной в Уэльсе саммите НАТО главы государств —членов Альянса договорились поднять свои военные расходы не менее чем до 2% ВВП каждое. При этом пятая часть всех военных ассигнований будет направляться на приобретение новых вооружений. Несложный расчет показывает, что гипотетический рост военных расходов до 2% ВВП у ныне «отстающих» европейских стран НАТО — это 88 млрд долларов дополнительных ежегодных военных расходов, преимущественно на покупку новых вооружений.

 

В этих условиях кажется несвоевременным прятать меч в ножны. Нужно принимать меры к развитию нашего оборонного потенциала.

По мнению эксперта Центра анализа стратегий и технологий Максима Шеповаленко, «модернизация предприятий ВПК необходима, и она должна быть планомерной и непрерывной в связи с ускорением темпов научно-технического прогресса. Серьезность санкционных рисков нельзя преуменьшать, но и не стоит ее преувеличивать. Идет переориентация логистики отечественного ВПК на выстраивание научно-производственной кооперации со странами, не участвующими в режиме санкций. За редким исключением нет ничего, что мы не могли бы закупить в этих странах. Да, это сопряжено с дополнительными издержками, но вполне приемлемо».

Сейчас в нашей оборонке все еще остается много узких мест: электронная компонентная база, станки (производство тяжелых и прецизионных станков, металлообрабатывающего инструмента, многокоординатная обработка), композитные материалы и аддитивные технологии, двигатели для вертолетов и крылатых ракет. А это значит, что, если мы хотим сохранить возможность развития нашего ВПК за счет привлечения кредитных ресурсов, надо что-то делать с доступностью их процентной ставки даже при переходе на полностью авансовую схему работы. В конце концов, хотелось бы, чтобы следующая пятилетка перевооружения оказалась столь же успешной.